Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

А что же будет со мной? - Чейз Джеймс Хэдли - Страница 7


7
Изменить размер шрифта:

Я поглядел в сторону Кендрика. Он улыбнулся и кивнул мне, пока официант ставил перед ним копченого лосося. Я кивнул ему в ответ.

Мы завершили ужин чашечкой кофе. Кендрик с де Марни заказали только лосося и тоже кофе. К тому времени, когда мы были готовы идти, были готовы и они.

Пэм отодвинула свое кресло и подвела меня к их столику.

– Клод… это Джек Крейн. Он работает на строительстве взлетной полосы. Джек… это мистер Кендрик.

– Зовите меня Клодом, дорогуша. – (Моя рука утонула в ладони, похожей на кусок теплого теста.) – Как я рад. Добро пожаловать в наш прелестный городок. Я надеюсь, вы будете здесь несказанно счастливы. – Он рывком встал на ноги. – Пойдемте под лунный свет. Луи, зайчик мой, поухаживай за дражайшей Пэм. Я хочу поближе познакомиться с Джеком.

Он подхватил меня под руку и повел по проходу. Дважды он останавливался, чтобы приподнять свой кошмарный парик и поклониться улыбавшимся ему женщинам. Я успел взмокнуть от смущения к тому моменту, когда Генри с поклоном проводил нас в жаркую ночь.

Выйдя, мы остановились.

Кендрик сказал:

– Луи, покатай же Пэм на катере. Ты ведь знаешь, как она это любит. Джек, не прогуляетесь ли со мной несколько минут? Я хочу кое о чем с вами поговорить.

Не успел я возразить, как Пэм с Луи уже пошли прочь.

– О чем это мы будем говорить? – Мне претил этот жирный урод, претила мысль о том, чтобы прогуливаться с ним.

– Дело касается Берни, он из числа моих лучших друзей. – Кендрик промокнул лицо шелковым платком. – Давайте возьмем мою машину. Там есть кондиционер. Я нахожу эту жару несколько утомительной, а вам так не кажется?

Я колебался, но без Пэм, которая обещала отвезти меня обратно на аэродром, я оказался в безвыходном положении и потому пошел вслед за толстяком по причалу к тому месту, где стоял «кадиллак» кричащей черно-желтой расцветки. Шофер-японец, завидев нас, выскользнул из-за руля и распахнул дверцы.

– Просто покатай нас, Юко, – сказал Кендрик, опуская свою тушу на сиденье.

Я обошел машину и сел с другой стороны. Задние сиденья от водителя отделяла стеклянная перегородка.

При закрытых дверцах в машине царила чудесная прохлада. Мы тронулись с места, и Кендрик предложил мне сигару, от которой я отказался.

Несколько минут мы катили вдоль моря, затем водитель свернул с главного бульвара и повез нас за город.

Кендрик, безмятежно куривший сигару, сказал:

– Насколько я понимаю, вы очень близкий друг Берни.

– Это верно.

– Я беспокоюсь за Берни. – Кендрик испустил вздох. – Ах, он бедняжка… такое страшное ранение.

Я выжидал, ничего не отвечая.

– Он работает на ужасных людей. Этот Эссекс! Что за чудовище! А его жена!

Я по-прежнему молчал.

– Берни не чувствует уверенности в завтрашнем дне.

– Как и все мы! – сказал я, глядя, как желтый диск луны плывет по безоблачному небу.

– И вы тоже? – Он повернул голову и посмотрел прямо мне в лицо. – Вы тоже не чувствуете уверенности?

– А кто чувствует?

– Вы правы, несомненно, но есть ли у вас стремления? Хотите ли вы разбогатеть? Я уверен, что хотите, и Берни тоже. Мы часто говорим с ним о деньгах. Однажды он сказал мне… я точно помню его слова: «Клод, я пошел бы на все, лишь бы обрести уверенность в завтрашнем дне. Если бы только передо мной замаячили настоящие деньги, я не стал бы стесняться в средствах, чтобы их заполучить».

– Берни так сказал?

– Это его собственные слова.

Настала моя очередь смотреть ему в лицо.

– Послушайте, Кендрик, может, вы опустите все эти глупости? Как по мне, так от них смердит. Я понимаю, что вы хотите прощупать меня, поскольку совсем меня не знаете, но делаете вы это с изяществом бульдозера. К чему вы клоните?

Он снял свой оранжевый парик и заглянул внутрь, как будто ожидая найти там что-то припрятанное, потом нахлобучил его обратно.

– Берни меня предупреждал, – сказал он и улыбнулся. – Он говорил, что с вами необходимо проявлять предусмотрительность. По его словам, однажды он спас вас от больших неприятностей. Вы напали на вьетнамского менялу и забрали три тысячи долларов. Берни обеспечил вам алиби. Это верно?

– Вьетнамские менялы были легкой добычей. Мне требовались деньги, а у старика их было полно. Берни же слишком много болтает.

– Берни сказал, что тот меняла погиб при взрыве бомбы и потому дело благополучно замяли.

«Кадиллак» плавно катился по дороге, огни Парадиз-Сити сверкали вдали бриллиантовым ожерельем, и я мысленно перенесся обратно в Сайгон.

Моей вьетнамской подружке нужны были деньги, чтобы переехать в Гонконг.

Она была сама не своя от страха. Она приехала с севера Вьетнама и не сомневалась, что вьетконговцы будут преследовать ее. Как бы я ее ни успокаивал, она не унималась. Она твердила, что без денег ей не вырваться на свободу. Я был слегка в нее влюблен, но ее глупые страхи портили нам все ночи. Лично у меня денег не было. Я понимал, что с ее отъездом потеряю ее навсегда, но все-таки решил, что помогу девушке попасть в Гонконг. Однажды вечером я зашел в лавку к тому меняле, пригрозил армейским револьвером и заставил его отдать деньги. Я тогда здорово набрался, и мне было море по колено. Я отдал деньги своей вьетнамке, и в тот вечер мы виделись в последний раз. Военная полиция устроила процедуру опознания, и меняла указал на меня. Я уже решил, что мне кранты, но тут появился Ольсон. Он заявил, что во время ограбления мы с ним вместе ремонтировали его самолет. Уверен, что военная полиция усомнилась, но авторитет Берни был слишком велик, и я вышел сухим из воды.

Сейчас то происшествие казалось таким далеким. Мне повезло: контора старого менялы, вместе с ним самим, попала под первые ракеты, сброшенные вьетконговцами на Сайгон. Старик собирался подавать жалобу нашему командованию, однако ракеты заставили его умолкнуть.

Я тогда рассказал Берни правду, и он посмеялся:

– Ладно, Джек, больше так не делай. Меня может не оказаться рядом, чтобы тебя выручать.

На том все и закончилось.

По крайней мере, закончилось на время, но денег мне всегда не хватало.

Я связался с очередной вьетнамкой, танцовщицей из одного пестрого и шумного клуба, куда постоянно захаживали американские солдаты. Она думала только о деньгах – о них думали почти все вьетнамки. И потому однажды ночью, по-настоящему укурившись, я отправился в лавку другого менялы. В тот раз я решил не полагаться на удачу. На улице бушевала гроза, вьетконговские ракеты падали градом, и их грохот заглушил мой выстрел. Перед убийством старого вьетнамца я колебался не больше, чем колебался бы перед убийством дикой утки. Из открытого сейфа я забрал тысячу долларов. Этого хватило, чтобы повеселиться с той девчонкой и кое-что отложить. Я повторял такое трижды. Я шлепнул трех менял, а потом меня замучила совесть. Мне начали сниться те старики. Я постоянно видел момент выстрела и их полные ужаса глаза. Эти глаза преследовали меня неотступно, даже когда я занимался самолетом Ольсона. И потому я завязал с этим. А теперь, в этом роскошном «кадиллаке», я снова увидел их глаза.

Кендрик говорил:

– К чему я клоню? Об этом вам должен рассказать Берни. Это его операция, но я хочу спросить кое о чем. Берни сказал, вы пойдете на что угодно ради больших денег. Самое важное здесь, разумеется, «что угодно». Могу я уточнить, так ли это?

– Все зависит от того, насколько большие деньги, – ответил я.

Он кивнул:

– Это правильный ответ. – Он выдохнул сигарный дым, который тут же улетучился из машины благодаря небольшому, но мощному вентилятору. – Именно… насколько большие? Четверть миллиона вас заинтересует?

Я ощутил, как мурашки побежали по спине, но сохранил внешнюю невозмутимость.

– Такое заинтересовало бы кого угодно.

– Я говорю не о ком угодно. – В его голосе вдруг зазвучали раздраженные нотки. – Я спрашиваю вас.

– Все зависит от условий.

– Вопрос простой, дорогуша. Вы бы сделали что угодно за четверть миллиона долларов?