Загадочный пациент (СИ) - Форс Элен - Страница 72

И ты меня просишь – РАЗУЗНАТЬ О НИХ?

Понимаю, что затея глупая. Кирилл прав, просто узнать у папы полицейского не получится. Они засекут. И потом я не отделаюсь простым разговором.

- Я могу попробовать. – все же говорит Кирилл, закрывая глаза. – Ничего не обещаю. Просто спрошу, что Папа знает, а там посмотрим.

- Люблю тебя. – говорю друга, целуя в щеку. Он в этот момент оборачивается, и я чмокаю его в губы. Смеюсь своей неловкости. – Ты самый лучший!

- Разберёмся с твоим Майлзом! – ворчит он, доставая телефон.

Решетников старший не сразу решается говорить на такие темы, не сразу соглашается встретиться, но все же уступает напору сына. Кирилл – замечательный друг.

Выехать к мужчине на встречу мы не можем, потому что Лео всегда на чеку, особенно после визита Габи. Поэтому Кирилл уговорил его заехать в больницу, якобы на приём по здоровью. К счастливой случайности, Алан не в больнице. Все идет как по маслу.

Олег Решетников хмурится и смотрит на нас вопрошающе, не понимая причин возникновения странных вопросов. Мне совсем трудно объясниться с ним, поэтому Кирилл берет инициативу на себя.

- Па, ты знаешь, какую-нибудь Габи?

- А зачем она тебе?

- Нам просто нужно знать, кто она…

- Для чего?

- Ты можешь ответить на вопрос?

- Задайте вопросы тому, кто точно сможет ответить на вопрос.

- Отец, пожалуйста… - сын так многозначительно смотрит на своего отца, что мне становится неудобно за свою просьбу.

- Помню была армянка Габриэлян или какая-то такая фамилия, красивая деваха. Брюнетка с зелёными глазами, среднего роста. Если не ошибаюсь, она раньше работала у Гроссерия переводчиком. Потом она резко пропала. Как будто и не было, но это не редкость.

- У нее была связь с моим братом? – хрипло спрашиваю я, облизывая пересохшие губы. – И почему не редкость?

- Я не держал свечу. Но знакомы они были, да и твой брат был… весьма любвеобильным.

- А у нее был конфликт с Лукой? Почему она пропала?

- Такие вещи никогда не станут известным. – цедит Решетников. – Лично у нее конфликт… вряд ли. Она слишком мелкая сошка. Максимум баба, которой не достался мужик. Она у него столько лет работала, а не для никого не секрет, что женщины, как мухи слетаются на Гроссерия. Но если бы конфликт был, то, конечно же, она пропала бы в два счета.

- У моего брата тоже был конфликт с Лукой… - протягиваю я, глядя мужчине в глаза. Вижу, как ему не хочется говорить обо всем этом. Решетников говорит только ради сына, потому что он попросил. – Поверьте, наш разговор останется между нами. Я понимаю, какая опасность грозит Вам, если он выйдет за дверь этой комнаты.

- О конфликте твоего брата и Гроссерия, вся страна слышала. Они развернули целый полигон военных действий. Сначала все думали, что Луку убили, но он выжил в очередной раз. Не берет его смерть. Как заговоренный он. Поэтому и сила на его стороне, люди боятся его до чертиков. Брат твой тоже был… не слабый. Схлестнулись они не шутку. И скажу честно, я был на стороне Гроссерия.

- Эта женщина, Габи… она приходила ко мне и сказала, что у нее ребенок от моего брата. Что он о сих пор у Луки, и что ее он продал в рабство. – упускаю уточнение мужчины, что он был на стороне Луки, не хочу говорить с ним об этом.

- Может быть. – Решетников пожимает плечами. – Девочка, они ворочают такими делами, что там не разберёшь. Куда ты лезешь? Хочешь, чтобы тебя тоже запаковали и отослали куда подальше? За ними нет чёрной славы, но с врагами они расправляются жестоко. И я не буду удивлён, что если Габи была любовницей твоего брата, её отправили вслед за ним. Ты когда-нибудь слышала про вендетту?

Внутри меня все неприятно холодеет. Вспоминаю слова Майлза, что он никогда бы не стал детоубийцей и не тронул бы ни в чем невиновную семью. Получается, он врал?

Нет. Майлз бы не стал…

- К чему все эти вопросы?

- Мне нужно узнать, есть ли у меня племянник, и если есть… жив ли он еще…

Майлз.

Кровь – особая соединительная ткань организма человека, имеющая жидкую форму.

Сколько поэтичных эпитетов описывающих ее свойства. Литература всегда возвышает практичные вещи, усложняет простое.

В фильмах весьма драматично показывают как человек умирает, истекая кровью. Но вот в жизни все не так, нет ничего красивого в смерти человека.

- его убили вчера. – заключает Захар, рассматривая запекшую кровь. – мне и вскрытие не нужно, чтобы определить, его отравили. Кровь пошла через нос и рот.

Зрелище не из приятных даже на фото.

Потираю виски, чтобы унять головную боль и вернуть возможность сосредоточиться. Все мысли о Колибри, а нужно работать.

- Майлз! – в кабинет врывается парнишка с испуганным выражением лица. Он смотрит на меня немного странно. – Тут видео для Вас…

- Какое видео? – раздраженно спрашиваю у него.

Парень протягивает планшет. На нем входящее электронное письмо

«Приятно видеть, как тебе наставляют рога.»

На нем Колибри стоит напротив сидящего Кирилла, парень очень хмур и серьёзен. А вот моя девочка наоборот, весьма весела.

- Люблю тебя. Ты самый лучший! – целует его в губы. Стискиваю планшет с такой силой, что экран трескается в руках.

- Разберёмся с твоим Майлзом!

Разберётся…. со мной…. Значит.

Встаю резко, запахивая пиджак и разминаю шею. Сейчас я разберусь с тобой, сукин сын.

Анна.

Смена должна закончиться через пару часов.

Я осматриваю пациента за пациентом, очищая свою голову от дурных мыслях и прокручивая в голове деталь за деталью. Собираю события воедино, выстраиваю пазл. Пытаюсь разобраться во всем.

Нужно поговорить с Майлзом, спросить на прямую: правда ли что у меня есть племянник, правда ли что Габи продали в рабство?

Он должен сказать мне правду.

Мы договорились с Кириллом, что о нашем разговоре никто не узнает. Ни одна живая душа. Не хочу, чтобы друг попал под прицел пистолета Зале, тот не будет с ним церемониться. Придётся ухаживать за ним в реанимации.

- Майлз. - я подпрыгиваю на месте, опрокидывая чашку с чаем на себя, когда в кабинет входит мужчина в безупречном костюме. Зале как всегда – олицетворение стиля. – не ожидала тебя увидеть здесь.

- Надеюсь, что ты приятно удивлена. – он подходит ко мне, наклоняется и вгрызается в губы. Целует так, что я чудом удерживаюсь на стуле и не падаю под стол. Жарко клеймит, выводя языком подпись своего имени у меня в жилах.

- Что-то случилось? – сразу же спрашиваю, чувствуя что мужчина в ярости. Его глаза испепеляют меня, он скользит ими вдоль тела со звериным нетерпением. Между бровями залегла складка недовольства. Весь его вид не обещает ничего хорошего.

- Нет, с чего ты это решила? – он садится напротив меня, заглядывая душу. Я стала даже громче слышать свои мысли. Кажется, он их считывает в данную секунду.

- Просто ты материализуешься из воздуха и зол как черт. – выдавливаю из себя, продолжая держаться за край стола, чтобы не упасть. После поцелуя голова так и кружится.

Наверное, сейчас самое время задать интересующий меня вопрос. Не смогу долго скрывать, что меня что-то беспокоит.

Не успеваю и рта раскрыть, как дверь вновь распахивается, и заходит Лео, держащий за шкирку Кирилла.

Я подскакиваю на ноги вновь, у меня глаза практически вылазят из орбит. Судорожно сглатываю и перевожу взгляд на Майлза, который даже не обернулся к вошедшим, так и смотрит на меня, не мигая.

У Кирилла разбита и поломан нос, кровь обильно стекает по подбородку на грудь.

- Что происходит, Миша? – взвизгиваю, не замечаю, как называю его родным именем. Это видимо злит его еще больше. Мужчина даже краснеет от кипучей злости.

- Видимо, я был слишком терпелив и мягок. – голос Майлза снова становится холодным, как медицинская сталь. Говорит, а глаза сверкают. – Мне хочется послушать твою версии событий…

- Отпусти его! - Не понимаю. Пытаюсь сообразить, что его так разозлило, но на ум ничего не приходит. О нашем разговоре он бы не знал. Ни Кирилл ни его отец не сказали бы ничего. Так в чем дело? – Версию событий чего?