Загадочный пациент (СИ) - Форс Элен - Страница 22

Волчара.

- Ты убил моего брата? – вопрос слетает с моего языка быстрее, чем осознаю, что произношу это в слух. Даже сердце не бьется. Цепляюсь руками за обивку вишневого дивана. Молю Бога, чтобы это оказалась не правдой. Даже не замечаю, как перешла к нему на «Ты», когда это граница стерлась.

Майлз не спешит с ответом, но все же отвечает.

- Нет, но я причастен к его смерти. С удовольствием бы убил его сам. – его голос не меняется пока он говорит самые страшные для меня слова. Ни один мускул лица не дрогнул, для него это так обыденно… Ноль сострадания ко мне. Для него человеческая жизнь ничего не стоит. Вижу это в глазах, он и своей смерти не боится.

У меня же жизнь сорвалась вниз, словно забрали страховку и я лечу в обрыв, могу разбиться насмерть. В ушах свистит ветер.

Не осталось ни одной ниточки за которую можно зацепиться.

- За что? – по щекам текут слезы, жутко хочу вцепиться в его гладковыбритое лицо, выцарапать глаза. Этот красивый человек не благородный принц, а беспринципный убийца.

- Он убил ребёнка моих друзей и человека, который был мне как отец… - выражение лица Майлза меняется, наполняется чёрной ненавистью. Даже глаза темнеют. Он с силой стискивает челюсть до хруста зубов. Мне страшно просто быть рядом, кажется, что ударит сейчас меня.

- Вы ошиблись. – хлестко, уже более истерично бросаю я, отодвигаясь от него по двум причинам: боюсь, что сделает мне больно, и мне противно быть рядом с ним. – Мой брат был замечательным и очень добрым человеком. У него был фонд помощи старикам… Он всегда помогал всем.

- Этот фонд чистая липа…Он отмывал деньги, заработанные на продаже оружия в этом фонде. – гортанный смешок вырывается из его груди. – У нас есть доказательства всех его темных делишек.

- Любые доказательства можно подделать! – притягиваю колени к себе, обнимаю их, как делала это в детстве. Не поверю не единому слову. Кому я должна поверить? Незнакомым людям или своим воспоминаниям? Я помню только хорошее. Даже, если бы он был плохим человеком – я бы все равно его любила. Он моя кровь.

- Колибри. – Майлз выдыхает и закрывает глаза, старается, чтобы его голос был мягче.

А меня не остановить. Вскакиваю, вою как зверь, пытаюсь ударить Майлза, сделать ему больно, всадить в него что-нибудь острое, чтобы убить.

Он не сопротивляется, не прикрывается от моих ударов. Молчаливо терпит. Да и я только выпускаю пар, мои удары не могут принести ему боли. Себе делаю больнее.

А я неистово бью, стираю кожу с костяшек пальцев, даже чувствую запах горелой кожи. Не могу успокоиться.

Безнадежность. Никакого света в конце туннеля.

Майлз перехватывает мои руки, делает подсечку и сбивает меня с ног. Оказываюсь на диване под ним, устроившегося у меня между ног. В нем больше ста килограммов, сплошные мышцы.

- Успокойся. – говорит он в самое ухо, чувствую его дыхание на моей шее, оно щекочет нежную кожу. – Поранишь себя, моя птичка. На сегодня ты, итак, достаточно поранилась.

Пытаюсь пнуть его, извиваюсь, но лишь трусь о его тело. Соски каменеют, реагирую на исходящий от него жар. Замираю, стараясь отогнать наваждение.

Он почти нежно проводит рукой по моим волосам, после чего накрывает губами мои губы. Пытаюсь отвернуться, стискиваю зубы, чтобы не дать проникнуть его языку в мой рот. Считаю предательством со своём стороны отвечать ему взаимностью. Не упаду так низко, не стану его послушной любовницей.

Мужчина не торопится, сминает мои сжатые губы, гладит зубы, протискиваясь между губами. Сладко. Раньше меня никто так не целовал. Жарко, с таким напором. Он пробивает мою оборону. Мне не хватает кислорода, лишь на секунду приоткрываю рот, чтобы вдохнуть полной грудью, не умереть от нехватки кислорода. А ему только это было и нужно, его язык проникает, ласкает изнутри, исследует. Майлз меняет тактику поцелуя, начинает трахать мой рот, подчиняя себя. Я почти обмякаю в его руках.

Не отвечаю на поцелуй, но поддаюсь власти. Мужчина меня подавляет, ненавижу себя за эту слабость.

Постепенно он отпускает мои руки. Перекатывается на бок и заглядывает мне в глаза.

- Я очень разозлился, когда ты сегодня сбежала. Хотел надеть на тебя ошейник и посадить на цепь. – он говорит серьезно, продолжая ласкать ладонью мое тело. И я послушно внимаю. – Потом посмотрел на тебя всю изрезанную и мое сердце дрогнуло, женщина не должна страдать. Жутко разозлился на твоего дружка, который все это допустил. Чуть не убил его… Не делай так больше…

- Зачем я тебе? – я и вправду не понимаю. Я не красавица, никогда не была ей, во мне ничего нет особенного. Так, зачем я ему? Моя девственность его подкупила?

- Ты мне нравишься. – от его ответа вздрагиваю, шумно дышу. Всего одна деталь, одно но… и эти три слова не доставляют мне никакого удовольствия. – Ты хорошенькая и чистая. Колибри. Маленькая птичка.

Майлз целует меня вновь и я отвечаю. Чувствую, как по телу растекается эндорфин. Так греховно и противоестественно. Не должно мое тело так реагировать на этого дикого волка. Это предательство.

- а ты мне нет. – отвечаю, краснея, пряча глаза. В головах начинает зарождаться план.

- Ошибаешься. Ты сама пришла ко мне, попросила о помощи. Ластишься ко мне, трешься, как кошка. – он усмехается, у него очень красивые скулы и подбородок, идеальные линии.

Может быть единственный шанс отомстить за брата – втереться в доверие? Стать хорошей, приторно прилежной девочкой, и когда зверь расслабится – я вонжу нож в его сердце. Дальше пусть будет, как будет.

Я молчу. Не умею лгать. У меня на лбу будет все написано.

- Я пойду в душ. – обрываю поцелуй, пытаюсь выскользнуть из-под него.

- Только со мной.

Майлз встаёт и утягивает меня за собой, мягко, придерживая за талию. Я иду за ним. Последние дни он ведёт – я следую.

Майлз набирает воду в ванну, наливает ароматную пену.

- Раздевайся, - есть что-то в его голосе устрашающее, не решаюсь ослушаться. Послушно раздеваюсь. Он помогает мне раздеться, снять одежду и отбросить ее на пол ванной комнаты.

Я почти скулю от наслаждения, опуская ногу в горячую воду, слегка маслянистую от пены. Запах лаванды окутывает, расслабляет тело, но не мозг. Внутри я натянута, как тетива в луке. Его взгляды и руки доводят меня почти до обморочного состояния.

Со страхом поглядываю на Майлза, который берет в руки мочалку и наклоняется ко мне. Жесткая губка скользит играючи по моему телу, смывая пот и кровь. Тёмные синяки на моем теле резко контрастируют с белой пеной.

К удивлению, мне хорошо. Почти засыпаю. Чувствую себя маленькой, так меня мыла мама в детстве в большом тазике. Она стирала с меня грязь, которую я собирала, как помойный кот, на улице.

Прикрываю грудь рукой, потому что грудь вздымается над водой и пена не прикрывает остроторчащие соски. Мне до сих пор не уютно, когда он смотрит на меня. В его глазах словно сам черт танцует.

Физиология связана с психологией. Мозг диктует нашему телу, что мы должны чувствовать. Но у меня происходит все наоборот. Тело навязывает мозгу, что ему хорошо. Умоляет отключиться и поддаться во власть животным потребностям. Только вот я не животное, я смогу обуздать пожар внутри.

Презираю себя за то, что лежу перед в ванной, как куриное филе на блюде. Готовая и доступная. Подана ему на потеху. Это нужно прекращать.

По левую сторону от меня стоит маленькая ваза с белыми, ароматными тюльпанами. Я пробегаю пальчиками по орнаменту вазы, обдумывая одну идею, которая так назойливо крутится в моей голове.

Поворачиваюсь к мужчине, обхватываю его мускулистую шею. Моя белая ладонь смотрится неуместно на загорелой бычьей шее, я тяну его на себя резко, тянусь губами к его лицу. Отыгрываю страсть.

Майлз одной рукой опирается о ванну, второй продолжает тереть мой живот, но он поддаётся, тянется ко мне. Жаркое дыхание опаляет губы, а потом его властный язык проникает в мой рот.

Левой рукой неуклюже зажимаю вазу и с размаху прикладываю ей по голове Майлза, тот дергается, отстраняется, хищно смотрит на меня. Ваза разбивается на несколько крупных осколков, один из которых остаётся в моей руке.