Треск Цепей I: Отражение (СИ) - Тихий Даниил - Страница 20

— У этого места дурная слава.

Голос Сони отвлёк меня от наблюдений. Мастер ключей к этому моменту уже занимался тем, чем он всегда занимался в первые минуты привала, покинул нас, ускользнув в основной коридор штольни, что бы проверить округу на наличие следов и неблагоприятных соседств.

— И какая же?

Я скинул мешок у стены, за время подъёма на гору он порядком натёр мне плечо, да и ноги гудели, требовали отдыха. Выудил плоскую деревяшку из кучи и уселся на неё, чтобы не оставлять на прохладном полу собственные почки. Соня присела рядом.

— Одинокий клык стал единственным уцелевшим городом во всей округе. Многие смекнули, что горная крепость могла устоять и направились сюда. Погода тогда была просто отвратная, магия не подчинялась кудесникам, стихии смешались. Целый день мог стоять летний зной, лишь затем, чтобы к вечеру начался ледяной ливень. Мастер Мар вовремя увёл нас с тропы, мы легко могли погибнуть. Во время сезона дождей мало кто рискует передвигаться по этим дорогам, целые склоны съезжают вниз из-за воды.

Соня выудила из своего мешка завернутые в листья запеченные коренья и, предложив мне один, продолжила.

— Люди часто не знали дороги, да и те, кто знал… они останавливались в этих штольнях. Тут весь склон сплошные рудные выработки. Кто-то был ранен, кто-то голодал и обессилел, или болел. Люди умирали и быстро восставали, не так как сейчас. Почти сразу.

Хрумкнув корнем, я перебил Соню.

— И количество восставших росло.

— Да Грач, тогда для людей всё это было в новинку. Не все понимали, как все эти ужасы работают. Бывало и так, что сильный отряд останавливался на ночлег, но на шум из глубин за ними приходила смерть. Множество страшных историй ходит об этих местах, и те, кто их слышал, не рискуют здесь останавливаться.

Взглянув на девушку, я спросил.

— А как же мы?

Девушка встала и начала вытаскивать из груды мусора тряпки.

— Мы не могли предвидеть грозу, спи, у меня есть ещё одно чудо, если слуги Риордана пожалуют, нам будет, чем их встретить. Да и мастер ключей обладает острым слухом даже во сне, он не пропустит угрозу.

Её слова меня нисколько не успокоили, но я слишком устал, чтобы просидеть тут сиднем дожидаясь конца непогоды и таращась на тёмный зев входа в зал. Уложив на собственные вытянутые ноги меч, я опёрся спиной на стену и закрыл глаза.

Звук барабанной капели у колодца быстро меня убаюкал…

— Зафиксирована угроза!

Пробуждение вышло резким, нервный импульс пробежал по телу и ускорил сердце. Просыпаясь, я уже знал что произошло. ИскИн выявил странности в окружающем звуковом фоне.

Хотя «странности» это мягко сказано. Металлический лязг и скрежет раздавались из колодца, перемежаясь пением на неизвестном, шипящем языке. Как я не проснулся раньше, как не проснулись ребята — оставалось загадкой.

Я попробовал подняться и с удивлением отметил, что мышцы словно чужие. Казалось что ватная, убогая слабость, растеклась по воздуху невидимой и тяжеленной плитой прижимающей нас к земле. Серый, потусторонний свет, уже знакомый мне после встречи с призраками, освещал помещение, беря своё начало из колодца. Я видел этот свет, источаемый немёртвыми телами слуг Риордана, и вот он снова затопил всю округу, предрекая приход чего-то страшного.

— Фиксирую нарастающую активность в нейронной сети.

Со своего места я видел Соню. Девушка лежала, свернувшись в клубочек и подёргиваясь во сне, из её угла доносились стоны, как если бы ей снился удушливый кошмар. Зверолюда же напротив, нигде не было видно.

Охнув, я поднялся на дрожащие ноги, с ужасом отмечая, что источником дурноты является колодец, и звуки что прорываются к нам оттуда.

Будто ожидая, когда я поднимусь на ноги, свечение усилилось, шёпот стал громче, а тени на стенах набухли, стали выпуклыми и объёмными опускаясь на пол. Зарычав, я рванулся к ним, нелепо взмахивая мечом всё ещё сжатым в моей ладони. А они и не думали уклоняться…

Две вспышки в местах, где широкий замах рассёк тени, стали первым аккордом этого странного боя. Мои тёмные враги испарились бесследно, сожженные белоснежным огнем, который пожрал их ирреальные тела в мгновение ока. Интерфейс биотического блока сбоил, но даже если бы он был в полном порядке, особой помощи ждать не приходилось, недостаток сохранённой информации просто не позволял ему оценить противника.

Я оказался в ловушке. Краем глаза, подмечая движение с боков, я крутнулся, но слишком неловко и медленно из-за слабости. Клинок описал половину дуги, озарив помещение ещё тремя вспышками, прежде чем в мою грудь врезалась чернота, оборвала дыхание и заставила покачнуться, выронив меч из ослабевшей руки.

Я разевал рот, но не мог вздохнуть, в ушах зазвенел тоненький писк — предвестник обморока. Последняя чёрная тень прорвалась ко мне сбоку и ударила в ноги, но удар этот был не похож на обычное физическое воздействие. Тень отнимала силы, нарушала что-то в моём организме, не оставляя при этом даже царапин.

Я рухнул на колени, потеряв возможность управления своими конечностями. В ноги как будто накачали обезболивающего, да так много, что я совсем перестал их чувствовать. Шёпот из колодца уже гремел, отражаясь эхом от стен, и выводил сумасшедшую, неописуемую мелодию.

— Критически высокая нагрузка на нейронную сеть!

Нейронная сеть… раньше она была источником невероятной силы. Теперь же, после отката всех мутагенов, я не чувствовал того голода, и не ощущал способности плавить реальность. Но в ситуации, когда физические силы отказывали, всё что мне оставалось так это попробовать прибегнуть к старой, утраченной способности. И начал я как обычно с молитвы концентрации зазубренной ещё дома, в мире-Первоисточнике.

— Идущий, будет терпелив и бесстрашен, слеп и глух, холоден и окружён клетью своего разума.

Само-то, что я успокоился и перестал страшиться, частично вернуло мне силы, всё вернее подтверждая теорию о том, что воздействие, исходящее из колодца, имеет психическую основу, а вовсе не физическую. Закрыв глаза, я стал молиться ещё усерднее.

— Идущий, будет терпелив и бесстрашен, слеп и глух, холоден и окружён клетью своего разума.

Я шептал молитву едва слышно, всё сильнее концентрируясь и отбрасывая посторонние мысли прочь. И стоило мне повторить молитву во второй раз, как песня из колодца умолкла.

Это было настолько неожиданно, что я сбился на середине третьей мантры и распахнул глаза, буквально сразу об этом пожалев…

Штольня исчезла, исчез колодец и грубые каменные стены. Я снова оказался в храме, в секретном зале с предсказаниями и демоном, запертым в центральном круге.

Распахнёт оковы спящий.

Разомкнутся кандалы.

Разомкнёт уста молчащий.

Распахнёт врата для мглы.

Вмурованная в пол таблица вновь разгорелась синим пламенем последнего предсказания. Таким же синим пламенем полыхнули все факелы вдоль стен. Всё как в тот день, когда я победил трёх призраков-стражей.

Вот только в этот раз, визжащий свиньями голос, блеющий и тошнотворный, раздался из-за моей спины.

— ПРИВЕТСТВУЙ МЕНЯ, КАК Я ПРИВЕТСВУЮ ТЕБЯ!!!

Развернувшись, я увидел, как от секретного входа в зал, ко мне несётся ужасная трёхголовая туша. Её пасти больше не были связаны, сукровица и гной, с шипением падали на пол и распространяли зловоние. Перебирая всеми четырьмя конечностями, он в мгновение ока сократила расстояние.

К своему стыду я потерял всякую надежду на саму возможность выжить и в ужасе закричав, закрылся руками.

— Ааарррх!!!

Лязг, скрипы, крики и шипение рассерженной кошки. Я вскочил с пола, словно подброшенный пружиной.

Всё увиденное и услышанное казалось сном, ночным кошмаром, странной сценкой созданной моим подсознанием на базе пережитых единожды ужасов. Вот только вокруг уже метались тени, шумела схватка, и звучали полные тревоги крики пепельноволосой жрицы. Я снова был в каменном мешке где-то под Одиноким клыком, в заброшенных имперских штольнях.