Ириска для Барса (СИ) - Штогрина Анна - Страница 6

— Как у тебя дела, Денис? Совесть не мучала, что дочь друга не полечил? Клятва Гиппократа не жгла кожу? — говорю хитро прищурившись и болтая ногами. Сидя на столе перед брутальным стоматологом я отчетливо вижу и блеск в его морских зрачках, и легкую ухмылку с которой он встречает мое представление.

Денис Андреевич сегодня без своего белого халата. Плотная футболка с логотипом Армани облегает его накаченный торс. На правом предплечье вдоль бицепсов вьется змеей черная татуировка. Перед ним бокал с водой. А на папином месте стакан с виски. Получается, доктор трезвенник. Алкоголь не употребляет.

Создает впечатление хорошего дяди при совершенно брутальной внешности. Гремучее соединение. Уверена, Барсов в свое время знатно покуролесил. Это сейчас он притворяется паинькой.

— Ириш, что ж тебе, детка, неймется? Зудит в одном месте? У тебя ведь сверстников достаточно. Пойди напейся и развлекись с дружками. Ты чего, маленькая, к взрослому дяде пристаешь? — Денис откидывается на спинку кресла. Продолжает ухмыляться шире.

— Может, мне со сверстниками не интересно. Захотелось чего — нибудь экзотического. Типа стомотолога, — жеманно облизываю губы. Как в Основном инстинкте перекидываю ногу на ногу, меняя их местами.

Если Барс думал меня пристыдить, у него это вряд ли получится. Совесть и целомудрие умерли во мне еще в семнадцать.

— Ты учишься где то? — лениво спрашивает Денис и, наконец, проводит медленный осмотр моего тела. Манера доктора держаться и смотреть с налетом холодности и цинизма возбуждает сильнее всех ухаживаний моих бывших и настоящих парней. Мужик матерый, опытный. Сразу видно, что знает толк в совращении девушек. Я готова совратиться с первого взгляда. И наш разговор напоминает утонченную прелюдию.

— Учусь в экономическом. Я вообще, Денис, прилежная ученица, — откидываю волосы назад. Демонстративно поправляю шлейку на платье.

Барс складывает руки на груди. Так, словно выстраивает между нами стену.

— А чего ты сейчас не на парах? — очередная насмешка.

— Прогуливаю, — отвечаю с ответной улыбкой.

— А говоришь, прилежная ученица… Тебе надо больше книжек читать и за образование думать. А ты голой жопой сверкаешь перед взрослыми мужиками. Давай, шуруй в дом и сделай домашнее задание, двоечница, — очередная обидная тирада. Барсов достает телефон из кармана. Игнорируя меня, набирает чей то номер.

Я со злостью слежу за его действиями. Ну что ж за непрошибаемый мужик!

— Да… закажи мне еще П6 и П8. Можно несколько… Жидкий коффердам… плавиковую кислоту и силан… запиши еще одноразовые маски. Закажи сотню… Нет, стопперы еще есть. Я практически ими не пользовался.

Денис встает с кресла и, не глядя в мою сторону, отходит к бассейну. Я сжимаю от злости зубы. И тут снова кариес дает о себе знать. Мучительная боль простреливает десну. Вероятно, обезбаливающее прекратило свое действие.

Я невольно вскрикиваю и хватаюсь за щеку.

Барсов стремительно оборачивается ко мне и сбрасывает вызов. Впервые в его холодном взгляде не равнодушие и насмешка, а взволнованность и участие.

Мужчина подходит ко мне ближе. Мои рецепторы уже улавливают запах его ментолового парфюма.

— Открой рот, Ириска, — властно требует он.

Я на столе перед ним… развожу колени в стороны, платье задирается. Покорно открываю рот и смотрю в синеющие глаза. Денис Андреевич колеблится всего секунду. Исполнительный и отзывчивый доктор в нем побеждает. Мужчина пришагивает ближе. Внутренняя сторона моих бедер оказывается вжата в грубый джинс. Мне стоит неимоверных усилий не обвить задницу Барса щиколотками и не притянуть его к себе ближе. Но и такого расстояния уже достаточно. Я безошибочно ощущаю, как в выпуклой ширинке Дениса растет заинтересованность в моем раскрытом положении.

Барсов хмурится, зажимает пальцами мой подбородок. Высматривает какой зуб болит.

Его лицо так близко, что я могу различить и маленькую точечку — родинку над изогнутой губой, и длинные закрученные ресницы, и большие выразительные зрачки с колотым льдом в синеве.

— Пятый слева снизу, — говорит Денис. Пальцами в рот не лезет — не гигиенично. А зря… я бы облизала их.

— Будете лечить, Ай Болит? — с придыханием спрашиваю я. Ротик мой давно закрыт. Только Денис забыл, что удерживает подбородок пальцами.

Смотрит на меня свысока. Я чувствую, как его выдержка плавится. Томно вздыхаю поглубже, чтоб возбужденные соски проехались по его футболке.

— Откуда ты такая шальная, Ириска? — рассеянно говорит Барс и сглатывает вязкую слюну. Смотрит мне на губы совсем порочно. Его член до треска натягивает джинсы и упирается мне в мокрые трусики. Я подаюсь навстречу его губам.

Сейчас должен был бы случиться поцелуй. Но по закону подлости и вселенского долбоебизма именно в этот момент на пороге веранды появляется отец.

— Ириш, с машинкой все в норме. Я трижды завел и выключил. Ты сегодня вечером собралась куда то? — спрашивает он.

Барсов вмиг возвращает себе самообладание, словно его ледяной водой окатили. Отшагивает и садится на прежнее место в кресло.

Я поправляю платье и спрыгиваю на пол.

— Так что, дядя доктор, полечишь зуб? — я смотрю ему прямо в глаза, игнорируя вопросы отца. С ним я еще наговорюсь. А вот нить, что между нами с Денисом образовалась может легко раствориться. Нужно удержать произведенный эффект. Добиться своего — трахнуть неприступного стоматолога.

— Конечно. Подъедь в Клиренс через два часа. Пока выпей обезбаливающее, — спокойно отвечает Денис Андреевич. Ох, вернулся суровый профи.

Но меня и такой его ответ устраивает. Значит, у меня намечается настоящее свидание с Барсовым! Это будет увлекательно.

Глава 8

Ира Шереметьева

Перед тем, как сесть в самолет в Эрджан, я заливаю в себя две чашки мерзкого американо. Горечь во рту немного отрезвляет и заглушает чувства разочарования и неминуемого пиздеца, с которым мне придется разбираться.

Еще хорошо, что офис нашей фирмы расположился в Турецкой части острова. Иначе новость о нападении на "Осколки" уже б грохотала ядерным взрывом во всех европейских СМИ.

Пока папа всё громче причитает о том, что ситуация патовая и единственный выход — это всунуть голову в петлю, я морщусь от покалывания в щеке. Отходит наркоз и возвращается чувствительность в мой ротик. Эх, а как было приятно беззаботно ласкать любимого мужчину. Надеюсь, Барс дождется моего возвращения, и мы продолжим на том, с чего начали. Если он в очередной раз меня продинамит, то даже нашествие зомби и крушение метеорита в его кабинет не послужит достаточным оправданием. Я его точно грохну!

— Теперь Самир Дагоев расторгнет договор с нашей компанией… — доносятся до меня слова отца, будто он ежик в тумане, а его голос это эхо, — Ириш, ты уверена, что сама справишься? Я еще могу купить билет на самолет.

— О, нет-нет. Только твоих бесконечных нотаций мне не хватает. Давай, папуль, ты будешь прикрывать тыл. Подготовь мне лучше отчеты по всем предприятиям с которыми у нас заключены договора. Данил сейчас будет занят со мной и не сможет предоставить необходимую информацию. А ты ведь знаешь, что я доверяю только тебе, — выдумываю отцу задания на ходу. Не хватало еще его утешать, когда мне надо сейчас все силы направить на разрешение конфликта. Поскорее клюю старика в щетинистую щеку и с сухим "Чао, не боись, я все решу", иду к паспортному контролю.

В который раз я улетаю из родной страны. В душе раздрай и вселенская печаль. Апогей катастрофы в семейном бизнесе и расставание с Денисом крушат все мои надежды на заслуженный отдых.

Снова работа! Снова проблемы!

Укоры отца, что я слишком циничная и грубая теперь кажутся насмешкой. Возможно, если б мне не пришлось после смерти матери стать единственным мужиком в нашей семье и вытянуть захудалую компанию на международный уровень, я и была бы другой. Напяливала бы на себя ромашковые барби-платья, жеманно пила с подругами мохито у бассейна и на все лицо надевала розовые очки, чтоб не замечать измены Филиппа. Скорее всего, я еще была бы замужем.