Отягощенные злом, или Сорок лет спустя - Стругацкие Аркадий и Борис - Страница 21

Демиург грянул:

– Клиента – в Приёмную! Что ещё за вольности?

Я стиснул зубы и злобно процедил:

– Это не клиент. Я попросил бы вас выйти и поговорить с ним.

– Делайте, что вам сказано!

Миша крепко взял меня за локоть и сказал в сторону Кабинета:

– Меня зовут Михаил Иванович Смирнов. Я – майор государственной безопасности и хотел бы с вами побеседовать.

Демиург, по-видимому, нисколько не удивился.

– Побеседовать или допросить? – осведомился он.

– Я здесь неофициально, – ответил Миша. – Просто хочу задать вам несколько вопросов.

– Почему – мне?

– Я хотел бы разобраться, представляет ли ваша деятельность интерес для моей службы. Уточняю: сейчас вы вправе не отвечать на мои вопросы.

– Можете не уточнять. Я всегда в таком праве… Сергей Корнеевич, я всё равно не выйду, не надейтесь. Предложите гостю сесть.

– Не беспокойтесь, – сказал Миша. – Я сегодня весь день сидел. А вот повидать вас мне бы, честно говоря, хотелось.

– Ещё бы… Ладно, я обдумаю эту идею. Посмотрим, как вы будете себя вести. А пока можете задавать ваши вопросы.

У меня икру свело от напряжения. Я кое-как дохромал до топчана, сел и принялся растирать ногу. А эти двое уже разговаривали, да так бойко, словно были знакомы всю жизнь и теперь затеяли игру в «барыня прислала туалет».

– Кто вы такой?

– У меня много имён. Меня зовут Гончар, Кузнец, Ткач, Плотник, Гефест, Гу, Ильмаринен, Хнум, Вишвакарман, Птах, Яхве, Милунгу, Моримо, Мукуру… Достаточно, я полагаю?

– Я не спрашиваю ваше имя. Я спрашиваю, кто вы такой.

– Я гончар, кузнец, плотник, ткач… Неужели мало? Я Демиург, наконец.

– Но вы, я полагаю, человек?

– Конечно! В том числе и человек!

– А ещё кто?

– Вы что – не знаете, кто такой демиург? Так посмотрите в словаре.

– Хорошо. Посмотрю. И давно вы здесь?

– Больше полугода… Хотя… Это же зависит от того, как считать. Послушайте, а вам не всё равно?

– Мне не всё равно. Но если вам трудно ответить, оставим пока этот вопрос. Откуда вы прибыли?

– Вот что, майор. Хочу вас предупредить. Если я стану отвечать на ваши вопросы, касающиеся пространства и времени, то уверяю вас: ни удовольствия, ни удовлетворения вы не получите.

– Хорошо, я приму это к сведению, – терпеливо сказал Миша. – Так откуда вы прибыли?

– Да ниоткуда я не прибыл. Я был здесь всегда.

– Бот в этой самой комнате?

– Эта комната была здесь не всегда, майор. А я – всегда. В известном смысле. Причём и здесь, и не только здесь.

– Это любопытно. Насколько мне известно, человек такими возможностями не обладает. Прикажете мне сделать вывод, что вы всё-таки не человек?

– Человек такой способностью не обладает. Верно. Зато я обладаю способностью быть человеком. И не только человеком.

– Ну что ж, это ваше право. Это никакими законами не возбраняется. А теперь расскажите мне, пожалуйста, если можно, конечно, какова цель вашего пребывания здесь?

– Мне кажется, что вы привыкли иметь дело с иностранцами.

– Почему же это вам кажется?

– Очень правильная речь. Очень свободные манеры. И вы явно привыкли задавать этот вопрос – о целях пребывания.

– Между прочим, я и ответы привык получать на этот вопрос. Итак?

– Я ищу Человека.

– Кого именно?

– Я ищу Человека с большой буквы.

Всё время, пока шёл этот быстрый обмен вопросами и ответами, Миша не оставался в покое ни на минуту. У меня было даже такое впечатление, словно он не особенно вдумывается над своими вопросами и не очень-то вслушивается в ответы. Бесшумно ступая, он обошёл комнату, внимательно оглядывая и ощупывая стены, постоял, задрав голову, под свисающим чёрным шнуром, изучая его прищуренными глазами, потом подошёл к окну и заглянул вниз, а потом, присевши на корточки, осмотрел металлические полосы и даже постучал по ним ногтем – по одной и по другой. С отчаянием и бессильным разочарованием наблюдал я, как на его лице всё отчётливее проступает сожаление о зря теряемом времени. Я словно читал его мысли: да, порядочной ерундой я тут занимаюсь, позвоню-ка я в раймилицию, пусть участкового пришлют, и все дела…

Услышав про Человека с большой буквы, он легко поднялся с корточек, подмигнул мне и, неслышными шагами направляясь к двери в Кабинет, произнёс с комической серьёзностью:

– А вы возьмите меня.

И впервые не последовала ответная реплика. Миша успел сделать ещё два осторожных шага, и тут из тьмы навстречу ему выдвинулся Демиург, остановился на пороге и навёл на Мишу бешеные яблоки своих глаз.

Я вскочил. Я испугался чуть не до обморока. А Миша отступил на шаг и сделал странное, незаконченное движение правой рукой – то ли хотел заслониться ею, то ли (несмотря на заверения его) что-то всё-таки висело у него под мышкой левой руки. Он побелел, и крупные капли пота разом выступили у него на лбу. И тогда Демиург прогрохотал:

– Я обдумаю ваше предложение.

Сказал и соскользнул обратно во тьму.

12. В прихожей я попытался подать Мише плащ, но он отобрал его от меня со словами: «Давай, давай сюда! Что ещё за китайские церемонии!» Пока он застёгивался и напяливал перед зеркалом берет, я всё ждал, скажет он мне что-нибудь прямо здесь или мы поговорим на лестнице. Но тут рядом обрушилась спускаемая вода, щёлкнула задвижка, и из совмещённого санузла вывалился в прихожую Агасфер Лукич. Он хлопотливо, обеими руками застёгивал ширинку, ухитряясь при этом тремя пальцами правой руки держать при себе свой любимый портфель.

– Пардон, пардон, пардон! – жизнерадостно воскликнул он, лаская Мишу Смирнова профессиональным взглядом. Разрешите представиться: Агасфер Лукич Прудков, Госстрах, к вашим услугам. Руки не подаю – в силу последнего местопребывания. Не могу не воспользоваться моментом, однако. Госстрах, уважаемый Михаил Иванович, предлагает к вашим услугам…

И с феноменальной скоростью, нисколько, впрочем, не отражающейся на разборчивости и внятности, Агасфер Лукич рассыпал перед ошеломлённым Мишей роскошный бисер всех услуг, которые предоставляет в распоряжение добропорядочного гражданина наша система государственного страхования.

Меня поразило, что Миша, по-видимому, совершенно забыл всё, что я рассказывал ему об Агасфере Лукиче. Для него это явно был обыкновенный навязчивый страхагент, от которого совершенно не знаешь, как избавиться без откровенной грубости и хамства. Миша неловко улыбался, делал обеими руками отстраняющие жесты, прижимал ладони к груди со словами: «Благодарю вас, я уже…» – в общем, вёл себя не как Исаев-Штирлиц, а как занюханный кандидат наук, застигнутый у родимой кассы с зарплатою на руках. И когда мы выкатились наконец на лестничную площадку и я захлопнул за собою дверь, он с комическим облегчением вытер со лба воображаемый пот и сказал:

– Уф-ф… Еле ушёл!

Мы начали спускаться по лестнице.

– Ну, как тебе? – нетерпеливо спросил я с тревогой.

И тут выяснилось такое, о чём я и сейчас вспоминаю с ознобом между лопатками. Хотя на самом-то деле – ну чего другого мог я ожидать? А было так.

На протяжении первых четырёх этажей Михаил говорил неохотно, как бы через силу, говорил не потому, что котёл говорить, а потому, что считал себя обязанным сказать мне хоть что-то. Он мне благодарен. Я молодец. Я правильно сделал, что обратился к нему. Дело вызревает нешуточное. Этим займутся те, кому положено, а мне оставаться здесь совершенно не нужно. Может быть, даже опасно… Что тебя, собственно, здесь держит? Может быть, нужна помощь? Так скажи! Лучше всего, если ты уйдёшь прямо сегодня, прямо сейчас… О жилье не думай, это всё будет устроено…

На девятом этаже он взял меня под руку и принялся доверительно рассказывать, что аналогичный случай уже был у него – лет пятнадцать назад. Жулики эти мои, надо сказать, ловкие, однако ничего нового под луною, как известно, нет. Стоило ему увидеть эти металлические направляющие, как он сразу всё понял. Никакие это не направляющие – это шины. А в кабинете у них – генератор. Правда, кое-что он даже сейчас объяснить не может, да это и не его дело… Это вообще не наше дело. Участковый прохлопал, ясно как день. У него в участке, понимаешь, такая банда аферистов; месяц уже орудуют как минимум, а он ушами хлопает. Я вот чего не могу понять: тебя-то они чем держат? Неужели ты такой легковерный? Мамочка моя, а ещё кандидат, без пяти минут доктор… Ты дождёшься, что тебя вместе с ними заберут! Статья такая-то, соучастие в жульнических махинациях… Не купили же они тебя, в самом деле. Понимаю, понимаю: обманули. Я и сам спервоначала чёрт-те что подумал, а ведь я – стреляный волк… Ничего, не дрейфь, я тебе верю, заступлюсь, пройдёшь по делу как свидетель… И возвращайся-ка ты в свою Степную, займись своими звёздами, забудь про всё про это, чёрт тебя сюда принёс!..