Пришедший из неизвестности - Дик Филип Киндред - Страница 12

— А какова реакция правительства на мое исчезновение?

— Обычная история. Большая часть кораблей не долетает до Марса, теряясь в пространстве. Поэтому осужденные отправляются без конвоя. В наше время межпланетные перелеты так же опасны, как в ваше путешествие на лодке через океан.

— Вы уверены, что правительство ничего не знает о вашей деятельности? — поинтересовался Парсонс.

— Конечно, они не могут не догадываться. Ясно, что кто-то воспользовался результатами опытов по временным перемещениям. Но знать суть дела они не должны. Кроме того, — глаза ее сверкнули, — обвинить меня они не посмеют. Это наша земля, она священна. Нельзя посягать на логово Волков.

«Так вот кто купил проект, — подумал Парсонс, вспомнив разговор со Стеногом, — гениальное открытие оказалось в руках заговорщиков. Правительство знает, что пространственно-временное перемещение возможно, и знает, что совершило ошибку, прекратив испытания. Но они не знают в какой стадии находятся работы. Не знают они и кто работает над проектом.»

…Двери распахнулись и перед Парсонсом открылась изящно обставленная небольшая комната.

Хельмар опустился в кресло, жестом предлагая Лорис и Джиму сделать то же самое. Последний с удивлением увидел на столике пачку сигарет «Мальборо».

— У вас курят такие сигареты? — перехватив его взгляд, спросил Хельмар.

— Да, — пробормотал Парсонс, — никак не ожидал их здесь увидеть!

— Могу предложить пиво. У нас здесь несколько сортов.

— Благодарю, с удовольствием.

Обстановка немного разрядилась.

Парсонс, долго не куривший, испытывал огромное удовольствие, делая затяжку за затяжкой.

Лорис, устроившаяся в кресле напротив, внимательно следила за ним.

— Зондаж прошлого дело очень сложное, — наконец заговорила она, — фактор случайности очень велик. Не всегда удается угадать место и время. Мы доставали журналы, одежду. Но чаще трал приносил какой-то мусор. А ведь он может взять три тонны за раз.

Она закурила.

— Вообще-то я немного слышал об этих опытах. Мне рассказывал про них Стеног — представитель правительства… — Парсонс замолчал, удивленный реакцией собеседников. На их лицах явно читалось отвращение.

— Стеног! — воскликнула Лорис. — Эта личность нам хорошо известна. Как же — директор Фонто. Я всегда считала, что он снюхался с шюпо, хотя старается это отрицать.

— Вы уже сталкивались с шюпо? — спросил Хельмар, и не дожидаясь ответа продолжил, — малолетние преступники, одетые в униформу, натасканные на убийства, лишенные инстинкта самосохранения. Их воспитали в презрении к смерти. Жизнь для них игра. Все что они могут, так это калечить и убивать. Думаю, в этом вы уже убедились.

— Поймите, — перебила его Лорис, — это общество уже сложилось весьма давно. Его традиции создавались веками. Так что не надо думать, что все вокруг какая-то аномалия. периоды его становления мы видели собственными глазами путешествуя во времени. Политика правительства — результат исторического развития. Ограничивая рождаемость, оно добилось стабилизации популяции. Если бы оно действовало иначе, уже сейчас была бы заселена Венера и Марс. Однако этого не произошло. Марс — место ссылки преступников, а Венера — сырьевой придаток Земли.

— Наши современники грабят Венеру так, как конкистадоры грабили Новый Свет, — вмешался Хельмар.

Он указал рукой на стену за спиной Парсонса. Повернувшись, Джим увидел галерею портретов завоевателей Америки. Здесь были Кортес и Дрейк, Писарро и Гудзон.

Парсонсу это показалось весьма странным.

— Вас интересует именно этот период истории? — поинтересовался он.

— Всему свое время, — уклончиво ответила Лорис, — а сейчас я хочу, чтобы вы поняли, что несмотря на свой патологический характер, нет никаких надежд на то, что это общество исчезнет или обретет устойчивость. Исследуя будущее, мы узнали, что такое положение просуществует несколько веков. — Она пожала плечами. — Поймите, мы разделяем вашу неприязнь к разного рода отклонениям, однако в конечном итоге вы примете нашу точку зрения.

«Рим, — подумал Парсонс, — не погиб в один день.»

— А что вы думаете о моем обществе? — вслух спросил он.

— Все зависит от подлинных ценностей. Некоторые из них существуют и в наше время. Вот вы принадлежите к белой расе, которая какое-то время господствовала на Земле. Но это господство было неустойчивым. Войны двадцать третьего века все изменили.

— Значит, господствующей стала черная раса?

— Не совсем так. Произошло смешение рас. То что вы видите его результат. Одна единая раса.

— А эти ваши племенные различия?

— По сути это не имеет особого отношения к расам. Разделение на племена искусственно. Это новации двадцать третьего века. Трансформация иерархической лестницы. Конец этого века ознаменовался проведением серии Великих Спортивных Игрищ, победители которых занимали высокие государственные посты. Именно они являлись лучшими представителями своих наций, вокруг которых и начали формироваться племена.

Лорис на мгновение замолчала.

— Принципы манипуляции зиготами возникли в коммунистической Кубе, где таким образом регулировалась рождаемость.

— Раса цветных, — вмешался в разговор Хельмар, — всегда считалась низшей, что создавало у нее открытую потребность доказывать свое превосходство. Именно это чувство стало превалировать в сознании унифицированной расы. Мы создали уникальное общество, которое живет в созерцании смерти, не строя никаких планов на будущее, не имеющее стремления к развитию. Комплекс неполноценности подвел нас. Подобное уже было в древнем Египте. Жизнь и смерть настолько слились воедино, что мир превратился в огромное кладбище, где живые являлись сторожами мертвых. По их понятиям настоящего могущества можно было достичь только после смерти. Именно так они растеряли свое великое наследство. И именно это происходит сейчас с нами!

Он замолчал. Его лицо выражало мучительную тоску. Наступила тишина.

Первым ее нарушил Парсонс.

— Вы упомянули о медицинском вопросе. Что имеется в виду?

— Разверните кресло, — предложила Лорис.

Она повернулась к дальней стене комнаты.

Дыхание Лорис участилось, тело напряженно сжалось. Немигающим взглядом она уставилась на стену.

— Смотрите! — нажала она кнопку.

Стена начала медленно растворяться.

Когда она исчезла, перед присутствующими открылась другая комната.

Это был Фонто. Не такой, каким его видел Парсонс, а точная миниатюрная копия. Все что в ней было в точности напоминало оригинал. То же оборудование, лифты, кабины. Тот же десяток граней на светящейся поверхности Куба.

— Это я уже видел, — произнес Парсонс.

Лорис и Хельмар обменялись взглядами.

Женщина вновь нажала на кнопку. Теперь стали исчезать грани Куба. Присутствующим открылось внутреннее устройство.

В центре куба висел обнаженный неподвижный человек. Руки его были вытянуты по швам, глаза закрыты. Он был высокого роста, крепко сложен, кожа отливалась медью. Однако все говорило о том, что человек мертв. Он был законсервирован в Кубе.

— Если бы у нас существовали браки, я назвала бы его мужем. — Лорис потерла лоб. — Скорее сюда подходит слово любовник. У нас их несколько. Сексуальная активность проявляется независимо от воспроизводства.

— Внимательно приглядитесь, доктор, и вы поймете как он умер, — произнес Хельмар.

Парсонс встал и подошел к Кубу.

Из груди человека торчала стрела.

— Вы сможете его оживить? — услышал он за спиной голос Лорис.

9

По сигналу Лорис в комнату вошел слуга и поставил какой-то предмет рядом с креслом Парсонса.

Джим узнал свой чемоданчик.

— Мы видели как вы пользовались своими инструментами в гостинице, — сказал Хельмар, — однако подойти к вам не могли.

Парсонс открыл чемоданчик, проверяя его содержимое.

— Мы изучали то, чем вы пользовались, — продолжал Хельмар, — однако ни один из наших специалистов не смог определить назначение этих инструментов. Наши познания в медицине весьма незначительны. Подобных инструментов у нас нет. однако кое-что мы смогли вытащить из прошлого. Поначалу мы думали воспользоваться ими, однако так и не поняли каким образом!