Проблема с миром - Аберкромби Джо - Страница 15

Лететь по ветру

Нижний, нахмурясь, оглядывал выгоревшие остатки амбаров и домов. Пара дымовых труб еще оставались стоять, пара обгорелых балок еще торчали, тычась в розовое утреннее небо. Нижний отхаркнулся, погонял результаты этого действия у себя во рту, словно пробовал эль, потом сплюнул. Плеваться он был большой любитель. Должно быть, это было его любимым времяпровождением – если не считать убийства людей.

– Прямо как та деревня, откуда я родом, – проговорил он.

– Ага, – отозвался Клевер. – Хотя деревни все выглядят одинаково после того, как их спалили.

– Ты так говоришь, будто много их видел.

– Прежде, в военные времена… – подумав, Клевер виновато хмыкнул, – …пожалуй, это было еще до того, как вы все родились… Тогда сгоревших деревень на Севере можно было видеть больше, чем несгоревших. Я-то надеялся, что те дни миновали, но… Сам знаешь, как это бывает: иногда надеешься на что-то и будто этим самым притягиваешь что-то прямо противоположное.

Сзади снова послышались клокотание и звуки рвоты. Клевер обернулся взглянуть.

– В тебе еще что-то осталось?

– Все, уже… – Хлыст выпрямился, утирая рот, – …выходит только что-то вроде соплей, и больше ничего.

И он украдкой взглянул вбок краешком глаза, будто от этого зрелище могло стать приятнее.

Было видно, что когда-то это были люди. Тут рука, там лицо. Но по большей части это были просто куски мяса, пригвожденные повыше или болтающиеся на обгорелых сучьях деревьев, стоявших посередине деревни, где разбавленный дождем пепел превратился в черную жидкую грязь. Вокруг одного из стволов было что-то намотано – у Клевера было неприятное чувство, что это вполне могут оказаться чьи-то кишки. Словом, что тут говорить, кошмарная картина.

– Чертовы плоскоголовые, – пробормотал Хлыст и снова перегнулся вперед, чтобы выкашлять еще одну струйку клейкой слюны.

– Вождь…

– Во имя мертвых! – заорал Клевер, едва не выпрыгнув из штанов от испуга.

Шолла выскользнула из кустов, молчаливая, как раскаяние, и теперь сидела на корточках в каком-то шаге от него: один глаз большой и белый на вымазанном пеплом лице, второй поблескивает из гущи спутанных волос.

– Подкрадывайся к ним, девчонка, а не ко мне! Я едва не обосрался!

Вообще-то он боялся, что это все же случилось. Так, капельку.

– Прости.

Она вовсе не выглядела виноватой. Как всегда, она вообще никак не выглядела. Камни могли бы поучиться бесстрастности у этой девчонки.

– Надо повесить на тебя колокольчик, – пробурчал Клевер, нагибаясь к ней и пытаясь утихомирить бешено стучащее сердце. – Что там у тебя?

– Плоскоголовые оставили следы. Взяли с собой овец. Клочки шерсти на деревьях. Следов полно повсюду. С таким же успехом они могли ехать на повозке. Выследить проще простого. Хочешь, я их выслежу? Давай я их выслежу! – Похоже, Шолла провела столько времени в одиночестве, в компании одних только деревьев, что перестала понимать, какое количество слов может быть необходимым. То роняла их по одному, словно кинжал втыкала, то сыпала сплошним потоком. – Хочешь, вождь, пойдем вместе?

Клеверу до сих пор не особенно нравилось, когда его называли вождем. Самый высокий цветок зачастую срывают в первую очередь. Ни один из тех, кого он сам называл вождем за эти годы, не дожил до счастливой старости.

– Вообще-то не очень хочу. – Он протянул руку, указывая на прибитые к дереву останки: – Мне совсем не улыбается мысль о том, чтобы мои потроха тоже оказались выставлены в таком вот виде.

Повисла пауза. Тот глаз Шоллы, который был виден, а с ним и тайный отблеск второго, повернулись в направлении Нижнего, и тот пожал могучими плечами. Взгляд девушки скользнул дальше, к Хлысту, и тот простонал, выпрямился и снова утер рот рукой. Взгляд скользнул в сторону останков – те, разумеется, оставались висеть на своем месте, среди деревьев. Наконец она перевела взгляд обратно на Клевера:

– Но мы ведь пойдем за ними, правда?

Клевер раздул щеки. Он только и делал, что раздувал щеки с тех самых пор, как Стур выдал ему эти отбросы со дна горшка и велел идти охотиться на шанка. Однако когда твой вождь ставит перед тобой задачу, ее нужно выполнять, верно? Даже если это далеко не та задача, которую ты выбрал бы сам.

– Да, – буркнул он. – Пойдем.

– Вождь?

– Чего тебе?

Хлыст опустился рядом на колени в мокром кустарнике, нервно крутя копье в бледных руках.

– О чем ты думаешь?

Клевер встал, попробовал отыскать прогал в листве, чтобы выглянуть в долину. Кряхтя, вытянул одну затекшую ногу, потом вторую, потом опять присел на корточки.

– Прошлое… То, что я сделал, и то, что мог сделать по-другому.

– Сожаления, да? – Хлыст задумчиво покивал, будто много знал о сожалениях, хотя парень едва ли видел больше шестнадцати зим.

– Могло бы быть сплошным шествием удач и триумфов, верно?

– Что-то не похоже.

– М-да уж… – Клевер длинно вдохнул через нос. – Лететь по ветру, вот чему надо учиться. Отпускать прошлое. От обсасывания своих ошибок никому пользы не будет.

– Ты и правда так думаешь?

Клевер открыл было рот, чтобы ответить, потом пожал плечами:

– Во всяком случае, это то, что я постоянно говорю. Спроси меня еще что-нибудь, и наверняка скоро услышишь мою любимую байку про то, что нужно уметь выбирать момент.

– Привычка, так, что ли?

– Я как та баба, которая годами готовит муженьку на ужин одну и ту же похлебку, с каждым разом все сильнее ее ненавидит, но больше ничего готовить не умеет.

Нижний, осматривавший свою секиру, поднял голову и хмыкнул:

– Кто захочет жениться на такой суке?

Клевер снова раздул щеки:

– И действительно, кто?

Как раз в этот момент Шолла огромными скачками взбежала вверх по оврагу, прыгая с камня на камень и на этот раз не заботясь о том, чтобы не шуметь. Она бросилась в кусты и остановилась в подлеске, едва не пролетев мимо Клевера. Девушка тяжело дышала, ее лицо блестело от пота, но в целом смертельная гонка по лесу ее, казалось, особо не взволновала.

– Идут? – спросил Хлыст голосом, визгливым от сдерживаемого страха.

– Ага.

– Все? – спросил Нижний голосом, хриплым от сдерживаемого нетерпения.

– Почти.

– Ты уверена? – спросил Клевер.

Она бросила на него взгляд сквозь спутанные волосы, в которых застряла пара сломанных веточек.

– Я неопровержима.

– Это точно, – хмыкнул он с тенью улыбки на губах. Что-то подобное могла бы сказать Чудесница.

А потом Клевер их услышал, и его улыбка быстро сползла. Сперва это был вой – словно стая волков где-то вдалеке, так что волоски на его загривке встали дыбом. Затем грохот и лязг, словно толпа бегущих людей в доспехах, и у него пересохло во рту. Затем бешеное фырканье, уханье, лопотание и щебет, словно нечто среднее между стадом голодных кабанов и стаей рассерженных гусей, и у него принялись чесаться ладони.

– Готовьсь! – прошипел он.

Люди в подлеске вокруг него зашевелились, крепче сжимая оружие.

– Ну, как говаривал Рудда Тридуба, лучше мы их, чем они нас! – Он пихнул Шоллу краем щита: – А ты давай-ка назад, живо.

– Я могу драться! – шепотом возразила она. Клевер увидел, что она вытащила боевой топорик и неприятного вида нож с длинным тонким лезвием. – Я могу драться лучше, чем этот твой герой-блевун!

Хлыст выглядел слегка уязвленным, но в то же время и слегка зеленоватым с лица.

– Здесь куча народу, который может драться, – отозвался Клевер, – но только одна девчонка, которая может подкрасться к белке и ухватить ее за хвост. Назад, я сказал.

Среди деревьев мелькнуло тело, потом еще одно – а потом они вырвались из зарослей на открытое место, мигом заполонили ложбину, просочились между отвесных скал и устремились прямиком на Клевера. В точности как он и планировал. Вот только сейчас его план больше не казался таким уж умным.