Вороны Чернобога (СИ) - "Джиллиан" - Страница 24

Выдержав дистанцию и сделав полукруг, явно чтобы не напугать Данияра, к старику присоединился тот самый зоркоглазый. Два взрослых ворона смотрели на мальчишку так спокойно, что тот осмелился-таки перелететь с осины на еловую лапу напротив… Утром, едва открыв глаза, Данияр понял, что с ним договорились о встрече.

Так началась довольно странная жизнь юного ворона…

… На старинном городском кладбище упырья лёжка оказалась пустой. Сторонясь людей, в этот солнечный и безоблачный день, заполонивших сквер, Данияр обошёл её в несколько кругов, постепенно расширяющихся, и выяснил, что упырь здесь не ночевал. Нехотя и брезгливо поворошив ногой слежавшиеся тряпки, ворон пришёл к выводу, что здесь прятался тот упырь, которого он убил сегодняшней ночью. Абсолютно никаких следов, подтверждающих его вывод, не было. Но ворон привык доверять своему чутью.

Времени терять не стал и направился к лесопарку. Проехал пару остановок и получил эсэмэску от арендатора, которому помог вчера с торговым помещением. Перезвонил. Тот, с трудом утихомиривая восторги, высказался о великолепном результате Данияровой работы, с готовностью перечислил деньги за выполненную работу и тут же спросил, есть ли время у ворона на следующего клиента. Данияр привычно попросил передать его номер этому клиенту, чтобы тот сам позвонил, и после ещё пары комплиментов довольный арендатор отключился.

Лесопарковская упырья лёжка требовала к себе похода через всю территорию парка. Данияр вышел на своей остановке и спустился вниз, к мосту. Уже у первых парковых кустов он приметил, как невнятные фигурки перебегают от одной тени к другой. Кикиморки… Он не стал обращать на них внимания - Меченой рядом нет: смысл с ними пытаться говорить? Сейчас главное - дело.

Но внутренне он насторожился.

Солнце здесь, в старых аллеях, блуждало в тёмных, почти в чёрных тенях деревьев. Но шагать по сухим дорожкам было удобно. Мимо бегали спортсмены или любители. Ворон изредка ловил на себе их мимолётные взгляды, но шёл деловым шагом, как будто имел определённую цель. Болтая, важно прошли рядом пожилые женщины, опираясь на лыжные палки. Прислушавшись к ним, он понял, что они делятся адресами аптек, где лекарства подешевле… Вскоре оказался на таких дорожках, которые не совсем по нраву бегунам. Стало легче шагать, слыша голоса где-то вдалеке…

Когда вышел к обрывистым берегам городской речушки, шёл так, словно слетал к воде на крыльях. И оказался прав. Сучьев над упырьей лёжкой прибавилось… Что значило - упырь вернулся сюда под утро. Не доходя до павшего дерева, на таком расстоянии, с которого он видел ствол, но упырь вряд ли слышал его шаги, Данияр присел на корточки и мягко вынул из поножей оружие.

Для начала - прислушался к ветру. Порывом донесло смрад гниющего тела.

Теперь можно не беспокоиться, что там спит бомж, например.

… Вороны ходят, как летают - когда это необходимо.

Шаг по мягкой, влажной земле, усыпанной прошлогодними листьями, прятался ещё и за неравномерным всплеском речки, на берегу которой лежало упавшее дерево. За шелестом деревьев и кустов. За нарастающим-убывающим гулом машин, мчавшихся по близкому мосту между оврагами…

Тая дыхание, совершенно спокойный Данияр медленно нагнулся над упырьим гнездом… Лишь разок ноющей болью напомнило о себе плечо, когда-то разодранное в ночном происшествии. Ножи в руках - не дрожали.

Упырь спал, укрывшись чьей-то мокрой курткой - возможно, вытащил из мусорного контейнера, а может - прямо из речки. Укрыться для упыря - это спрятаться. Отнюдь не погреться. Поэтому из-под куртки виднелось ещё и нечто, напоминавшее мебельную обивку. Просто навалил на себя кучу тряпок…

Данияр быстро определился с очертаниями прятавшегося под тряпками тела. Бесшумно поднял ножи. Один - всадил между лопатками, чтобы упырь не поднялся. Другим одновременно ударил по шейным позвонкам…

Чёрная кровь на руки не брызнула. Тряпки не позволили. В кои-то веки чистым остался… Данияр с минуту постоял над телом, дёрнувшимся только раз в краткой судороге. И разогнулся. Единственное сожаление - то же самое, что и ночью: не сумел заснять лицо упыря. Впрочем, и цели такой не было.

Он снова нагнулся и, брезгливо морщась, снял верхние тряпки, чтобы полностью отделить от тела голову упыря. Так, надо бы скрыть следы нежити, чтобы пришедший сюда, в удобное для пряток место, следующий упырь не заметил погибели предыдущего.

… Если этот упырь таился здесь, не значит ли это, что данная нежить была подготовлена для него, для Данияра? Жаль, в последние несколько суток провидческих снов он почти не видел. Усталость и недосып сметали из снов не только впечатления дня, но и пророчества и подсказки…

Вздрогнул так, как никогда до сих пор: из кустов, из высоких прибрежных трав повыскакивали кикиморки! Они писклявой толпой окружили ворона и место вторичной гибели нежити. Покричав немножко, кикиморки, словно заправские бабки-отпевалы, принялись за дело: одни мгновенно освободили голову упыря из тряпок и помчались с ней к речной воде; другие завозились, отбрасывая куртку и мебельную ткань от гниющего на глазах обезглавленного тела; третьи забегали к обрыву, возвращаясь назад с горстями глины и засыпая ею землю, в которую впиталась чёрная кровь упыря. Убирали все следы страшного для них “ирода”, в общем…

Когда Данияр хотел было взяться за куртку, чтобы помочь им, одна кикиморка подскочила к нему и быстро… клюнуть, что ли хотела? Он отдёрнул руку - не удивлённый, но озадаченный. А кикиморка упёрла сжатые кулачки в бока и начала пискляво орать на него. Кажется, этой позы не хватило для выражения её злости, потому что через пару секунд она начала теми кулачками потрясать в воздухе. Судя по тому, как она время от времени стучала себя когтистыми кулачками по рту, а потом по ушам, ругалась кикиморка из-за отсутствия при вороне Меченой - то есть посредника-толмача.

Данияр послушал немного, а потом раздражённо поморщился. Кикиморка права: а если у нечисти есть новости по упырям? Данияр сложил руки на груди и поклонился кикиморке. Та глянула на него искоса и только вздохнула. Потом побежала к товаркам, и секунды спустя ворон уже не мог в суетливой толпе различить, где ругавшая его кикиморка, а где её сородичи…

Придётся вернуться сюда сегодня же.

Он подошёл к берегу речки - чуть подальше от кикиморок, которые деловито продолжали уничтожать следы пребывания здесь упыря, и тщательно отмыл ножи. Выждав, когда чуть подсохнут, сунул в поножи и обошёл табор, бегающий среди трав и кустов, чтобы выйти на асфальтовую дорожку в аллее.

Он вышел из лесопарка, сглатывая слюну: где-то неподалёку, в небольшом открытом кафе, готовили шашлыки. На мосту аппетитный запах ослабел: порывы ветра разогнали мясные ароматы, и Данияр уже спокойней пошёл к дому.

Когда завернул во двор, сразу отметил, что на скамье у подъезда сидит Меченая.

Он молча сел рядом. Ноги от пережитого дрожали. Хотя он никогда бы себе не признался, что убить даже нежить - для него сложно. Но откат был всегда. Хорошо ещё, дрожь мелкая, и Меченая её вряд ли заметит.

- Я ходила на работу, - доложила Меченая.

- Тебя же выгнали.

- Ага, а деньги-то не заплатили, - задумчиво сказала Меченая. - Ну, я и пошла. А на обратном пути я встретила… Помнишь, ты про алконостов рассказывал?

- Подошли? - хмуро спросил он.

- Ты говорил, что у них большинство - женщины, а я и не поняла сразу, кто это. Просто увидела, что они в белых одеждах. Думала - просто какие-то… - Меченая замолчала, посидела немного и хмыкнула: - В общем, я потом сообразила. И что они так… много их. Боятся меня, что ли. Данияр, а зачем им я?

- Ты посредник, - напомнил он медлительно, зато сердце сразу застучало нервно: а если алконосты Меченую соблазнят чем-то, что ей приглянется у них? Вон она какая мелкота. Ей пока всё интересно. И она… уйдёт к ним.

- Да помню я, что посредник! - нетерпеливо отмахнулась она. - Только они какие-то… такие… Ну…