Ремонт на всю голову (СИ) - Литвин Светла - Страница 4

Глава вторая

Мама, как обычно, встретив, сразу же повела на кухню. Её коварные планы были мне давно известны. Она собиралась меня кормить, поить и выспрашивать нет ли кого на горизонте. Это началось лет пять назад. Тогда я только заканчивала институт, а они с папой уже мечтали меня пристроить в надёжные руки, грезя о внуках.

— С Новым годом, дочь! — папа прошёл к плите и взялся за турку.

Он заядлый кофеман и я уже знала, что у него что-то новое раз с моим приходом сразу собирается варить кофе.

— Ещё раз с Новым годом папочка. Чем угощать будешь? — заболтать с папой о кофе было для меня очень выгодно.

В эту беседу мама не вставит и пяти копеек, а значит упрёки об отсутствии семьи я услышу нескоро.

— Копи Лувак! — гордо произнёс папа и потряс небольшой матовой баночкой чёрного цвета.

— Круто! — понятия не имела, что это за зверь такой, так как мне было всё равно и каждый вид и сорт папиного кофе на вкус был для меня одинаков.

Возможно, так, потому что я всегда добро сыпала в него сахар и лила сливки, вызывая недоброе сопение родителя.

— Словно понимает о чём речь. — усмехнувшись, обратился папа к маме.

— Может сначала пообедаем? Потом будете свои кофеи дегустировать.

— Кофе! — хором с папой рявкнули на маму, отчего она, махнув на нас рукой, ушла с кухни.

Наверняка за очередными новыми салфетками.

— Мне его подарил коллега. Кстати, хороший молодой мужчина, в разводе правда, но сейчас это минус минимальный. Мне, кажется, вы бы прекрасно подошли друг другу. У вас характеры схожи, а минус на минус даёт плюс. — папа даже за варкой кофе умудрился стать свахой.

— Пап минус на минус даёт плюс только в математике, а в жизни это просто военные действия. Ну что за кофе-то? Очередной редкий сорт, произрастающий в долине спящего сто лет вулкана?

— Не ёрничай. Лучше на вот. Попробуй. — довольный собой папа, выставил на стол кукольную чашечку свежезаваренного кофе.

Я потянулась за сахарницей и получила по руке.

— Хоть раз попробуй нормальный кофе. — отчеканил папа, и посмотрел на меня с укором.

— Ладно. В качестве новогоднего подарка, ещё никаких знакомств с твоими коллегами и ты хоть сегодня маме не подпевай… — последнее шепнула, папа хоть и расстроенно, но согласно кивнул, и я поднесла горячий напиток к губам.

— Этот кофе… ну как? — с улыбкой спросил папа, вновь прервав свой рассказ, когда я сделала глоток.

— Пап да никак, ну горько мне. Аромат приятный. — разбиралась я в кофе как свинья в ананасах.

— Ладно сыпь свой сахар, только я тебя умоляю без сливок. — он весь аж затрясся, пряча полосатую коробочку обратно в холодильник.

— Ты рассказывай, я треть ложечки. — на малюсенькую кружку и этого было многовато, оставшийся глоток кофе оказался мерзко приторным, но я, дабы папу не огорчать закивала одобряюще.

— Так вот, эта разновидность кофе, известная тем, что его обработка весь специфична.

— Ну и как его обрабатывают? — хохотнула я и принялась потешаться, — Тысячи девственниц при свете полной луны собирают ягоды этого кофе руками, омытыми прошлогодней росой?

— Нет. — довольно снисходительно отрезал папа, — Копи Лувак — один из самых дорогих сортов кофе в мире и его стоимость превышает шестьсот евро за килограмм, потому что зёрна добывают мусанги.

— Как? Добывают? — медленно вернула пустую кружечку на блюдце, смутно припоминая про кофе из помёта.

— Зверьки поедают спелейшие ягоды кофейного дерева, переваривают мякоть и испражняются зёрнышками кофе. — совершенно спокойно договорил папа, пока я продиралась к ванной комнате.

Вернулась на кухню спустя лишь десять минут, в полной мере осознав смысл словосочетания дерьмовый кофе.

— Мама, налей, пожалуйста, чай. — попросила, а сама думала хорошо бы этим кофейком строителя угостить.

Конечно, выпрашивать у папы этот чудо кофе было бесполезно. Поэтому после чаепития, когда родители переместились с кухни в гостиную, я втихую отсыпала себе две ложечки в пакетик. Делала это постоянно принюхиваясь, не в силах избавиться от ощущения брезгливости. Да, если не знать, где этот кофе побывал, то и не скажешь, что он там побывал. Аромат как аромат. Обычный. Кофейный. Но папин фанатизм до этого напитка пугал. Мало ли какой ещё вид придумают кофеделы, а мне потом расхлёбывай всякое.

Ценный кулёк мести я припрятала в карман шубы и вернулась к родителям. Смотрели новогоднюю комедия и я предусмотрительно села на диван поближе к папе. Всё-таки у меня с ним был уговор, и я рассчитывала, что наше соседство его укрепит. А нет, так вовремя смогу локтем вбок его толкнуть, если начнёт поддакивать маме.

Долго ждать не пришлось, минуты не прошло, как слева от меня мама затянула песню о главном. Начала издалека, как ей казалось, но мне мгновенно стало ясно, что сейчас примется колупать мой мозг. Ах где же наш зять и наши внуки и всё в таком духе.

— А Вика-то с Андреем уже третьего ребёночка ждут. — эта фраза сопровождалась тяжким вдохом и выдохом.

— Зачем только с детдома девку брали непонятно. Сами же рожать могут. — заворчал папа справа.

— А что? Хорошая девочка, умненькая. — заступилась мама за Иришку, приёмную дочь Вики и Андрея.

— Ага, свой ребёнок маленький, вторым беременна, вот куда ей этот приёмыш? Андрею только хорошо, на работу в офис свой умотал и горя не знает, а на Вике все заботы. — папа начал расходиться, за что и толкнула его вбок хорошенько, так что он ойкнул.

Не думала только, что буду толкать его, чтобы вступиться за сестру.

— Папа, ты что? Тебе твой кофе в голову ударил? Хороший ребёнок! Захотели и взяли! Тебя вот спросить забыли! Кстати, спрашивать кому и надо, так это тебе. Когда людей хочешь угостить кофе из чужого помёта, надо спрашивать, хотят ли они его пить! А то не все, знаешь ли, такие заядлые кофеманы, как ты.

Встала с дивана.

— Спасибо этому дому! — низко поклонилась, — Пойду к другому! — развернулась и пошла в прихожую.

— Доченька, ты что?! Да не слушай ты его дурака старого! — причитала мама, идя за мной.

— Я нестарый! И кофе отличный! — орал папа из гостиной, даже не встав с дивана.

— А к нам вечером Кузнецовы придут, я думала вы с Васей пообщаетесь, вы же так дружили! — мама чуть ли не плакала и понятно отчего, все устроились, по второму кругу детей рожают, одна я у неё не у дел осталась.

— Мамочка, с Васенькой мы дружили до тех пор, пока я не застала его за поеданием того, чего он добывал в своём носу. Напоминаю, мне было восемь лет, ему одиннадцать.

— Глупости это всё! Хороший мужчина!

— Мама, хороших мужчин ещё щенками разобрали, а тащить в дом взрослого кобеля, не зная его повадки опасно… — прошептала как можно зловеще, но потом расхохоталась, представив, как кобель Василий метит мой винтажный диван.

— Ну что ты всё хохочешь и хохочешь, так старой девой и помрёшь! — взвилась мама, махнув на меня рукой, но не ушла.

Осталась и дальше ковырять мой непутёвый мозг.

— Мама, так, только папе не говори. По секретику, я уже давно не дева. Лет так семь точно. — хохоча, я всё пыталась сводить на шутку, хотя уже было не смешно.

Родители и так пристраивали меня словно бракованного котёнка, но сначала хоть в добрые руки, а теперь уже не церемонятся. Всяким Василиям сбагривают.

— Да я не об этом вовсе! Замуж тебе пора! Деток рожать. А ты как стрекоза, а когда спохватишься тебе уже и нечем будет рожать. — мама совсем скисла, даже мои хи-хи ха-ха не помогали.

— Мам да не переживай ты! Я ещё чуть-чуть попляшу, а потом найду себе муравьишку. Всё! Пока! Козюлькоеду привет! — хохоча, выскочила за дверь под мамино недовольное цоканье.