Пятерняшки для фитоняшки (СИ) - Литвин Светла - Страница 24

— Доверие! Конечно доверие! Я только не хотела тебя расстраивать, кому нужна жена истеричка, бегающая с тестами наперевес?! Я не хотела тебя грузит! Ну Максим! — потрясла его, вцепившись в плечо, чтоб он вновь на меня посмотрел, а не отворачивался к стенке в обиде.

— Вот ты меня и грузила тем, что грузилась в одиночку. Я же не слепая курица, видел, как ты в отрицание скатилась. — Максим оборвал претензии резко, притянул к себе целуя, и заставив сесть к нему на колени, — Дурашка. — прошептал в губы, крепко прижимая к себе.

Немного повздорили и быстро помирились, так и время до знаменательного момента пролетело стремительно. В кабинет УЗИ я заходила с таким волнением, что пришлось конкретно держаться за мужа иначе на двух немеющих ногах я бы не дошла.

— Так, так. Сейчас посмотрим, какой у вас ХГЧ высокий, а срок маленький. Мой опыт мне подсказывает, что у вас многоплодная беременность. — врач, приятный лысый мужичек с бородой, водил по моему животу датчиком, размазывая холодный гель, а я, свернув голову, пыталась посмотреть на экран.

Ничего в этом не соображая, но было так волнительно и даже страшно, что пытаться не смотреть невозможно. Конечно, Максим сидел рядом и держал меня за руку всячески оказывая поддержку, но дурная голова сердцу покоя давать не собиралась.

— Доктор, что там? Всё хорошо? — волнуясь, спросил Макс, нервничая из-за длительного молчания врача.

— Даже не знаю, как вам сказать, — он обратился к медсестре, — Наденька, позовите Елизавету Аркадьевну.

— Что-то с ребёнком не так? — я так напряглась, что голова заболела и это я ещё под запретом мужа не читала в интернете всякие ужасы, что было бы, если бы читала?

Наверно я поседела в этот момент, секундные паузы казались невероятно тягучими словно вечные.

— Гхм. Честно я уже двадцать лет работаю, в моей практике такое впервые, но я так понимаю, — загадочно и пугающе произнёс врач и замолчал, вглядываясь в монитор, в котором я ничего не видела кроме непонятных пятен.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да что там?! — заверещала я, потеряв контроль.

Истерика накрыла меня медным тазиком, волнение за долгожданного малыша превысило допустимые нормы адекватности.

— Их… — он покивал, едва шевеля губами, и добавил, — пять.

Он так это произнёс, я не поняла, сердце билось в ушах так громко, что нереально было что-то сообразить.

— У ребёнка что-то с пяточками? — спросил Макс, так же, как и я он ничего не понял или понял, но начал отрицать, надеясь на внезапную тугоухость.

— Какие пяточки? Рано ещё для пяточек. Я сказал, что их пять. Вот. Раз, два, три, четыре, и пятый. Пятернёй вы беременны. Многоплодная беременность. Вот эта парочка однояйцевые близнецы и эта, а у этого личные апартаменты. Могли бы быть тройняшки, или, вообще, шестерня, если бы вот этот тоже поделился. — врач вздохнул и добавил, — Всё хорошо, сейчас Елизавета Аркадьевна придёт, и мы всё более детально изучим, не переживайте мамочка. Вот про пятерню из Белоруссии слышали? — я отрицательно мотнула головой, сказать не могла, во рту всё пересохло и губы слиплись так, что и слова не вымолвить, — Ну посмотрите потом в интернете. А вы? — врач обратился к бледному Максиму, — Как? Нормально?

— Я? Я отлично. — ошарашенно произнёс, не моргая, пялясь в монитор.

В кабинете УЗИ мы провели без малого час.

Когда мы отошли от первой волны шока и вышли на крыльцо, Максим усадил меня в заранее вызванное такси, и отправил домой, а сам уехал по срочным делам. Я и не звонила ему целый день, находясь в ступоре, я, вообще, никому не звонила. Включив режим хрустальной вазы, так и пролежала на кровати, изучая инстаграм мамочки пятерняшек из Белорусии. Три девочки и два мальчика. За окнами стемнело, на часах было уже девять вечера, а мужа всё нет. И тогда я позвонила ему, только услышала автоответчик оператора сотовой связи. Абонент недоступен или находится вне зоны действия сети.

Я понятия не имела, куда делся мой муж, могла лишь догадываться, что что-то случилось и вот таким странным способом он меня не хочет волновать. Ненавязчивый звонок бабушке Максима с предлогом узнать, как у неё дела дал вполне себе чёткий результат. Смогла выяснить, что Макс к ней даже не заглядывал.

От преждевременной и глупой истерики меня спасло только безграничное доверие мужу. Раз его нет, значит так надо и после разговора с Полиной Максимовной отвлеклась на готовку. В самом начале я так и двигалась по кухне в режиме хрустальной вазы.

Пятерня. — с каким-то то ли восторгом, то ли с ужасом повторяла это про себя, ещё на самом деле не до конца понимая, что это значит.

Их пять штук, и вспоминая Катин живот с одним Андрюшкой, я не могла понять, как они там все поместятся, когда подрастут. А они подрастут! О плохом я вовсе не думала, закрадывающиеся тревожные мысли гнала тут же прочь тем, что начинала придумывать имена.

Это бывает сложно, даже когда у тебя один малыш и даже когда ты знаешь его пол, а у нас такой информации ещё нет. Пять имён для девочек и пять имён для мальчиков. С первой парой проблем не возникло имена с Максом давно уже придумали по моей инициативе, естественно, но точно будет либо Владислав, либо Юлия или оба сразу. Вторая пара имён шла со скрипом и пока я чистила картофель смогла определиться только с именем для мальчика. Очень хотелось бы Матвея, а вот с именем для девочки полный затык.

Я не думала о плохом и не нервничала и моя награда за стойкость вернувшийся муж на коленях с огромным букетом.

Трезвый.

Это было удивительно, ведь я подумывала, что он мог и напиться.

— Родная прости! Прости! — Максим прижал к себе, утыкаясь лицом в живот, от его речи было щекотно, а цветы, белые мелкие розы, они скатились на пол к ногам.

— Есть за что прощать? — знала, что нет, но у мужа обычно мнение другое.

— Тебя домой отправил, сам пропал. — высказал свои мысли и вроде он прав, нехорошо вышло, волнительно, но виноватый взгляд любимых глаз всё расставил обратно.

Прощать не за что я же нашла чем занять себя, чтоб не думать о плохом.

— Продохнуть времени не было потом телефон сдох. Ты не плакала? Нет? — Максим спешно поднялся, протирая мои скулы прохладными руками.

— Я имена выбирала. — радостно похвалилась своим хорошим поведением, беспрестанно думая, что нервничать мне никак нельзя и я этого не дела, значит я молодец.

— Таня, я хочу поговорить с тобой в первую очередь как врач. — серьёзно заявил Макс, взял меня за руку и повёл в гостиную, усадив на диван, тяжело вздохнул.

Вот тут здравый смысл, доверие и всё-всё что было у меня к мужу разом пошатнулось.

Его не было целый день, он не звонил и сейчас явно хочет, как врач сказать мне что-то плохое.

Я напряглась так, что не смогла не подать вида.

— Таня, послушай. — он сел рядом и его взгляд был полон сейчас тоски.

Когда о грустном, у него глаза становились бледно-голубыми, с серым оттенком. Мутные. Я связала это всё во что-то ужасное. То, после чего точно нет пути обратно и рядом.

— Нет. — я отрицательно закачала головой, мне казалось я понимала о чём он хочет сказать.

— Тань…

— Нет! Нет! Нет! — вырвала руку и закрыла уши, — Ничего не хочу слушать! — слёзы градом с глаз, и я думала, что просто умру, если услышу от мужа эти ужасные слова.

— Что за вредная синица?! Нет ты послушаешь! — отодрал мои руки от ушей, а в них шум, — Их пятеро! Если ты не ляжешь на сохранение в стационар сейчас же… — Максим замолчал, резко оборвав свою гневную речь, ведь он никогда со мной так не разговаривал, а тут кричит.

— На сохранение да? — казалось, сердце выскочило непросто в пятки, а ниже, к соседям провалилось.

Максим посмотрел на меня ошарашенно, и теперь его глаза были полны возмущения.

— Дура. — спокойно, без повышения голоса, но чётко сказал и быстро вышел из гостиной.