Реверс (СИ) - Литвин Светла - Страница 42

Когда Ване было чуть больше года у меня был гормональный сбой и как следствие задержка, я даже успела купить тесты, но всё наладилось, и они не пригодились. Их я и нашла, чтобы увидеть отрицательный результат и успокоиться. Убедившись, что срок годности ещё не истёк, я быстро ушла в ванную комнату.

Была уверенна, что это моя паранойя, а тошнит меня от нервов и мясо несвежее. Вспоминать о Жене было тошно, но всё же мы предохранялись. Я была уверенна, что не могла забеременеть. Сидела на унитазе и гипнотизировала тест, пока руки не затряслись при виде двух полосок.

— Чёрт. — выдохнула, понимая, как темнеет в глазах.

Этого мне только не хватало. Я словно преступница поторопилась спрятать страшную улику и умывшись вернулась на кухню. Вода в кастрюле уже кипела из детской доносился счастливый Ванин визг, а я словно в вакууме. Ничего не могла начать делать. Стояла ещё минут десять и смотрела в бурлящую воду. Первая мысль, что вывела меня из этого состояния, это позвонить Тамаре Андреевне.

Даже пошарила по карманам халата на автомате, не вспомнив, что телефон мой пропал. С трудом я сварила макароны, даже забыла посолить воду, хорошо, что был сыр. Приготовила чай и накрыв стол для Вани пошла в детскую.

— Обед готов. — Антон катал с Ваней машинки по ковру, изображая звук урчащего двигателя.

— Можно я накормлю? — спросил он, о том, о чём я сама хотела, но не могла попросить.

— Хорошо. — пожав плечами вышла из детской и буквально по стенке дошла до спальни.

Стоило лишь на подушку опустить голову, как её атаковали хаотичные мысли. Сжавшись в комок, я думала об аборте. О том, где его сделать, притом, что у меня даже документов нет. Думала, как буду договариваться с Тамарой Андреевной и с кем оставить Ваню на это время. Когда в мыслях весь хаос разложился на хладнокровный тихий план, в дверь спальни постучался Антон.

Это мне казалось, что я легла на кровать подумать минут пять назад, на самом деле прошло больше часа.

— Ваня спит, я уложил его. Поговорим? — мягко спросил он, не решаясь зайти даже на порог комнаты.

Я вскочила с кровати словно ошпаренная кипятком.

— Мне нужны документы! Срочно! И телефон! — буквально кричала в диссонанс тому хладнокровному решению.

Меня пугала перспектива не успеть вовремя избавиться от проблемы. То, что эта беременность именно проблема, было ясно как божий день. Даже ни на секунду я не задумалась, что хочу оставить то, чего быть и не должно было.

— Тише. Чего ты кричишь? Сына разбудишь. В подъезде поговорим. — не дожидаясь моего согласия, Антон пошёл на выход.

Не в том я была положении, чтобы спорить и показывать характер. Да и точки над i надо расставлять. Пошла за ним в подъезд, действительно неплохая идея, чтобы, если переклинит не разбудить и не напугать Ваню.

— О чём ты хотел поговорить? — спросила сразу же, занимая место у двери.

Прохладная стена придавала мне твёрдость, а дрожащие руки я спрятала в карманы.

— О нас. — Антон, стоящий у перил, шагнул ко мне.

Всё моё желание точек над i, всё понимание затруднительности положения разом растворилось в негодовании.

— Стой там, не надо подходить ко мне! — очертила ему взглядом границу в метре от себя. — Никаких нас нет. Не понял ещё? Документы сделаю и уеду хрен найдёшь! А вы…вы с отцом просто больные… — запнулась на полуслове, не в силах отчего-то назвать именно Антона нарочито грубо невзирая на злость, — Фанатики чёрт бы вас побрал! — выплюнула ему эти слова в лицо и резко развернулась, чтоб скорей скрыться за дверью иначе высок был риск скандала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Задержал, преградив путь, заблокировал дверь ногой.

— Ты просто зла сейчас и не думаешь, что говоришь. — Антон не напирал, но дышала я с трудом словно он лёг мне на грудь, то душили эмоции и слова, разом рвущиеся наружу с сумасшедшей скоростью.

— Зла? — рассмеялась и мой смех в подъезде причудливо исказился в детский, ёкнуло, но так оказалось легче дышать, — Я не зла Антон, я в бешенстве! — заорала на него срывая голос по новой и дальше хрипела, — Вы долбанные фанатики! — ударила свободной рукой ему в грудь, — Легенда нужна для дела?! Пожалуйста! — второй удар, Мама умерла?! Переступили оба и дальше пошли! — третий уже вовсе слабый, потому что все силы в слова, — Сын твой вырастит тоже его в это же втянешь?! Ненавижу тебя! И отца твоего ненавижу! Я всех вас ненавижу! — на этом я задохнулась и руки плетями опустились, сил больше не осталось, но яростно продолжала смотреть ему в глаза…

Он схватил крепко, обнял, прижал к себе…

На мой нечеловеческий вой выглянул кто-то из соседей, но дверь тут же захлопнулась.

— Всё образуется. Всё у нас с тобой будет хорошо. — Антон гладил меня по голове пока я утыкалась лицом в него, вдыхая его запах, такой прокуренный, что снова тошно и горько стало. — А хочешь на море? Всей семьёй. — я усмехнулась и дёрнулась на этом вопросе, на словах о семье почти вырвалась из объятий Антона.

Он позволил лишь отпрянуть, чтобы смотреть друг другу в глаза, крепко сцепив кольцом руки на моей пояснице.

— Семьёй? — на меня снова напал смех, не совсем адекватный, верней неадекватный, — Возьмём Ванечку, Женю пригласим, да? И отдохнём большой шведской семьёй! — рявкнула ему в лицо и вновь попыталась вырваться.

Антон упрямо держал, и молча пережидал мою истерику. А я ощутила себя загнанной в клетку, словно там в подвале снова. Только я не та рыбка которой готовят чистый аквариум, для меня вот-вот готова сковородка. Желание освободиться было столь отчаянным, что я воспользовалась последней картой. Той, что хотела оставить при себе и чтоб никто и никогда об этом не узнал. Никто и никогда. Как о самом страшном преступлении.

— Я беременна. — произнесла отдышавшись, словно душу из меня вытрясли, но это сработало.

Антон отпустил так резко, так что я спиной ударилась о стену и хохоча сумасшедшим смехом добавила;

— Это получается у Вани будет братик-дядя, ну или сестрёнка-тётя. Здорово да? И мир спасли и род Видовых продолжится. — смеялась под его, как мне показалось равнодушное молчание, глядя в стекло серых глаз.

— Ты всё равно моя! — рявкнул мне в лицо Антон, и влепив кулаком в стену со всей дури, сбежал по лестнице, оставив меня медленно сползающую по стене, параллельно стекающих капель его крови.

Антон в этот же день и вернулся. Уже вечером, когда Ваня ещё не спал, что крайне усложнило мне жизнь. Я не хотела Антона видеть, а сын не хотел его отпускать.

— Папа пошли в магасин. — тянул его за руку в прихожую, чтобы одеться.

— Что покупать будем? — на моё удивление, Антон согласился.

— Кидер! — радостно закричал Ваня и потянулся за курточкой.

— Ты реально думаешь, что я его с тобой отпускаю? — старалась говорить тише, чтобы сын, занятый добычей одежды ничего, не понял моего недовольства.

— Я не думаю Агата. Ты нашего сына со мной отпускаешь. — жёстко ответил, холодно глядя в глаза так, что и по спине холод, а я испугалась.

Впервые так, что не смела перечить, понимая, захоти Антон, он Ваню заберёт и нет гарантий, что увижу его. Только как заберёт? Сейчас тихо под предлогом похода в магазин или громко будем рвать его на части? Второй вариант был мне противен до ужаса, я не могла мучить ребёнка.

— Уже поздно, он сейчас разгуляется, и я его не уложу спать. — я чуть ли не расплакалась, жалко и отчаянно.

В глазах встали слёзы, казалось, что сейчас он его заберёт, и всё. Всё! Антон даже присел на корточки перед сыном, не думая слушать меня.

— Я его сам уложу. Когда вернёмся. — произнёс, уже помогая обуться моему мальчику.

Незаметно утёрла всё же скатившиеся по щекам слёзы и потянулась к полке за шапочкой. Сама надела её на Ванину голову, с мыслью, возможно, делаю это в последний раз, а он довольный глядел на меня.

— Чайник пока поставь. — бросил Антон, уводя Ваню за руку из квартиры.