Анархия. Начало (ЛП) - Хасс Дж. Э. - Страница 38

— Я не хочу больше об этом говорить, — говорю я, прикусывая ее губу и снова целуя. — Хочу отвести тебя в постель и трахнуть.

— Нам нужен кто-то, кто будет бороться с несправедливостью, — говорит она, прижимая ладонь к моей груди. Это легкое тепло от ее прикосновения чертовски возбуждает меня.

— Борьбой я и занимаюсь, девчонка с пушкой. Но только по веским причинам. Я буду бороться с тобой сейчас, если ты скажешь «нет» вот этому. — Она смеется, когда я беру ее руку и опускаю вниз к своим брюкам. Она хватается за мою выпуклость, и я не могу скрыть ухмылку. — Просто продолжай трогать меня.

— Нам нужен кто-то, кто будет твердо стоять перед лицом несчастья.

— Если хочешь, мы можем сделать это стоя. — Я хватаю ее за попку, поднимаю и прижимаю спиной к стене. — Я хорош в сексе у стены.

— Кто-то, кто верит в ценность хороших поступков, Линкольн.

— Ты слышишь меня, девчонка с пушкой?

— Нет, — смеется она. — Я просто говорю, что мы могли бы использовать то, что они сделали с тобой в прошлом, и превратить это во что-то хорошее.

— Ну, сначала давай трахнемся. Мы можем обсудить все это позже. — Я жадно целую ее. Ласкаю ее грудь, отбрасывая желто-оранжевое сияние на футболке, которую она украла у меня этим утром. — Сними ее, — говорю я. — У меня руки заняты.

Молли отстраняется, ее грудь приподнимается, когда она снимает свою футболку. Я хватаю одну грудь так сильно, что Молли вскрикивает. Сдерживающая интоксикация затмевает страсть, когда я понимаю, что сделал ей больно этим жестом.

— Прости, — шепчу я.

— Мне нравится, Линкольн, — шепчет она в ответ. — Мне нравится, когда немного грубо.

— Мне становится плохо, если я причиняю тебе физическую боль, Молли. Так что я не могу слишком увлекаться.

— Ты не знаешь, что делает мне больно. А я знаю. Так что тебе стоит заняться переподготовкой, Супер Альфа.

— Никаких глупых прозвищ, — рычу я.

— Ты называешь меня девчонкой с пушкой. Так что я тоже могу тебя как-то называть.

— Да, потому что твое прозвище чертовски милое и напоминает мне о том дне на дороге. А Супер Альфа звучит глупо.

— Да, это глупо. Учитывая то, что альфа здесь не ты, а я.

— Черт, женщина.

Она смеется и целует меня в шею, шепча мне на ухо:

— Покажи мне, какой ты альфа, Линкольн. Управляй мной. Трахни меня жестко. Кусай мои соски. Толкай в меня свой член, пока я не начну кричать. Обещаю тебе, ни один из этих вскриков не будет от боли.

Господь милосердный. Я сильнее прижимаю ее к стене. Похоже, у Молли Мастерс мания величия. Она может считать меня супергероем, способным справиться с коррупцией и совершающим добрые поступки. И, возможно, я не тот герой, которым она меня считает, но Супер Любовником я могу быть.

— Покажи мне, Альфа, — стонет она, качая своими бедрами вперед и назад по моему члену, пытаясь свести меня с ума. — Покажи мне разницу между болью и удовольствием.

— Будь аккуратней со своими желаниями, детектив, потому что они могут сбыться.

Она вскрикивает, когда я подхватываю ее на руки и несу к лестнице, опуская на середине пролета.

— Расстегивай, — приказываю я, указывая на ее брюки.

Она подчиняется, и я беру ее джинсы за край и тяну до тех пор, пока не снимаю их.

— Давай поднимемся наверх, — говорит она.

— Давай сделаем это здесь, — возражаю я. Расстегиваю пуговицу и тяну молнию моих штанов вниз, затем стягиваю ткань, и мой член высвобождается.

— Нет, — вскрикивает она. Она пытается развернуться и поползти вверх по лестнице, но я переворачиваю ее на спину и прижимаю ее руки к ступени у нее за головой.

— Ты достаточно Альфа, чтобы удержать меня?

— Я заставлю тебя заплатить за это, — заявляю я.

Она снова вскрикивает и пытается вырваться, когда я тянусь к ее груди. Но я хватаю ее за лодыжку, и она слетает с катушек.

— Я боюсь щекотки!

— Тогда сиди смирно, девчонка с пушкой.

Она останавливается или, по крайней мере, пытается. Легкие смешки все еще вырываются из ее рта. Я был с ней груб, но она посылает мне правильные сигналы. Я просто должен научиться лучше ее понимать. Узнать ее получше. Научить ее тому, что люблю я, и позволить ей показать мне ее реакцию.

Я раздвигаю ее ноги на ступенях и лижу ее киску. Она втягивает воздух и задерживает дыхание, в то время как мой язык касается ее складочек.

— О, — стонет она. — Боже мой.

Я еще раз провожу своим языком, а затем захватываю ее нежную кожу между своих зубов и кусаю. Молли подпрыгивает, взвизгнув, и в то же мгновение я чувствую тошноту и моментально останавливаюсь.

Рука на моем плече успокаивает меня.

— Все в порядке, Линкольн. Мне нравится. Постарайся не путать мои сигналы.

— Я никогда снова не причиню тебе боль, Молли. Никогда. Обещаю. И если тебе нужен герой, я буду твоим героем. Ты принадлежишь мне. Ты моя Омега, и мне это нравится. Я никогда ни на что не променяю то, что у нас есть.

— Тогда возьми меня так, как ты этого хочешь, Альфа, потому что мы начинаем сейчас. Это наше начало. Сегодня. Прямо здесь, на моей лестнице. Я хочу, чтобы ты трахал меня, пока тебе не станет плохо, а потом делал это снова и снова, пока тебе не перестанет становиться плохо. Чтобы в следующий раз тебе не пришлось волноваться о моем пределе.

Господи. Молли Мастерс — моя ожившая фантазия.

— Вызов принят.

Глава 32

Молли

(Девчонка с пушкой)

Его губы сводят меня с ума, но этого недостаточно.

Я даже не знаю, что делать, кроме как дать ему понять, что хочу большего. Поэтому я скольжу своими пальцами сквозь его непослушные волосы и хватаюсь за них.

— Лижи меня, — прошу я, глядя в его горящие глаза. — Я буду умолять тебя, если захочешь. Только, пожалуйста, не останавливайся.

— М-м-м, — шепчет он возле моего соска. — Люблю, когда меня умоляют. Но давай сделаем нашу игру еще интересней.

Затем он опускается вниз к моей киске и всасывает клитор.

— Боже, — шепчу я. — Я согласна на любые твои идеи.

Он смеется рядом с моей киской, и это заставляет мою спину выгнуться, а соски затвердеть. Его язык — настоящее волшебство, поэтому, когда он отстраняется, я стараюсь сделать все, чтобы он продолжил.

— Полегче. — Его слова вибрируют рядом с моим клитором, и это сводит меня с ума. — Давай немного развлечемся.

— Меня вполне устраивает веселье такого рода, — хнычу я. — Не останавливайся.

— Но ведь играть — это здорово, девчонка с пушкой. И эта игра особенная. Она называется «боль и удовольствие». Я могу делать все, что захочу. Ты можешь говорить мне продолжать или остановиться и попробовать что-то другое. Но ты не должна стесняться, Молли. Ты просто должна мне доверять, открыть себя для чего-то нового и быть честной. Это единственное, что имеет значение.

Мое сердце начинает учащенно биться. Я никогда не была смелой в постели, но у меня есть желание попробовать. Сделать это ради общего блага, как говорится.

— Я — твоя пленница, — говорю я. Линкольн хмурит брови, и этот легкий рык, который он издает, заставляет меня дрожать от нетерпения. — Я — твоя узница, Линкольн. И я готова.

Он долго смотрит на меня, его взгляд прикован к моим глазам, и маленькие крупинки янтаря ярко сияют в его глазах.

— Хорошо, — говорит он. Кладет свои ладони на мои чувствительные участки кожи, которые формируют впадинки под коленями, и запрокидывает мои ноги, широко раздвигая их. Я ожидаю, что он продолжит лизать и посасывать мою киску, но он опускается ниже, и его язык скользит по небольшому отверстию моей попки.

Я напрягаюсь и резко втягиваю воздух.

— Боль или удовольствие? — спрашивает он, отрываясь от процесса.

— Удовольствие, но…

— Будь терпелива, — приказывает он, перебивая меня. — Не ожидай ничего и не пытайся забегать вперед. Хорошо?

Я киваю и шепчу:

— Хорошо.

Как только слова слетают с моих губ, его пальцы проникают внутрь. На нем нет его перчаток, и, несмотря на то, что кожа перчаток была самым мягким из всего, что я когда-либо ощущала, прикосновения его пальцев еще мягче. Он делает ласковое движение, лижет и посасывает, пробуждая желание у меня между ног и сводя меня с ума.