Беспризорница: любовь Соболя (СИ) - Богатенко Наталия - Страница 17

— В следующий раз дело не ограничится только поцелуем. Помни об этом. — предупредил мужчина, окатив её, дрожащую, долгим и тяжелым взглядом.

Владка не выдержала, бросилась наверх, спотыкаясь на высоких ступенях, влетела в спальню, и заперла дверь. Было больно дышать, слишком сильно стучало сердце. Несмотря на то, что добилась желаемого, угрозу Соболя она восприняла серьезно. Оказаться в его постели в её планы не входило. У неё еще ни с кем ничего не было. А этот человек уж точно не тот, с кем она хотела бы потерять невинность.

Он бандит. И, если однажды помог ей, это не значит, что заслужил её доверие. Надо отсюда сматываться.

Глава 11

До позднего вечера Соболь занимался делами, не выходя из кабинета. Когда он купил этот дом, в этой комнате была библиотека, но времени читать книги у него не находилось, и он обустроил здесь рабочее место. Книжные стеллажи никуда не делись, теперь их огораживала ширма, замаскированная под кирпичную кладку, иногда Максим приходил туда, чтобы отдохнуть.

На завтра была назначена стрелка с московской братвой, если всё пойдёт удачно, вскоре в столице откроется первое легальное казино, а при дальнейшем удачном раскладе Соболь планировал и вовсе перебраться жить в сам город. В Подмосковье, конечно, хорошо, спокойнее, как считал Рыжий, но нет тех возможностей для ведения бизнеса, как в Москве. А Максиму хотелось расширить границы, не прозябать же вечно в этой глуши.

Договорившись с Романом о завтрашней встрече, дав указания пацанам из охраны, мужчина выключил скайп, и захлопнул крышку ноутбука. Бутылка из-под виски пустела на журнальном столике, в пачке осталась последняя сигарета. Устало размяв шею, Соболь нехотя выбрался из удобного кресла, и вышел в коридор.

Кабинет располагался на втором этаже, в паре метров от спальни Влады. Дверь в отведенную ей комнату была чуть приоткрыта, слабая полоса света просачивалась в щель, и Макс замешкался у лестницы. То, что произошло днем, не давало покоя. Хотя, что особенного было-то, только поцелуй.

Ноги, не повинуясь голосу разума, понесли его вперед. Он мысленно дал себе установку, что входить не станет, просто взглянет, спит ли девчонка. Если нет, он узнает, ужинала ли она, и на этом всё. Сам Соболь ограничился пачкой чипсов, которыми закусывал спиртное, и сейчас чувствовал тупую, ноющую боль в черепе.

Голову простреливало с затылка, не помешало бы проглотить пилюли перед сном. Дойдя до тусклого света, стелющегося по паркету, Макс поднял руку, чтобы постучать, но так и не сделал этого. Невольно затаив дыхание, шагнул ближе к двери, слегка её толкнул, зная, что никакого скрипа не будет. В поле зрения попала часть интерьера спальни. Шторы были плотно задернуты, сумрак скрадывал очертания мебели, и разглядеть кровать не удалось, слишком узкой была щель.

Какое-то время Соболь стоял, слушая собственные вдохи и выдохи, а ладонь его словно приросла к косяку. Непонятный совершенно порыв, который пригнал его сюда (неведомо, кстати, зачем), всё еще владел им. Облизнув пересохшие губы, мужчина тихо позвал:

— Влада…

Задержал очередной вдох, напряг слух, но ответа не последовало, и Максим шумно освободил легкие. Воздух со свистом вышел из них, обжигая, причинив мимолетную боль. Пальцы его сжали дверную ручку, потянули на него. Какого хрена он творит, думать совсем не хотелось.

Лажа какая-то… Уже не получалось усыпить совесть убеждениями, якобы это не более, чем обыденное беспокойство за девочку. Ну, куда она отсюда денется, на окнах сигнализация, во дворе охрана и собаки. Псы, разумеется, натасканы и выдрессированы, но Владка-то об этом не в курсе. Да и куда ей бежать, она же понимает, что её ищут, а здесь самое безопасное место.

От ментов-то Максим её защитит, а от себя самого? — внезапно кольнула отрезвляющая мысль. Он замер на пороге, избегая смотреть в сторону кровати, и усмехнулся. Да, вот только увлечься маленькой девчонкой ему и не хватало.

— Пришел почитать непослушной детке сказку на ночь? Или поцеловать в лоб перед сном? — нарушил тишину язвительный шепот.

Он повернул голову, сунул руки в карманы спортивных штанов. Влада сидела, подложив подушки под спину, и он успел заметить, как она спрятала под одеяло потрепанную книжицу, и не торопилась вытаскивать из-под него руки. Писала дневник, как многие девушки?

— Или хочешь проверить, не стащила ли я чего? — продолжала издевательски улыбаться гостья, подтянув колени к груди.

На ней была пижама, которую он купил в числе прочих вещей, и Максима это порадовало. Во-всяком случае, не возникнет грешных желаний, как несколько часов назад, когда она предстала перед ним в том платье. Крой-то был свободный, но под ним легко угадывались очертания фигуры, да и в ванной он успел тогда увидеть слишком многое.

— Ты ела чё-нить? — небрежно спросил он, пряча за этим тоном смятение.

Она медленно покачала головой, не сводя с него странного взгляда.

— Аппетита нет. И в холодильнике ни фига, кроме сыра и ветчины. Я к таким деликатесам непривычная. — она уселась удобнее, по-прежнему держа руки под одеялом. — так и будешь подпирать дверь? Входи. Сам говорил, что в своем доме ни у кого разрешения не спрашиваешь. Наверное, дубликаты ключей от всех дверей тоже есть? Бессмысленно запираться, да?

Глаза её блестели, и у Максима закралось подозрение, не пила ли она алкоголя. Пока он торчал в кабинете, девчонка вполне могла спереть из бара бутылку горячительного. Её поведение наводило как раз на эти размышления. Он подошел к кровати, резко наклонился и втянул воздух возле её рта. Владка дернулась от неожиданности, но не отпрянула.

Так и было, от неё разило перегаром, смешанным с мятой. Пыталась убить запах жвачкой, наивная.

— Пить в одиночестве — верный путь к алкоголизму. — назидательно произнес Соболь, выпрямившись, и глядя на Владу сверху.

Ему, впрочем, должно быть по барабану. Он ей кто, нянька? Девчонка совершеннолетняя, поздно воспитывать. Да и не ему, если уж совсем по чесноку.

— Я нечаянно. — заявила она нахально, — перепутала, думала, ты там сок хранишь. Бутылка-то без этикетки была, шоколадом пахла.

— Щас еще скажи, что коньяк никогда не видела.

— Не видела, и не пробовала. — предсказуемо кивнула Владка, — сам подумай, откуда у Люськи дорогущее пойло бы взялось. Она паленую водку покупала, иногда дружки её вино таскали. Портвейн за две сотни.

— Сюда давай. — приказал Максим, протянув к ней ладонь.

Она нахмурилась.

— Бутылку, говорю, давай!

— Ты что, всерьез считаешь, что я под одеялом прячу её… — девчонка коротко хохотнула, но, уловив на его лице злость, перестала кривляться. — там она, я всего-то глоток сделала. Гадость такая… Честное слово! Ты думаешь, я пропащая, раз выросла с Люськой, да?

Он молча пожал плечами, и тогда Влада вскочила с кровати, сердито насупилась, и её прорвало:

— Вот, значит, какого ты обо мне мнения?! Если меня отдали под опеку этой суки, то я, получается, ничем не лучше её?! Да я даже не курила ни разу! И пиво несколько раз пробовала, да и то, за тем, чтобы не выделяться из толпы! Со мной же дружить никто не хотел, нищебродкой обзывали, жертвой неудачного аборта дразнили! — у нее осип голос, и последнюю фразу она надрывно прошептала: — ты такой же, как все, судишь по тому, что видишь, тебе плевать на меня, как на личность! Тоже мне, защитник сироток! А ты всех несчастных да бездомных к себе приводишь, а? Отмыться, накормить, героем себя показать, а потом трахнуть и вышвырнуть за ненадобностью?!

Она метнулась мимо него, выбежала в коридор, и, спотыкаясь на длинных штанинах пижамы, устремилась вперед. Максим тихо выругался, решив, что сейчас не время выяснять отношения, как бы себе шею не переломала с дуру. Настиг он Владку посреди лестницы, обхватил сзади, и силой оттащил к перилам. Она яростно сопротивлялась, пыталась его лягать, но не смогла вырваться.

— Короче, слушай и запоминай. — чеканя каждое слово, рявкнул Соболь, не очень ласково смахнув с её раскрасневшегося лица спутанные волосы. — тебя тут никто, бля, не держит! Мне по хрен, чё ты обо мне придумывала, дурёха, можешь валить на все четыре. Ты, в натуре, думаешь, что у меня больше напрягов нет, кроме как тебя в постель уложить?! Мозги включи. Хотел бы трахнуть, лишилась бы целки в первый же день. Давай, заканчивай истерику. Хочешь уйти — проваливай. Но учти, уйдешь, больше ко мне — ни ногой. Усекла?