Глава клана. том 2 (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" - Страница 74

Вот только интуиция, подсказывала мне, что отказываться – тоже нельзя. Испытание и всё такое – я ведь точно осознавал сейчас, где почему и в каком состоянии нахожусь, а потому, то, что воспроизводится именно этот, а не какой-нибудь другой кусок моей жизни – что-нибудь да значило. Ну и первая мысль, которая, собственно, меня посетила, когда я об этом подумал, заключалась в том, что нравится мне это или нет – но в данный момент эти начинающие подонки, для мня тогда всё же были «своими».

То есть, я скорее всего, переживая вновь эти моменты, должен был попытаться защитить этих людей от надвигающейся неминуемой смерти. Ведь, выживу после разборки – только я один! Попаду в тюрьму, откуда меня вытащат агенты «Шипов». И так далее… Но вот то, что меня оставили на это испытание с полными воспоминаниями, при этом забрав чародейские силы, как-то слабо вязалось с идеей повторения того, что уже произошло. Ну или наоборот, полного невмешательства в те события.

– Десять рублей, – произнёс я, глядя прямо в глаза сидящего напротив меня Рябого.

– А жопа не треснет! – бугор в ярости вскочил со своего стула. – Или что? Очко заиграло за своих вступиться?

Глумливого ржача, на этот раз, в отличии от моих воспоминаний не последовало. Наоборот, подручные Рябого напряглись и набычились вылупившись на меня так, как видимо их куриными мозгами понималось словосочетание «Страшный взгляд».

– А вот это Рябой – не ко мне. Звиняй, но я не по этой теме. Интересуют задницы – иди в бардак на Большом Рогожском. Говорят там как раз много любителей подобного, – я почти слово в слово повторил то же, что сказал когда-то этим уже мёртвым парням, в похожей ситуации.

Вот только в этот раз я не нарывался, желая сохранить свою репутацию и не собирался флегматично за пожимать плечами, когда мне в лоб тыкают дулом ручного пулевика. Перед тем, как соглашаться или придумывать что-то ещё, чтобы спасти этих идиотов, мне нужно было понять, лишился ли я только доступа к ядру и живицы или вообще полноценно вернулся в то, плачевное состояние, в котором находился до поступления в школу при Тимирязевской Академии.

– Следи за… – Рябой ещё только достал пулевик, когда мои руки взметнулись вверх, обхватывая оружие.

В клане меня научили как разоружить человека что с таким, маленьким пулевиком, что с большим двуручным штуцерником. Буквально мгновение и однозарядная машинка, безопасно для окружающих была уже у меня в руках и я уткнул её ствол прямиком под поросший жиденьким рыжим пухом подбородок бугра.

– Воу, воу, воу… Полегче, – сразу же поднял он в верх руки. – Белый, тебя же повесят…

– Своя судьба тебя, почему-то не волновала, – с улыбкой произнёс я, надавив, заставляя его голову подняться ещё выше, – а за меня значит переживаешь? А вы ребята, отойдите как на три шага назад, иначе, когда меня вешать будут, я скажу жандармам, что вы знали о пулевике но не донесли. Вместо болтаться будем.

Подручные бугра, которым, собственно, и были обращены эти слова, довольно резво выполнили мою просьбу.

– Ладно… – быстро произнёс Рябой. – Я понял, что был не прав. Будет тебе десять рублей. Потом.

– Потом?

– У меня нет сейчас столько денег, – неохотно буркнул он. – За Васильковских будут… Пушару тока верни, мне за неё голову если что снимут…

– Не вопрос, – я переломил ствол и быстро выдернул бумажный патрон, а затем впечатал оружие в грудь Рябого, от чего парень повалился на соседнюю кровать, а пулевик который он не успел подхватить со стуком упал на пол.

– А-а-а…

– Ну, – я усмехнулся, глядя на рыжего. – Ты же готов был потратить это выстрел на меня. Так что я думаю, что у тебя много ещё…

– Нет, – буркнул Рябой и взорвался. – Я тебя тока пугнуть хотел! Отдай! Его мне на Васильковского бугра старшаки выделили, потому как он точно нечестно играть будет!

– Я что? Идиот тебе на слово верить? – ответил я, убирая опасный бумажный свёрток в нагрудный карман. – Перед моей встречей с Валялой – получишь…

– Откуда ты…

– Простая логика, – перебил его я. – Яиц у вас с ним схлестнуться нет, вот ты ко мне и пришёл. А на глазах у всех пацанов – ты в меня после встречи с ним стрелять не станешь. Кишка тонка. А сейчас – свали с горизонта!

– Не забудь свой кистень, – зло прошипел Рябой, вскакивая с кровати и подхватив с пола свой пулевик, буквально выбежал из общей спальни, преследуемый по пятам своими подручными.

Мне же оставалось только покачать головой, надеясь, что я всё сделал правильно. Пусть я и помнил этот эпизод своей жизни, но общий смысл происходящего, как и задача, поставленная предо мною в этом испытании, до сих пор ускользали от моего понимания.

* * *

Хердвиг незаметно напрягся всем телом, с прищуром рассматривая стоящего прямо перед ним чародея. Он помнил этот день как вчера, хотя с тех самых пор как произошли те события, минуло уже более восьми лет. И тем не менее на этом, последнем, третьем испытании он вновь был здесь, в своём тринадцатилетнем теле и прекрасно знал, что в скором времени должно произойти.

К сожалению, для Князя клана Александровых, или по другому, влиятельной хёльмгарёрской ипокатастимы клана Бажовых, помимо изменения возраста, с его телом случились и другие изменения, о которых в следствии того, что вскоре должно было произойти, просто не хотелось даже думать. Так Хердвиг как и в почти уже забытом детстве, практически не чувствовал своей живицы. Ну а заодно, хоть он и входил после ранней смерти отца в Народном Вече, своеобразный полисный Совет Кланов и выборных представителей от горожан-простецов, его голос здесь практически ничего не значил. Но хуже этого, даже в родных стенах вся власть нынче всё ещё принадлежала троим Старейшинам Регентам, в то время как к нему относились как к взбалмошному мальчишке, которым он собственно и был в этом возрасте.

Только после событий сегодняшнего дня, к нему придут и сила, и слава в Полисе, и влияние, как в ипокатастиме, так и вне её. А сейчас, он был всего-навсего разодетой «куклой», которая успешно занимала место его отца. И которая говорила, и делала только то, что шептал ему в ухо советник приставленный от Старейшин.

Так что у Хердвига, просто не было никаких возможности хоть как-то повлиять на окончательное решение нового Конунга и не допустить проведение безумного ритуала, чуть не погубившую в итоге весь Хёльмгарёр. Открой он сейчас рот и расскажи что на самом деле произойдёт… его тут же засмеют, выставив малолетним идиотом! Конечно! Ведь – кто сейчас он, а кто тот «Великий Человек», который придумал и в тайне, практически завершил прямо посреди оживлённого полиса своё так называемое «Кольцо Альвов»!

В общем – как молодой Князь и думал, история повторилась один в один! Вече, практически единогласно проголосовало за завершение «Кольца». Да и у Конунга особых возражений как-то не возникло. Да что уж там – в прошлый раз, Хердвиг сам, развесив уши и купившись на сладкие речи и бесчисленные обещания так называемых «учёных», был просто в восторге от своей, пусть и косвенной причастности к великому событию, которое в перспективе многократно должно было возвысить Хёльмгарёр над другими полисами.

Кто же знал что этот самый «Великий Человек», а так же его подручные – банальные поехавшие кукушкой культисты, задумавшие принести себя и весь город в жертву ради начала Нового Великого Жора, который должен был очистить землю от заточённого в плоть и прогнившего изнутри человечества! По их мнению, именно тогда, откроются Золотые врата Ирия и «Альвы», очищенные смертью души праведников и великих воинов, спустятся с Кроны Древа в наш мир, чтобы вновь заселить его высокодуховными и великонравственными и бессмертными сущностями.

Другими словами, если бы Конунг и Вече узнали бы правду, они вряд ли когда-нибудь добровольно помогли бы активировать «Кольцо Альвов». Ведь на самом деле, это был не бесконечный источник очищенной, нейтральной живицы, как уверяли его создатели, а массивный артефакт, позволяющий создать и поддерживать контролируемый пролом на один из стихийных планов! Запуск которого, в результате приведёт к буйству Аватары «Света» в черте Полиса, многочисленным человеческим жертвам и к тому, что несколько плавающих платформ Хёльмгарёга навсегда скроются под водами озера Ильмень.