Обратный отсчет (СИ) - Прескотт Джеймс Д. - Страница 36

– Знаю! – успел ответить Джек. От скачка давления у него потемнело в глазах. Взрывная волна опрокинула всех на землю. Затем пришла вспышка, пронзившая все тело как будто электроразрядом. Джек хотел крикнуть, чтобы все прятались, но не смог: весь мир на мгновение стал ослепительно белым – и тут же погрузился в непроглядную тьму.

Глава 39

Рим

Ослепительная вспышка накрыла Мию, когда она занималась секвенированием генома двадцатилетней женщины по имени Катерина.

Катерина, пребывавшая какое-то время в вегетативном состоянии, выйдя из него, принялась демонстрировать чудеса интеллектуальной мощи. Именно в ее геноме Миа рассчитывала обнаружить хотя бы три из четырех новых доминантных генов Зальцбурга.

Вспышка заставила ее вспомнить об эксперименте в операционной на седьмом этаже. Настало время проверить, насколько генератор магнитного поля смог заблокировать космические лучи.

Таймер секвенсора показывал, что до окончания расчетов осталось тридцать минут. Миа поспешила наверх.

Она бежала по длинному коридору, придерживая руками разлетавшиеся полы белого халата. Впереди, у входа в операционную, уже собрались несколько лаборантов и техников, среди них был и доктор Путелли.

Приблизившись, Миа заметила странное выражение на лицах собравшихся. Она протиснулась к клетке и обнаружила, что боров лежит мертвый, свесив набок синий язык.

Миа села прямо на пол, закрыв ладонями лицо. Доктор Путелли отключил генератор и прислонился к клетке.

— Я не верил, что это сработает, – сообщил он ей, — но попробовать-то стоило. Не отчаивайтесь, Миа. Вы же знаете, как мы работаем — методом проб и ошибок.

Ей хотелось плакать, вместо этого она выругалась и стукнула кулаком об пол.

– Это всего лишь свинья, — продолжал утешать ее Путелли, пытаясь смягчить для Мии ощущение фрустрации и чувство вины. — Хорошо еще, что мы не стали проводить эксперимент на человеке. Может быть, пора вернуться к более конвенциональным методам работы, – он белозубо улыбнулся, но Миа даже не посмотрела в его сторону.

— Меня злит, конечно, что это не сработало так, как я рассчитывала, — она поднялась на ноги. – Но я не считаю результат неудачным.

— Нет?

– Нет. Магнитное поле не защитило борова от всех лучей, это очевидно. Надо будет посмотреть, какое количество лучей удалось заблокировать, но это не принципиально. Защищает же магнитное поле Землю от космических лучей. Я исходила из того, что вспышки передают генетические команды тем самым языком биофотонов, на котором общаются клетки нашего организма. Если гипотеза неверна, магнитное поле бесполезно.

Доктор Путелли только молча моргал, стоя возле клетки с мертвой свиньей.

Появился Олли, его комментарий был краток: вот дерьмо!

– Я только что беседовал с беременной женщиной пятидесяти семи лет, — сказал он.

– Пятьдесят семь, вау! — Миа посмотрела на Путелли. — У вас это часто бывает?

— Не чаще, чем повсюду.

-- Интересное впереди, – продолжил Олли. – Она находится под наблюдением доктора Путелли в связи с Зальцбургом и ожидает двойню.

В Калькутте наблюдался противоестественный рост числа беременных двойней среди женщин с синдромом Зальцбурга. Миа спросила Путелли, происходит ли в Италии что-то подобное.

– Да, так и есть. Некоторые успели родить, когда мы про Зальцбург еще ничего не знали. Но у двойняшек, рожденных с Зальцбургом, возникла неожиданная для нас проблема

– А именно?

– Психотический разрыв с реальностью. Шизофрения. Много случаев. Мы делаем что можем, но можем мы, к сожалению, очень мало. В день вашего приезда две девочки-близняшки потеряли связь с реальностью до такой степени, что пришлось колоть успокоительное. Была тяжелая сцена, другие пациенты пережили шок.

– Между гениальностью и полным безумием существует четкая грань, – сказал Олли. – Вам приходило в голову, что вот эти изменения, которые происходят с пациентами, требуют от человеческого мозга чего-то такого, на что он не рассчитан?

Миа с ужасом подумала, что Олли может быть прав. Вдруг всех, пораженных Зальцбургом, то есть тридцать процентов населения Земли, ждет неизбежное погружение в безумие? Она обратилась к Путелли:

– Образцы крови девочек у вас сохранились?

•••

Десять минут спустя доктор Путелли принес в лабораторию образцы крови девочек-близнецов.

– Надеюсь, я вам не мешаю, – улыбка доктора была несколько натянутой.

– Я занималась секвенированием, а когда произошла вспышка, все бросила и побежала в операционную.

– Есть что-нибудь интересное?

– У Катерины нашлись семь из восьми генов Зальцбурга. Три в 48-й хроматиде: LRP5, SOD11A и MRE11. Понятно, что в обычных условиях одна половина хромосомы достается от матери, а другая – от отца. Но в случае с Зальцбургом родители отсутствуют. Пустые участки хромосомы постепенно заполняются генами и другим генетическим материалом посредством биофотоники.

– А именно – через эти слепящие вспышки, – заключил Путелли.

– Да. Поэтому я отправилась в Индию, а потом сюда: я буквально гоняюсь за новыми генами в надежде, что их секвенирование откроет нам механизм происходящего.

– Если мы не добьемся успеха, – задумчиво сказал Путелли, – человечество разделится на две генетически различные группы: с Зальцбургом и без.

– Пока что трудно говорить о будущем: в этом уравнении слишком много неизвестных. Ведет ли появление полной хромосомы Зальцбурга к сумасшествию? Да и вообще все может оказаться бессмысленным из-за летящего к нам корабля Судного дня, как его называют.

– Вы знаете, что я думаю по поводу этого корабля, – он насмешливо улыбнулся и протянул ей образцы, но в последний момент отвел руку. – Доктор Вард, я хотел прояснить одну вещь: когда все закончится, надеюсь, вы ничего лишнего себе не позволите.

– В каком смысле лишнего? – искренне удивилась Миа.

– Я позвонил в Госдепартамент США, и они поручились за вас. Вообще-то они были рады узнать, что вы живы.

– В Калькутте был бунт, погибли люди из нашей команды. Нам пришлось бежать.

– Проблемы не только в Калькутте. Весь мир охвачен волнениями. Ваша страна тоже. Помимо кубинцев с их искусственными островами, у вас теперь конфликт с русскими в Гренландии.

– В Гренландии? – Миа побледнела. Она совершенно перестала следить за происходящим в мире.

– Похоже на начало опосредованной войны, как ее называют на CNN. Я не слишком доверяю новостным каналам. Надеюсь только, что дело не дойдет до полноценной ядерной войны.

Миа похолодела. Она успела полюбить команду ученых, с которыми обследовала атинский корабль в Заливе. Гэби, Даг, Грант, Ражеш, Юджин и Анна – все они были для нее не чужие. Страшно подумать, что с ними может случиться что-нибудь плохое. Славное лицо Джека стояло перед ее глазами.

– У вас там друзья?

Миа смогла только кивнуть в ответ.

Путелли поставил образцы крови на стол и накрыл ее руки своей рукой.

– Уверен, с ними все будет хорошо.

Он уже собрался уходить, когда Миа окликнула его:

– Я так и не поняла про позволить себе лишнего.

Доктор подвигал языком, пытаясь справиться с чем-то застрявшим в зубах.

– Должен вам сказать, доктор Вард, что здесь многие вещи отличаются от того, к чему вы привыкли в Америке. Мужчины здесь знают свое место, и женщины тоже знают свое место. Я хочу вам напомнить, что вы с Олли у меня в гостях.

– Мы что-то сделали не так?

Доктор Путелли тяжело вздохнул. Он так надеялся, что Миа понимает с полуслова!.. Но Миа не собиралась понимать никаких намеков: если кто-то хочет что-то сказать, пусть скажет прямо.

– Слушайте, вы – замечательный ученый. Благодаря вам мы за короткое время здорово продвинулись в нашей работе. Но ваши излишне … решительные манеры могут вызвать определенные нарекания.

– Вы не поверите, но я не всегда была такая, – засмеялась Миа. – Не так давно один человек примерно в такой же должности, как вы, поступил со мной безобразным образом. Когда я пригрозила ему оглаской, он разрушил мою жизнь, и я все пытаюсь восстать из пепла. Я научилась защищать себя и прошла через такие испытания, о которых и думать не могла. Большинство мужчин с, как вы выражаетесь, излишне решительными манерами пользуются всеобщим уважением. Жаль, что вы видите во мне скорее женщину, чем члена команды, занятой общим делом. Если вы беспокоитесь о признании и наградах, то можете все это забрать себе. Для меня единственно важно, чтобы у моей шестилетней дочери был шанс на нормальную, счастливую жизнь. И тогда она, может быть, однажды с гордостью посмотрит на то, что сделала ее мать, не послушав тех, кто советовал ей сидеть тихо и не рыпаться.