Страсть искажает все (СИ) - Михалина Юлия - Страница 34

— Я понял. Спасибо, друг, — отключился.

При этом окатил Марго таким взором, что захотелось провалиться сквозь землю. Его недовольство и хмурость не предвещали ничего хорошего.

— Поздравляю, тебя опередили, — отметил, присев на угол стола. — Не передумала?

— О чем конкретно? — стараясь из последних сил сохранить невозмутимость, с вызовом уставилась на Рощина.

— Ты знакома с Чернышевским лет с тринадцати. С тех пор, когда переехала с матерью в коммуналку, доставшуюся от бабушки, — перечислил реальные факты не моргнув. — И не отрицай. Я уверен на все сто.

— И не собиралась. Мы с Олегом были соседями.

— С Олегом?

Осознала, что сказала глупость. Называть по имени человека, с которым была лишь соседкой, наверное, странно.

— С Чернышевским. — поспешила исправить.

— Так уж и просто?

— На что намекаешь? — возмутилась, подумав, что ведет себя как последняя дура.

Что такого, если расскажет, как ранее водила дружбу с Олегом? Что он её пытался спасти. Что из-за неё оказался в тюрьме. Что являлся довольно близким человеком. Но что дальше? Не рассказывать же, что именно из-за неё, по его словам, ввязался в происходящее? Что хочет её спасти. Но отчего? От Кирилла? Вряд ли последний оценит.

Рассказать обо всем, значит — признать сомнения. Что в какой-то момент готова была перейти на сторону Олега, когда так уверенно и настойчиво убеждал. В потаенных уголках души сомнения по-прежнему терзают. Что делать?..

— Я не намекаю, спрашиваю прямо. Что, помимо соседства, тебя связывало с Волкодавом? Может, и ныне связывает?

— Не разузнал об этом?

Не зря говорят, что лучшая защита — нападение. Имеет право вспыхнуть. Получается, за столько лет Кирилл не научился ей доверять, раз за спиной что-то выискивает. Мог для начала подойти к ней и спросить напрямую. Хотя подойди, дальше что? Маргарита не призналась. Но это не имеет никакого значения.

— Твой Калач больше ни на что не способен, кроме как выяснить о соседстве?

Одинцова невольно передернулась от воспоминания о Тимуре. Этот тип никогда не вызвал доверия. Конечно, не в пример кошмарам из прошлого. Но тоже неприятно. Ей частенько приходилось общаться с Калачевым по работе и тот всегда вел себя прилично, не выходя за грань. Не делал двусмысленных намеков. Всё чинно и гладко. Оно и понятно — боялся Рощина. Его все боялись. Но подсознание не обманешь. На уровне ощущений научилась разбираться в людях.

— Копаться в грязном белье, так копаться по полной! — нервно жестикулируя, вспыхнула девушка. — Я почти изгой. Доверять мне нельзя. Проверять надо, как шпиона. Мало ли, окажусь посыльным из вражеского лагеря. Вдруг я целых шесть лет втиралась к тебе в доверие, чтобы в итоге сдать с потрохами и развалить бизнес?!

— Не неси чепуху, — приближаясь к Марго, одернул Кирилл, хватая за руку. — Я хочу услышать это от тебя. Что еще вас связывало?

— НИ-ЧЕ-ГО! — выплюнула по слогам, с вызовом уставившись на мужчину.

Только бы не заметил, как подкосились ноги, а руки подрагивают от неуверенности в самой себе. Не почувствовал лжи. Только бы уверовал.

— Я надеюсь, ты мне не соврала, — разжав ладонь на запястье, заставил пошатнуться от неожиданности, — ведь знаешь, я не люблю, когда мне врут. Очень не люблю.

На том отвернулся и направился к выходу. Пара быстрых шагов и за спиной захлопнулась дверь. Ушел не извинившись. Хотя было ли за что извиняться? Да, солгала. Но надеялась, что ложь во благо. Не понимала, в чем оно заключалось, но искренне верила. Кирилл с каждым днем становился все неуправляемее. Это пугало. Что будет дальше, остается догадываться.

Машинально растирая запястье, Одинцова собралась вернуться к себе. Шум автомобиля за окном привлек внимание. Отдернув шторку, выглянула. Дождь прекратился. Солнышко показалось из-за туч. Редкие капли, слетающие с верхушек деревьев, ниспадали на землю. И судя по новенькому темно-синему кроссоверу, притормозившему у порога дома, у них гости. Такого автомобиля нет ни у одного из знакомых.

Прежде чем успела прикинуть, кто решил осчастливить визитом, дверца открылась и из авто показалась темноволосая мужская голова. Сердце пропустило глухой удар. Затем еще и еще один. Сомнений кто это, не осталось.

В подтверждение догадкам он, словно ощутив на себе взгляд, медленно обернулся в сторону окна. Взъерошивая непослушные волосы, блаженно ухмыльнулся. Одинцову словно током шибануло. Отскочив назад, желая спрятаться, задернула занавеску.

Олег. Черт возьми, что он здесь делает? Почему именно сейчас? В голове вспыли его слова: «Возвращайся домой. Я найду способ с тобой связаться…» Неужели это и есть способ? Не самый благополучный, надо сказать. Особенно после подозрений Кирилла. Без того с трудом удалось отвертеться. Очень сомнительно, что второй раз подряд подобное прокатит.

Что делать? Прятаться и ждать? Или сразу выйти и будь что будет?

Одинцова не из пугливых. Глубоко втянув воздух, поторопилась в коридор. С каждым, приближающим к цели шагом, замедляла ход, придумывая десятки оправданий для себя и для Олега. Пыталась понять, что говорить, как себя вести.

Оказавшись в холе, осознала, что пропустила одну важную деталь — приветствие мужчин. Возможно, оно помогло бы сориентироваться, видя, как повел себя сам Чернышевский. Из комнаты доносились голоса. Это означало одно — разговор начался.

Осмотревшись, убеждаясь, что поблизости нет никого из охраны или прислуги, медленно прошла к приоткрытой гостиной, стараясь не выдать присутствия.

— Вчерашний разговор не принес плодов, хотя мы оба понимаем, необходимо что-то решать, — раздалось приглушенное от Олега.

— Именно поэтому ты надумал осчастливить ответным визитом, — пробурчал Кирилл.

— Что-то вроде того.

Повисла пауза, а Одинцова, подкравшись впритык к двери, попыталась заглянуть хоть глазком в щелочку, чтобы рассмотреть… Что собственно рассматривать? Кирилла? Его и так видела. Олега, черт подери! Хотела увидеть Олега. Понять, что ему нужно, с каким настроем пришел.

Что творит? Куда катится? Скажи ей кто-то неделю назад, что готова будет нагло и грязно подслушивать, ни за что не поверила.

— Чернышевский, признаться, я не настроен с тобой сегодня разговаривать, — нарушая тишину, выпалил Рощин. — Давай к делу, без предисловий. Зачем приехал?

— Я вчера тоже был не настроен и ничего, поговорили. Но к делу, так к делу. Смею предположить ты, конечно, в курсе, что остался месяц до оглашения результатов тендера и победителя, который почетно вольется в ряды Internal Group?

— Пока не страдаю склерозом. Еще один месяц, последний для жизни твоей компании, Чернышевский. Потому что после того как вольюсь в Internal Group, сделаю все, чтобы от Жемчужины не осталось и следа.

Кирилл в своем репертуаре. Неужели нельзя нормально выслушать и поговорить, а не огрызаться на каждую фразу.

— Относительно этого у меня есть к тебе деловое предложение, — игнорируя замечания, лениво отозвался Олег.

— Понял, что затевать войну против меня гиблое дело?

Послышался звон стекла. Скорее всего, Кирилл решил выпить. Успокаивает нервишки. Очень похоже на него.

— Понял, что и без войны мы обойдемся. Я отлично осведомлен, насколько тебе важно выиграть тендер. Не ради признания винной продукции за рубежом, чтобы открыть чистый канал и наладить поставки товара. Я прав?

— Допустим, — Рощин не стал отрицать.

Марго недоуменно нахмурилась, соображая, что имеется в виду. Ранее казалось, что тендер важен для Кира именно потому, что это отличный способ расширить горизонты бизнеса. Оказывается, ключевым являются поставки некого товара. Хотелось верить, что имеется в виду вино. Но почему не называть вещи своими именами?

— Я готов отозвать заявку у комиссии, — дерзко выдал Чернышевский, удивляя.

У Жемчужины есть шансы посоревноваться с Золотой Рощей за победу. Олег хоть и недавно на рынке, но заявил о компании безупречной репутацией. Выходит, он либо что-то затевает, либо полный глупец, раз готов отказаться.