Путь к престолу (СИ) - Усов Серг - Страница 9

Ну да. Тот же Чайковский, хоть не воспринимается индийцами, зато у японцев давно стал национальным композитором. Настоящее искусство может пробивать себе дорогу везде.

— Клео, — Олегу надоел разговор, который подруги вели за его спиной — стерео какое-то получалось на оба его уха, — Ты сейчас самое интересное прослушаешь.

Моцарт начал с исполнения песен, уже знакомых сфорцевским гостям. Зато остальные слышали это впервые. И Олег со всё большим удовольствием и отпустившим его волнением наблюдал реакцию присутствующих.

У него на самом деле всё получилось. Это подтвердилось бурными овациями, которыми сопровождалось исполнение каждого номера. А когда заиграл вальс «На сопках Маньчжурии», регент пригласил раскрасневшуюся от чувств королеву на танец.

Задачи научить здесь всех ещё и правильно танцевать вальс, Олег перед собой не ставил — к собственному огорчению он и сам не умел. Сейчас бы сюда Лерку, его одноклассницу, с которой они общались в одной компании в школьные годы, тогда бы можно было и настоящую революцию в танцевальном искусстве произвести.

Валерия много лет профессионально занималась бальными танцами. Олег знал, что на эти её занятия, Леркины родители, обычные школьные учителя, выкинули кучу денег — на танцевальные платья, туфли, специальную косметику, на какие-то перья, за которыми даже специально ездили в другой город, на оплату проезда и проживания для участия в различных конкурсах, на услуги тренера и на различные представительские взносы. И что в итоге? В итоге Валерия вышла замуж за лейтенанта и уехала с ним в Мурманск. Говорят, уже двоих родила. Это к моменту оставления Олегом родного мира. Вот Валерия бы здесь и сейчас точно не помешала. Но её здесь нет, а потому пусть жители мира Талареи сами идут свой путь до полонезов и вальсов, до самбы и румбы, до твиста и рок-н-ролла. Кстати, полонез Огинского был в репертуаре у Олеговых музыкантов, также, как и танго из фильма «В джазе только девушки», под которое так забавно танцевали миллионер-любовник с Дафной.

— Ты знаешь, у меня опять нет слов, — Клемении даже её живот не мешал танцевать медленный танец, — Ты такой…такой…

— Как нет слов? — усмехнулся Олег, кое-что вспомнив, — Надо было подготовиться.

Эти торжества запомнятся его участникам надолго. Олег был в этом уверен. Даже то, что многие из приглашённых были основательно навеселе, играло скорее в плюс, чем в минус зарождающейся на глазах мировой славе Моцарта.

Иноземные посланники и титулованные благородные из их свит не могли скрыть зависти, когда благодарили регента и королеву Винора за столь чудесный и восхитительный приём.

Была, правда, и пара ложек дёгтя на этом празднике жизни, но никому это особо настроения не испортило. Даже не все заметили состоявшуюся в королевском парке дуэль. А уж на короткую беседу посланника Оросской империи с правителями Винора и их советниками вообще никто не обратил внимания.

Дуэль состоялась по причине перепившегося молодого глаторского дворянина, находившегося в Виноре в должности секретаря посланца короля Виделия.

— В роду ри, Фленетов алкаши были, но дураков, вроде бы, до этого не было, — просветила Клемения регента, когда они с частью, очень незначительной — мало, кто хотел отвлекаться даже на дуэльное зрелище и пропускать исполнение очередной музыкальной или песенной композиции, спустились со второго этажа центральной части королевского дворца, в парк, — Этот наглёныш в роду Фленетов первый такой глупый. И, похоже, последний.

Женщины этого средневекового мира отличались не просто равнодушием к кровопролитию, а интересом к такого рода жестоким развлечениям.

Поэтому, для Олега не было ничего удивительного ни в спокойствии Клемении перед предстоящим убийством — по взаимному уговору сторон, дуэль должна была вестись до смерти одного из дуэлянтов, ни в том, что большинство зрителей, вышедших посмотреть, как два человека станут рубить и колоть друг друга мечами, были женщинами.

Не зная Фленетов и истории их рода, с выводами королевы насчёт глупости молодого виконта и его ближайшей печальной участи, Олег был полностью солидарен.

Основательно набравшийся халявного кальвадоса виконт, вдруг вспомнил о своём давнем желании поухаживать за баронессой Прилой Ерон, ставшей в замужестве ещё и баронессой Гирвест. Не долго думая, этот молодой наглёныш — как его правильно назвала Клемения — принялся приставать к жене Лешика. А когда Прила не выдержала, вытащила мужа, который в это время усиленно напаивал аргонского посла, из-за стола, чтобы станцевать с ним танец и заодно наябедничать ему на приставалу, то виконт решил громко и вслух высказать наболевшее.

В принципе, сказал-то он правду — Прила действительно была раньше бедной провинциальной приживалой при Глаторском дворе, и она на самом деле была рада любому знаку внимания со стороны кого-то, хоть немного знатного или богатого — а что ещё оставалось делать и как себя вести молодой девушке-сироте, владевшей полу-разорённым баронством в глухом уголке королевства, и живущей на подачки младшей принцессы? — и наверняка с тоской и надеждой смотрела на одного из богатейших женихов королевства — виконта и наследника графства ри, Фленета.

Но не всякую правду надо говорить, а уж тем более ставить в вину Приле то, что после замужества она стала вести себя по другому. Да ещё и использовать в отношении её крайне неприятные эпитеты.

Барон Лешик Гирвест имел своеобразный жизненный опыт. Значительная часть его жизни прошла в крайне сомнительных компаниях, с которыми он и сейчас, исполняя волю своего шефа, продолжал поддерживать контакты. Так что, начало традиционной аристократической ссоры мало на такую походило — Лешик, коротким ударом по лицу, сломал виконту нос. Причём, сделал это выверено, несмотря на охватившую его злость — иначе, он мог бы и легко убить ри, Фленета, барон это отлично умел делать голыми руками.

Последовавший следом вызов на дуэль был уже неизбежен, и даже проморгавший успехи своего подчинённого посол южного королевства ничего был не в силах изменить. Лешик всё рассчитал точно.

— Я не хочу, чтобы он его сразу убил, — сказала Прила, которая, естественно, не могла не присутствовать на таком событии, Клемении, своей подруге, — Он меня ещё в Глаторе достал.

Судя по взгляду и лёгкому намёку на улыбку, проскользнувшему в уголках губ королевы, при глаторском дворе скорее баронесса доставала виконта. Но напоминать об этом Приле Клемения не стала.

— Ты так уверена в своём муже? — лишь уточнила она, — Ри, Фленеты всегда были хорошими фехтовальщиками. А у этого, — она кивнула на почти протрезвевшего виконта, разминавшегося возле беседки в окружении четвёрки своих земляков, — Вообще слава лучшего мечника Глатора.

Прила только усмехнулась и отвечать не стала. Она была абсолютно уверена в своём муже. Как, собственно говоря, была в Лешике уверена и сама королева, которая и вопрос-то задала, чтобы немного уязвить подругу — уж очень, по её мнению, та в последнее время стала драть носик кверху.

Олег давно уже перестал обращать внимания на местные рейтинги мастерства. Лучший мечник тренажёрных залов и подставных дуэлей до первой крови с заведомо слабыми или поддающимися противниками — это одно, а реальный опыт многочисленных схваток бывалого бретера — это совсем, совсем другое.

Поэтому ожидать того же, что в родном мире Олег часто видел в фильмах про единоборства, он не собирался. Это несчастного Рокки плохой русский Иван Драго мутузил, почём зря, весь фильм, и лишь в самом конце кино, воодушевлённый музыкой американского гимна и любящими глазами своей девушки простой американский парень, уже превращённый в отбивную, находил в себе остатки сил и побеждал.

В этом фэнтезийном мире не стоило и надеяться на нечто подобное. Лешик всю короткую схватку уверенно наносил удары в самые болезненно-чувствительные точки, причиняя виконту жуткую боль, а когда глаторец готов был уже сдаться, точным ударом остриём меча в горло оборвал его жизнь.