Героическая сага. Бульбопанк (СИ) - Соловьев Станислав - Страница 32

Лиана послала первого попавшегося жителя за отваром. Это был молодой парнишка, почти мальчик. Судя по тому, с какой досадой он бросился за помощью, его слабо волновали беды пришлых.

Тараса отнесли в баню. Банщик старался сделать как можно быстрее, чтобы в парилке стало жарко. В запотевшей глиняной бутыли принесли отвар, и стоило только откупорить крышку, как в пространстве разнесся сильный запах травы.

Больного вырвало в который уже раз, но густой зеленоватый напиток вновь наполнил его рот. Лиана наблюдала за эффектом, Энни очень внимательно следила за происходящим, а Ласточка беззвучно плакала, стоя рядом.

На сей раз Тараса не вырвало. Он сидел на лавке, не очень понимая, что происходит. Он чувствовал, как внутри растекается нечто тягучее и раскаленное, как смола. Это было больно. Настолько, что перехватывало дыхание.

— Фух, — выдохнула Лиана. — Похоже, получилось.

Скоро баня разгорелась совсем. Тараса занесли внутрь, положили на полку. Раздевать парня помог дроид — не церемонясь, он разорвал одежду. И все было хорошо до последнего момента, пока Лиана не поддала пару, добавив предварительно лечебного зелья в ковш с водой. Стало трудно дышать.

Тарас, сидя в полубессознательном состоянии и едва вдохнув пропитанный травой воздух, широко открыл глаза и вскрикнул. Его грудь необычайно сильно раскраснелась, а белесые волокна, казалось, вот-вот вылезут из него, свившись в единый клубок.

— Что с ним?! — воскликнула Энни, едва успев придержать за плечо потерявшего сознание парня.

— Он не дышит, — ответил дроид, подхватывая того за голову.

Он присмотрелся к стремительно бледнеющему лицу Тараса, затем взял его на руки и понес из бани прочь.

Глава 16. Камень потяжелее…

Сознание возвращалось нехотя, белое пятно перед глазами разрасталось и светлело в такт биению сердца. Постепенно внутри этого сияния стали образовываться темные прожилки, похожие на вены. Они пульсировали, наполняясь жизненными соками, словно раздутый коровий желудок, истончившийся настолько, что стал почти прозрачным. Сознание тянулось к нему подобно одиноко плывущему во тьме, дизориентированному человеку. И единственное, что ему оставалось делать — искать свет.

Вместе с тем, как появилось осознание собственного я, вернулись и многие другие неприятности, приглушенные ранее. Привкус… Он был подобен железнодорожному пути, по которому мчались поезда с лезвиями на брюхе. Они неустанно кружили по полости рта, распространяя острый привкус картофеля. Словно помимо лезвий этот поезд был нагружен перемятыми клубнями.

Изнутри, откуда-то из глубины первобытных ощущений поднимался гул. Он становился сильнее и громче, пока Тарас приходил в сознание. Когда мир вокруг сбросил бредовые фантазии, стало ясно, что это тошнотворный ком. Парень открыл глаза, испуганно откинувшись набок, и его тут же стошнило в заранее приготовленный таз.

От желудочной кислоты стало еще хуже, привкус, еще более отвратительный, выворачивал Тараса наизнанку. Он смог сквозь слезы рассмотреть черную жижу, что сгустками выливалась из него. Так происходило долго, но когда приступ кончился, исчезла и память о нем. Рабочий откинулся на спину, вытирая слюнявый рот и нос.

Над головой оказался знакомый потолок. У двери стоял биомеханизм. Его лицо, сначала мутное, прояснилось до мельчайших деталей. Он внимательно смотрел в глаза Тараса. Лиана, стоявшая чуть в стороне с небольшим кувшином в руках, обернутым в полотенце, выглядела обеспокоенной. Ласточка и Энни были ближе всех. С болезненным сочувствием они наблюдали за парнем, ожидая, что произойдет дальше.

Немного позже обнаружился Лев. Его огромный силуэт замер в дальнем углу дома, рыжая голова была скрыта тенью, как и лицо. Но Тарас узнал его по могучим рукам, сложенным на груди. Вслед за знакомыми лицами, перед больным начали проявляться лица прочих селян, которых он видел на празднике лишь однажды.

Шум в голове, до того стоявший гулом, как на сталелитейном заводе, немного стих.

— Эй, — Лиана щелкнула пальцами перед его носом. — Ты меня слышишь?

Тарас попытался сосредоточиться на ней, но пока не смог, просто кивнул.

— Понимаешь, что я говорю?

Парень кивнул еще раз.

— Фух… — облегчённо вздохнула девушка. — Кажется, обошлось. Молодец, Картоха. Твой массаж сердца был к месту.

— И ты молодец, — Ласточка погладила Лиану по плечу.

— Что произошло? — с трудом выдавил из себя Тарас — ощущения были не лучше, чем когда он блевал черной жижей.

— Ты умер, — серьёзно сказала Лиана. — К счастью, не насовсем…

За ночь Тараса перенесли в избу, где он ночевал в первый раз. Как только выяснилось, что его жизни вновь ничего не угрожает, гости разошлись, но никто не проронил и слова. Только Лев очень внимательно посмотрел на больного, но подойти к нему не решился. Или не захотел.

Лиана распорядилась принести кашу и молока, самолично покормила пациента деревянной ложкой. Процесс был утомительный, но в целом прошел удачно. «Ты должен лежать, постоянно. Пить много отвара — рядом с тобой будет стоять кувшин, и каждый раз, прежде чем его наполнят, ты обязан его опустошить. Выпить то бишь, понял? — Лиана говорила неспеша, с напускной строгостью, сквозь которую нет-нет, да и проглядывалось ее искреннее переживание. — Следить за тобой оставим бабку Прокофью. Она у нас строгая, будешь ерепениться, можешь и по носу получить клюкой. Понял? Вот и славно. А теперь отдыхай и восстанавливайся. Вымотал ты нас всех, и нам бы тоже отдохнуть не мешало, да вот беда — дел невпроворот…»

Когда Лиана ушла, Тарас рассмотрел старушку: приземистая, широкоплечая, с бюстом такого размера, какой только и может быть у старух ее возраста. Словно кто-то повесил ей на плечи два бидона с молоком, да и забыл предупредить.

— Не переживай, — сказала бабка. — У нас что ни месяц, так обязательно кого-нибудь покусают в лесу. Травушки помогут. Всем помогают, и тебе тоже.

Прежде чем она договорила это своим мягким старческим голосом, Тарас умудрился заснуть. Словно кто-то нажал выключатель в его сознании.

Проснулся он поздно ночью, ожидая увидеть сиделку, но вместо нее обнаружил Энни, Ласточку и дроида. Они сидели за столом, недалеко от его кровати, о чем-то негромко переговариваясь.

— Не мог же он сам куда-то уйти! Я хорошо знаю Змея. Он может нагрубить, но просто бесследно исчезнуть — вряд ли, — это сказала Ласточка.

— И какие у тебя предположения? — спросила Энни, заглянув в пустую кружку, из которой весь вечер пила травяной настой.

— Понятия не имею… Может, твари его утащили?

— Из закрытой бронемашины с кучей оружия?

— Ну да. Глупо.

— А может, это люди Лукаса? — обеспокоенно спросила Энни. — Он ведь не один, у него целая куча людей.

— Но зачем? Что им нужно? И как они могли узнать, где мы находимся?

— Машины, — вступил в разговор биомеханизм. — Для связи между собой мы создали сеть из ближайших машин, и во время контакта вертолёт подключился к ней. Когда вы выходили из машин, чтобы осмотреть Тараса, я видел лишнюю запись в списке подключенных клиентов, но не смог с ней ничего сделать. И не придал значения.

Наступила тишина, нарушить которую никто не решался.

— Что, Картоха, даже дроиды иногда лажают, да? — Тарас подал голос, откинув одеяло.

Поднявшись с кровати, он понял, что чувствует себя гораздо лучше. Голова иногда кружилась, но это скорее от долгого пребывания в постели, чем от болезни.

— Что вы будете делать, если армия Лукаса нападет на Надежду? — спросил он.

— Что мы ему сделали? Зачем он будет это делать? — удивилась Лиана.

— Да кто его знает. Город же он зачем-то отдал тварям.

— У нас есть машины с пулеметами… — неуверенно предложила Ласточка.

— У него тоже. А ещё вертолёты.

— Но я всё равно не понимаю, зачем ему это делать? С чего ты вообще взял?

— Не знаю. Просто чувствую что-то такое…

Тарас замолчал, но его собственные мысли показались ему немного громче, чем он привык их чувствовать. Словно это были не его мысли, а такой тихий посторонний голосок, едва различимый. Пока он шептал не очень разборчиво, но по ощущениям Тарас понял, что предположение о нападении Лукаса было подано ему именно этим голосом.