Психолог для дракона - Елисеева Валентина - Страница 75

Вопрос: «Для кого зачаровано кольцо?» — остался без ответа, и эта неопределенность раскачивала Леру на эмоциональных качелях надежды: то она приходила в уверенность, что дракон выбрал ее, то — что она для него просто хороший работник, связанный с ним магическим договором, и он планирует жениться на ком-то из девушек-невест. Лера кляла себя последними словами, что не может спокойно прояснить ситуацию, что она по уши увязла в чувствах к клиенту (из-за чего и утратила ясность мысли), что не спит ночами, непрерывно прокручивая в памяти сцену в каменном мешке, когда Гленвиар прижимал ее к себе и урчал, как ласковый тигр. Со свистопляской в своей душе справиться было труднее, чем с фобией, дни ожидания знаменательного объявления были невыносимы.

«Я разберусь в его чувствах, если случится то самое приключенческо-романтическое событие, над организацией которого я недавно задумывалась: что-нибудь экстремальное и опасное для жизни. Много раз сожалела, что в каменном мешке со мной был замурован только Эриас: если бы там сидели все три невесты, то легко можно было бы узнать выбор клиента — к ней он бросился бы в первую очередь, — думала Лера. — Ну и прежние рассуждения остаются верны: героическое спасение дало бы толчок к бурному развитию нежных и доверительных чувств между Гленвиаром и его избранницей».

Как говорится, мысли материальны…

За день до отъезда невест в восточную крепость Лера пришла, чтобы попрощаться с ними и забрать на время отъезда их питомиц, полагая, что заниматься кормлением змей и ящерицы ей во дворце будет проще, чем девушкам в незнакомом укрепленном бастионе, не рассчитанном на проживание домашних животных. На утренней тренировке она обнаружила только двух девушек: Джули и Терину, сообщивших, что за Амалией утром после завтрака зашел повелитель и увел ее в неизвестном направлении.

— Она отсутствует уже два часа? — настороженно нахмурилась Лера, а девушки кивнули.

«Амалия до сих пор сильно боится змей, ее даже не кусали ни разу, — начала переживать Лера, — если Гленвиар сорвется, девушка сбежит из дворца, а оставшиеся перепугаются до смерти подобных перспектив, что откинет меня далеко назад в трудах по подготовке идеальных невест для брака с драконом, тем более что я считаю наилучшей кандидатурой именно Амалию».

Тут в душе опять проснулась и злобно зашипела маленькая змейка, утверждая, что наилучший вариант никак не связан ни с Амалией, ни с другими совершенно посторонними девицами, что такой великолепный образчик змеино-драконьей породы, как Гленвиар, им самим в хозяйстве пригодится, хотя бы для спасения из каменных мешков. Прицыкнуть на разошедшуюся фантазию Лере не удалось: сердце мучительно сжималось в томительных предчувствиях и переживаниях, не связанных с возможными страхами Амалии. Намеренно задержавшись в комнатах девушек, укладывавших в сумки последние вещи (перенос в крепость был назначен на раннее утро), она дождалась возвращения третьей невесты.

Амалия явилась раздраженная, но не испуганная. Ее лицо пылало негодованием, глаза метали молнии, а при виде Леры девушка оживилась, взмахнула рукой и открыла рот (определенно чтобы сообщить что-то значительное и неожиданное), но по лицу ее прошла голубоватая магическая рябь, черты на миг исказились, и она закашлялась, схватившись за горло.

— Что с тобой?! — ахнула Джули, подскакивая к подруге.

— Магический приказ не разглашать государственную тайну, — зло процедила сквозь зубы Амалия и с отчаянной надеждой уставилась на Леру.

Хм-м-м-м, девушке явно было что сказать. Подруги обступили Амалию, вставшую прямо перед Лерой, в надежде, что та придумает способ обойти запрет на молчание.

— Это приказ Гленвиара? — уточнила Лера и услышала гневное «да» в ответ. — Собственно, мне не стоит помогать вам в нарушении государственной тайны…

На нее уставились три пары умоляющих глаз, заставляя сдаться и уступить, в том числе и своему любопытству. Среди них ведь нет предателей Родины, верно?

— Написать сможешь?

Рука Амалии потянулась к перу и бессильно упала.

— Нет.

— Кивать в ответ на прямой вопрос?

— Нет.

— Какой-то другой знак согласия и несогласия подавать?

— Нет! Ничего не могу! — на глазах Амалии выступили слезы, и Лера удвоила усилия в попытке обойти магию, но так и не смогла ничего придумать. Бедная Амалия дошла до изнеможения, стараясь донести до нее какие-то сведения, но, увы, тайна Гленвиара так и осталась тайной. Магия — это вам не фунт изюма.

— Хоть что-то сказать можешь? — изнывая от любопытства, спросила Терина.

— Хоть что-то могу. Все мужчины — идиоты, даже драконы! — Амалия подумала и добавила: — Драконы — особенно.

— Тайна связана с выбором невесты? — тихо спросила Лера. — Он выбрал тебя?

Амалия в ответ лишь беспомощно развела руками, не в силах ни подтвердить, ни опровергнуть это предположение. Рассказать, чем она занималась с повелителем все утро, тоже не смогла, а выловленный вечером в коридорах дворца Гленвиар лишь недовольно рыкнул на вопрос Леры, зачем ему потребовалась одна из невест.

— Государственной безопасностью занимаешься не ты, так что не приставай с неуместными расспросами. Ты помнишь, что из дворца тебе выходить нельзя? И давать согласие…

— О боже! Помню, угомонись! Какая связь между девушкой и защитой государства?

— Прямая, — кратко ответили ей, подходя к дверям рабочего кабинета и попытавшись закрыться в нем.

Ха, настойчивость — профессиональная черта любого психолога!

— Так что ты делал с Амалией? — требовательно повторила Лера, решительно протискиваясь вслед за ним. Хватит, один раз он уже спрятался от нее здесь, второй раз не пройдет!

— Если я отвечу, ты тоже ответишь на мой вопрос. — После решительного кивка дракон подумал и меланхолично сказал: — Я наложил на нее магию неразглашения.

Возмущенно запыхтев и поправив очки, Лера заявила, грозно сведя брови и сложив руки на груди:

— Рада, что наши консультации пошли тебе на пользу — ты научился отвечать как настоящий психолог: сперва долго думаешь, потом говоришь то, что и так всем известно, зато с самым умным видом! Хочешь составить мне конкуренцию?

— Хочу, чтобы ты сдержала обещание и ответила на мой вопрос.

— Не боишься, что мой ответ будет столь же информативен, как и твой?

— Нет, ты же связана профессиональным долгом, помнишь? Скажи, насколько важным ты считаешь наличие в браке любви?

Лера замерла. Сердце забилось как заполошное, на висках выступил холодный пот.

— Это связано с Амалией?

— Я спрашиваю в принципе, мне интересно мнение человеческой женщины. Скажи, как бы ты выбирала спутника жизни для себя самой? Ты смогла бы выйти только за того, кого любишь?

— Да, но это не единственное условие.

— Что еще? — сумрачно нахмурился дракон.

— Еще чтобы меня любили в ответ.

— Не лжеш-ш-шь, — прошипел дракон, становясь мрачным как грозовая туча. — Кого из невест ты бы мне посоветовала выбрать?

— А-амалию, — автоматически выдала давно продуманный ответ потрясенная Лера, не ожидавшая подобного прямого вопроса в лоб.

— Я так и думал, — с удовлетворением заметил Гленвиар, — рад, что не ошибся, и спасибо, что ответила прямо и честно. Если мы всё прояснили, то я хотел бы спокойно поработать, ты не возражаешь?

Он услужливо распахнул дверь, и Лера вышла на подгибающихся ногах. Что это было, не подскажете?

«Проявление женской дурости, — высунуло подсознание змеиную головку. — Тебе следовало произнести вместо Амалии совсем другое имя!»

«Нет! Если я, пользуясь своим положением психолога, начну склонять богатых клиентов к тому, чтобы они женились на мне, то мало меня лицензии на практику лишить и гнать хворостиной из рабочего кабинета — надо аннулировать мой сертификат профессиональной квалификации и под суд отдать! В родной Европе так и поступили бы, а пользоваться тем, что я в другом мире, — подло и низко. Злоупотребление доверием — очень некрасивая статья, не говоря уже о прочих. Порядочный человек не может менять как перчатки свои моральные принципы в угоду личным интересам, прикрываясь фразой „Для всех так будет лучше!“. Если и могут между нами сложиться какие-то отношения, то только в том случае, если первый решительный шаг сделает Гленвиар, предварительно отказавшись от моих профессиональных услуг и рассчитывая только на счастье нашей взаимной любви».