Искусство войны - Оловянная Ирина - Страница 30

Парень из роты Ари охнул, сбросил с плеч рюкзак и начал в нем копаться. Я осуждающе посмотрел на его командира: я тебе что велел сделать? Проверить! Ари понял и опустил голову.

– Это еще не все, – заметил я и испытующе оглядел строй.

Больше никто не признался. Я пожал плечами: «найду сам», и провел сканером наладонника вдоль строя. Владелец второй электронной игрушки был выявлен мгновенно.

Кстати, именно этого мальчишку я и собирался разгрузить, слишком уж хлипким он выглядел. Я остановился перед ним и протянул руку ладонью вверх:

– Или ты мечтаешь остаться в лагере? – печально поинтересовался я.

Он вздохнул, покраснел, опустил голову и положил в мою руку малюсенькую пушистую собачку. Я поскорее сжал кулак, чтобы никто не успел заметить. Черт бы меня побрал с моей шпиономанией! Я ведь не столько заботился о соблюдении правил, сколько о сохранении моих секретов от Скандиано. Вдруг он вчера сумел настроить против меня и подговорить нескольких ребят из слабых команд, имея в виду, что кто-нибудь из них обязательно ко мне попадет, они же меня не знают, поэтому соврать им можно что угодно. А в результате… У меня у самого дома плюшевый мишка в тайнике лежит.

– Вынимай рацион, моток веревки и вторую плащ-палатку, – скомандовал я, как будто ничего не произошло.

Он благодарно на меня посмотрел. Господи, за что? Не стал смеяться и другим не дал, что ли? Но возвращать ему игрушку нельзя: у Ловере по всему лесу сканеры, вряд ли недоразумения такого рода разрешаются без шума.

Наконец все устроилось. К моменту нашего выхода все три командира «вражеских армий» были здесь. Я пожал руки Эрнесто и Джорджо, нарочито не заметив Валентино.

– Удачи желать не буду, – сказал Эрнесто.

– Я тебе тоже, – ответил я и обратился к своим: – Гвидо, веди армию к воротам. Лео, Алекс, Роберто.

Ребята подошли ко мне. Противники слиняли. Роберто был мрачен и избегал моего взгляда.

– Ты сердишься потому, что я решил поберечь твои плечи, или потому, что я не дал тебе никакого назначения?

Роберто отвернулся.

– Значит, так: если меня «убьют», меня заменит Лео, потом Алекс, потом ты, Роберто. И еще, у нас слишком много подразделений, а два командира рот, прямо скажем, щенки. Я постараюсь их не разделять, и чаще всего ты будешь командовать ими обоими. Ну, носы им вытирать не придется, а вот проверить, как их ребята намазались гримом, очень даже… Ясно?

Роберто обрадованно кивнул. Вообще-то, он правильно обиделся: кто мешал мне сказать это сразу?

– А в остальное время, – добавил Лео, – ты будешь беречь эту сомнамбулу, – он кивком показал на меня, – когда она ду-умает! А то ведь его «убьют», а он и не заметит.

Я возмутился и даже открыл рот, объяснить Лео, что я ду-умаю о его шутках. Потом захлопнул его, ничего не сказав: не выходи из себя, не сердись, ни с кем не ссорься, особенно с друзьями. Ну пусть Роберто меня побережет, не жалко. А ему приятно.

Для того чтобы забраться на скалу, страховка и впрямь не понадобилась. Я слышал недовольное ворчание моих солдат: зря я их нагрузил. Причем большая часть этого ворчания и была специально предназначена для моих ушей. Я только ухмылялся: чем больше вы сейчас поворчите, тем в большем восторге будете, когда я скажу, зачем мы все это тащим.

К месту стоянки мы пришли вскоре после заката, при свете своих фонарей: новолуние на носу! Точнее, новоэратие. Так что следующей ночью воевать будет только дурак. В прошлом году ночи во время игры были светлыми, вот Алекс и сказал мне, что воюют по ночам.

– Ари, в ту рощу за дровами; Крис, поставите палатку себе и им; Бенни, поставите палатку, займетесь костром; Берн, вода.

Ребята отправились разбивать лагерь. Я обернулся к Лео:

– Ты, конечно, сводил своих на стрельбище?

– И как ты догадался? – насмешливо поинтересовался Лео. – Можешь на нас положиться.

– А на чем мне повесить карту леса, чтобы кое-что всем показать?

– Будет, – веско сказал Лео и отправился ставить палатку вместе со своими снайперами.

Через час, когда сытые и умиротворенные ребята устроились вокруг костра, жалуясь на злого меня, который не разрешил Лео брать с собой гитару, я потребовал всеобщего внимания. Большая карта леса была пристроена на двух высоких кольях и освещена сразу несколькими яркими фонарями.

Я дождался полной тишины (три минуты) и сказал:

– Игра начинается завтра в 10:00, и лично я намерен ее выиграть. Надеюсь, что и все остальные тоже. Сейчас я расскажу, что и как мы будем делать…

Я помолчал – пусть проникнутся.

– …Во-первых, сегодня отбой в 23:00, а завтра подъем в 8:00. Неизвестно, когда нам удастся как следует поспать в следующий раз.

Слушатели захмыкали.

– Тот, кто произнесет что-нибудь вслух после 23:01 или не вылезет завтра из палатки к 8:05, будет иметь дело со мной.

– Прямо как наш сержант, – проворчал один из ребят.

– Гораздо хуже! – заверил я.

Мои солдаты притихли: я совсем не шучу.

Я продолжал:

– Завтра утром палатка Ари остается стоять, где стояла, и в нее мы положим десять рационов и еще несколько плащ-тентов. Командирам рот разгрузить тех, кто помладше, – добавил я.

– Зачем это всё? – спросил кто-то.

– Если тебя условно убьют, а выходить придется сюда… Может быть, ночью.

– Понятно, – откликнулся тот же голос.

– Дальше, в 10:00 мы входим в лес. Вот здесь, – я показал на карте, – как я узнал, все и всегда строят лагерь. Мы тоже так сделаем. Крис, вы ставите здесь две шестиместные палатки. Только не вздумайте устраиваться там на отдых. Вокруг на деревьях Лео с вашей помощью делает воздушные дорожки.

– О-о-о!!! – Народ осознал. Идея летать с дерева на дерево, да еще и дурача при этом врагов, всем пришлась по вкусу.

– А настоящий лагерь у нас будет здесь, – я показал место почти на границе с сектором «Орла». – Вот у этого ручья. Ставить палатки днем мы не будем. Утром Ари и Берн под руководством Роберто идут туда и роют несколько ям. Для рационов и для всего остального снаряжения. Э-э-э, я пойду с вами и покажу, как сделать, чтобы они были незаметны. И систему обороны лагеря мы тоже сделаем: колокольчики, чтобы ночью спать спокойно, воздушные дорожки для стрелков, чтобы врагам жизнь мёдом не казалась. А вокруг лагеря, с нашей стороны, на толстые деревья наклеим светящуюся ленту: если на нас попытаются напасть ночью, часовые увидят силуэты на фоне ленты.

Я опять прервался. Теперь меня слушали, затаив дыхание. Кое-кто подпрыгивал от нетерпения.

– Алекс, возьмешь с собой Бенни, пойдете на границы и обустроите там на деревьях наблюдательные пункты, дорожки, чтобы можно было отступить, и чтобы твои ребята знали их как свои пять пальцев. И чтобы вас с той стороны при этом не видели. В 14:00 вы начинаете наблюдать за границей. Кто-нибудь из врагов обязательно не выдержит и нападет сразу. Не вздумайте в них стрелять, ясно?

– Ага, – согласился Алекс.

– Но я, конечно, должен знать, сколько, откуда, куда и зачем. Наконец, снаряжение. Каждый таскает с собой фляжку с водой, альпстраховку, моток веревки с запасным карабином, бластер и десантный нож. Последний, разумеется, не для боя.

Ребята засмеялись.

– И последнее. На тот неприятный случай, если кто-нибудь попадет в плен, – сурово сказал я, – по правилам вы обязаны отвечать на вопросы, но не обязаны отвечать правду. Так вот, наш лагерь находится здесь, – я показал на лагерь-приманку. – А где же еще? Если они уже знают, что вы врете, тогда другой ответ: лагеря нет вообще. У нас есть рота, которая всё на себе таскает, не лень им. И ни слова про деревья, веревки и дорожки. Ясно? О моих планах вы, конечно, не осведомлены, я вам не докладываю.

Согласное бормотание было мне ответом.

– И еще, те, кто играл в прошлом году, помнят, что война ведется по ночам. В этом году так не будет.

– Почему?! – спросил кто-то.

– В прошлом году было полнолуние, а в этом новолуние. Дураков бродить по лесу с фонарем, я надеюсь, не сыщется. Но охранять лагерь, конечно, придется. И вставать до рассвета – тоже.