Принц без клана 2 (СИ) - Алексеев Евгений Артемович - Страница 6

Два. Однако мангареванцы зело поражены, ну а что, они вчетвером стараются, потеют, а я даже ведром еще не пользовался, не говоря уже о булыжниках. Решаюсь на финт, ментальный удар по площади… Блин всем досталось, в том числе и моему ракахангу… Извини братан, не хотел, так сказать дружественный огонь. А потом делаю просто умопомрачительный прыжок, в верхней точке траектории бросаю булыжником в одного из противников.

Три. Номер удался. Правда со стороны моя тактика выглядит нелепо. Бегаю, прыгаю, грузно приземляюсь, берегу ведро, без булыжников мне не победить. Мои упражнения с менталом каждый раз получаются все лучше и лучше. Правда с каждым успехом ракаханг все тяжелее и тяжелее встает, ну не научился я работать ювелирно. Вырубил еще двоих мангареванцев. Теперь у союзника один противник, а у меня двое. Дела не то чтобы очень хорошие, но, если говорить о динамике они стали в два раза лучше.

Четыре. А вот это беда, камушки кончились. Надо ускоряться пока противник этого не понял. Змеей выворачиваюсь между двумя мечами мангареванцев, кидаю в того, что справа ведро, он инстинктивно закрывается, уходя с линии атаки. И резко подбиваю ногу левого, он как раз пытался атаковать из замысловатой позиции поэтому теряет равновесие и грохается на пол.

Пять. Удачно упал, его макушка как на заказ ложиться под мой пинок. От души провожу футбольный пенальти, у них точно верхняя полусфера слабое место. Парень отключается и кажется с концами, теперь у меня только один враг.

Шесть. Смотрю ему прямо в глаза. Он решает ударить в левый бок, я просто делаю шаг вправо. Он доворачивает меч чтобы меня достать, я ныряю навстречу и прохожу в ноги. Это страшно, пока их было четверо мое предвидение не было так очевидным, а сейчас до мангареванца доходит, что я вижу каждый его шаг, читаю его как открытую книгу. Глаза суеверного аборигена расширяются от ужаса и он, неожиданно бросив меч, грохается передо мной на колени.

Семь. Видя это, противник ракаханга недоуменно застывает и тут же получает от нерастерявшегося союзника прямой в голову. Однако это полная виктория. Оглядываюсь вокруг. На палубе нет никого, сражающиеся полностью переместились на два других корабля, а тех, что были здесь мы с героическим ракахангом уже закончили.

Ко мне прилетает Иль Бо, судя по мыслеобразам он уже разобрался с кораблями манихиков. Оборачиваюсь к своему союзнику, а этот чудила грохается на колени рядом с мангареванцем. Читаю мысли своего товарища по оружию.

«Прости меня о Великий. Вначале я принял тебя за очередного неумеху с материка. Потом ты показал, что можешь бить мнгареванцев простыми булыжниками. Но в высокомерии своем я подумал, что не станет легендарный воин лазить по мачтам как обезьяна и прыгать в бою как кенгуру. Однако следом я увидел истинное искусство, боевое предвидение… Ты просто играл с нами как с детьми… Эти удары в голову, которые доставались и мне, как шлепки нерадивым ученикам… А теперь дух воды, что стоит перед тобой…»

— Встань с колен друг мой, не пристало настоящему воину склоняться даже перед царем царей! — свою пафосную речь я подкрепил изрядной ментальной волной, ибо с двух сторон показались воины магареванцев и ракахангов. Видно, на одном из катамаранов победили жители Оаху, а на втором — Кауаи, и теперь спешили скрестить мечи в решающей схватке, а тут посередине такая картина. Я весь из себя могучий, с «Духом воды» за левым плечом и по-хозяйски подобранны оцинкованным ведерком в правой руке, а передо мной два воина на коленях.

После задвинутой на английском речи, обратил свой взор на мангареванца. Тот смиренно стоял на коленях, опустив голову в пол, как бы отдавая мне свою шею. Ну вроде тебе решать: казнить или миловать. Попробуем на этом сыграть. Выпускаю Зверя, его ментальная мощь мгновенно, словно взрывной волной расходиться от меня по палубам всех трех катамаранов. Тех, кто поближе буквально бросило вниз, кто-то успел схватиться за шпангоуты, часть оказалась на четвереньках, а самые невезучие упали в воду.

Загоняю Зверя обратно в клетку, этим приемом надо пользоваться как можно реже. С каждым разом совладать с ним все труднее. Монстр помнит мощь и ярость карателя, но в то же время подбирает ко мне ключики, не напролом так в обход хитрая тварь хочет завладеть сознанием. Пока держусь на том, что подставляю под его удары кластер, что будет если враг поймет обман?

Пока все еще в прострации начинаю гвоздить взглядом аборигенов. Островитяне как нашкодившие подростки отводят глаза и стыдливо прячут лица в ладонях. Нехило я их пронял!

— ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ? — мой рык, с остатками эманаций Зверя доходит до сознания людей подобно раскатам грома, тем более я усиливаю свои слова ментальным ударом. Мощи, конечно, кратно меньше, но для доходчивости сойдет.

— О Великий, мы Ракаханги дети острова Кауаи приветствуем тебя.

— Мангареванцы с Оаху приклоняют перед тобой колени.

Воины со всех сторон пали на одно колено и склонили головы. Как легко подчинились эти свирепые варвары. Тела воинственных дикарей украшены сотнями татуировок, даже лица покрыты боевой раскраской, получается действительно устрашающе. Горы мышц, прямая осанка, свирепые оскалы, что заставило этих грозных ребят так быстро сдаться? Ответ в их головах, кажется, мой неугомонный предшественник и здесь оставил свой след.

Только был он тут не в роли короля-ментата, а «Великого Воина Из-За Морей». При этом я делаю стопроцентное попадание со своим големом и ментальной мощью, ибо «разил не оружием, но яростью своей, а мощь его подпирали могучие духи». Угу если у предшественника была полная обойма големов в браслете, то понятно, чем он их так напугал. Я бы тоже долго, лет этак тысячу, вспоминал бригаду таких монстров.

В конечном итоге воюющие стороны разошлись по сторонам, Ракаханги к тому времени потеряли два из пяти катамаранов, манихики — четыре из семи, а мангареванцы пять из десяти принявших участие в бою, причем экипаж еще одного корабля был уничтожен мной и моим помощником при помощи ведра камней.

Воюющие стороны, итак, сильно выдохлись, а мое появление стало лишь удобным поводом для завершения сражения, тем более закат был не за горами. Нашу сцепку разъединили и два катамарана противника с сильно урезанными экипажами направились в сторону Оаху. Наш же корабль по моей просьбе вначале подобрал Ещи с котенком, а потом направился к берегам острова Кауаи вотчины клана Ракаханг.

К моему немалому изумлению оба моих подопечных чувствовали себя прекрасно, как оказалось Барсик подбил Еши на опасное занятие. Естественно все интересы растущего котенка крутились вокруг рыбы. Однако даже он понимал, что приманивать акул и прочих морских тварей сидя на крохотном куске древесины было бы опрометчиво.

Но жажда наживы и неуемный характер все-таки заставили Ирбиса рискнуть. Он, как бы сказать, уменьшил силу своего зова, а Еши в это время активно крутил головой. Если вдруг видел плавник акулы, то Барсик ментально отгонял всю рыбу. Два недотепы сильно рисковали, ведь хищник вполне мог атаковать из-под воды. Но все закончилось хорошо, парочка выловила трёхкилограммового тунца, причем удерживать бьющеюся рыбину пришлось вдвоем, ирбис долбил ментальными атаками, а Еши руками.

Дальше наступил момент, который юными авантюристами как водится не был предусмотрен. Рыба есть, но как ее разделать, сидя по горло в воде? Итак, пока ловили чуть плот не потеряли. И тут к удаче в их сторону поплыл большой фрагмент катамарана, возможно от того, что разрушил голем. А может и сами туземцы постарались.

Кусок палубы, плавучесть которого обеспечивали полые стволы бамбука был хоть и неказист, но обладал двумя неоспоримыми преимуществами: парочка могла спокойно на нем расположится, а в одну из досок воткнулся каменный наконечник копья с коротким остовом сломанного древка. Еши с Барсиком сменили место своего пристанища, комфортно устроились на досках, и вытащив наконечник с увлечением разделывали и поедали сырого тунца.

За этим занятием я их и застал, пришлось поднимать на борт и обоих негодников и выловленную ими рыбу. Удивлению ракаханга при виде Ирбиса не было предела, то ли опять какие легенды, то ли просто что-то для них новое, я так и не смог разобраться. Но Барсик почувствовав общую волну настроения, усилил впечатление о себе очередным для аборигенов ментальным ударом. Твою мать, так я скоро без союзников останусь.