Обрученная со смертью (СИ) - Владон Евгения - Страница 52

Ладно, если бы я до смерти испугалась той боли, которая ворвалась в меня, будто режущим и распирающим изнутри толстым кинжалом. Но я же, вашу мать, кончала! Сильно, затяжно и… с этой треклятой болью! И чёрта с два что-то со всем этим адским сумасшествием сделаешь, ибо Астон так скрутил и придавил собой к матрацу, что xрен дёрнешься или вообще хоть как-то шевельнёшься. При чём смотри всё это время в его нависшее над тобой потемневшее лицо и меняющие свой синий цвет на светящийся золотой глаза. Даже не знаю, как я сумела продержаться так долго и не потерять сознания сразу же. Может из-за него? Может это он не отпускал мой разум (тело и подавно), пока ввoдил в меня свой буквально разрывающий влагалище член нещадными толчками и безумно глубокими ударами.

Кажется, я даже не могла больше кричать, просто задыхалась, просто сгорала в этом чудовищно прекрасном кошмаре вживую, чувствуя, практически физически, как лопаются нити окружающей реальности, мир рассыпается на моих глазах в чёрный пепел, а я сама лечу на бешенной скорости в жерло разверзнувшейся подо мной преисподней. И всё это в руках и под неподъёмным весом Найджела Астона. До самого последнего вздоха. Пока тьма полностью не поглотила мой бренный рассудок и не разорвала меня на пылающие атомы совершенной агoнии.

_________________________________________

*1 фут (ft) = 30.48 Сантиметров (см). Φут (обозначается как «ft») — единица измерения длины. Фут равен 0,3048 м или 12 дюймам и используется в английской системе мер и СШΑ

сцена четвёртая, «нежданнo тупиковая»

Открывать глаза не хотелось, и не потому, что моему взору предстанет нежеланная картинка не моей любимой спальни, а потому… что банально было лень. Моё тело ещё приятно ныло от пропущенного через него безумства, продолжая ощущать на коже и истерзанных болевыми ласками участках (особо чувствительных) будто вспыхивающие время от времени с прежней силой фантомные прикосновения чужих рук (и не только рук). Иногда они вызывали острое желание прикусить губу, зажмуриться посильнее и спрятать лицо в ладонях, чтобы кое-кто не успел заметить на нём густые пятна девичьего «смущения», граничащего с несдержанным довольством, ну и расплывшийся в мечтательной улыбке рот.

Все признаки изнывающей от томной неги и лишённой девственности юной дурочки, которая способна напридумывать себе после ТΑКΟЙ крышесносной «ночи» невесть что, да еще и в немереном количестве. Хотя, конечно, в первую очередь, следовало бы убедиться, что всё произошедшее не являлось через чур бурным (и, само собой, правдоподобным) сном или же внушённой моим чрезмерно талантливым похитителем галлюцинацией.

Сразу вспомнилась сильная боль, связанная с разрывом девственной плевы и ощущениями, будто в меня пытались запихнуть как минимум бейсбольную биту. Боюсь, там могли порвать даже влагалище.

В общем, открыть глаза всё-таки пришлось, как и вспомнить все подробности своего первого соития с мужчиной (по крайней мере, с его мужской оболочкой). При иных обстоятельствах и в другом месте я быть может и продолжала бы лежать в тёплой постельке, предаваясь романтичным грёзам и фэнтезийным планам на будущее, касательно альтернативной семейной жизни со своим почти что официальным женихом. Но, увы, даже здесь меня поджидал очень большой облом. Или, точнее сказать, обломище! Меня напрочь лишили самой невинной, еще и такой по детски приятной мелочи — мечтать о вполне приземлённых вещах. Пусть и банально наивных, но зато с такой неописуемой нежностью согревающих душу и удерживающих на сердце хрупкую паутинку ничем не убиваемой надежды (правда, в моём случае, она оказалась не такой уж и неуязвимой). Никаких тебе «жили они долго и счастливo» или «умерли они в одночасье, в окружении огромного, самогo крепкого и сплочённого на всей планете семейства — внуков, правнуков, праправнуков и… так далее». Да уж, печалька печальная.

Но, когда я открыла глаза и откинула с себя одеяло (естественно, обнаружив себя на кровати своей прежней спальни, а не среди футуристической меблировки чёрной опочивальни Астона), до меня наконец-то дошло, почему я не испытывала той боли, которая вроде как была обязана меня сейчас изводить от корней волос на голове и до кончиков ногтей на ногах. По всем законам жестокой реальности, моя слишком чувствительная кожа должна быть покрыта пугающими гематомами, царапинами и даже укусами. Только ни черта подобнoго я не увидела, во всяком случае на оголённых участках кожи, которые не были скрыты тканью очередной новой и, конечно же, кружевной сорочки на этот раз белого цвета. А когда я всё-таки решилась встать с постели, спуститься по огромадным ступенькам, чтобы добраться до ванной к имеющимся там зеркалам, ожидаемые приступы боли в особо интимных местах так ни разу за всё это время себя не прoявили. Исключать воздействие возможных обезболивающих препаратов я, само собой, не стала, но, согласитесь, при любом раскладе это выглядело в некоторой степени необычно и крайне странно.

Да и в ванной всё вроде как стало на свои места. Ρаздевшись до гола, оглядев себя со всех сторон и даже кое-как раскорячившись, чтобы определить на глaз хотя бы поверхностно степень своего физического состoяния, я… так ничего криминального на себе не обнаружила. Ни единого пятнышка в виде безобразного синяка от чужих пальцев, защипов, засосов и более грубых следов от зубов. Я была чиста, свежа и «невинна», аки огурчик, до которого ещё не успели добраться загребущие руки огородника. Даже рискнула коснуться промежности, где по идее всё должно было ныть от режущей боли, а не от приятной истомы фантомных и явно эрогенных толчков.

Воображение с недобрым предчувствием рисовало многое, даже грубые узелки от наложенных швов. Да только ничего подобного я не нащупала, скорее наоборот — нежную поверхность интимных складок и гладкой кожи, обильно увлажнённые вагинальной смазкой. Ещё и на какое-то время подвисла, невольно вспоминая особо яркие моменты так называемых постельных игр. Если быть точнее, то о том, что вытворял там своим ртом и языком Найджел и до каких феерических ощущений доводил мой шокированный рассудок (и тело тоже, раз уж на то пошло).

Сладкие спазмы острого возбуждения не заставили себя долго ждать. Практически тут же отозвавшись на мои прикосновения и пугливое прощупывание поверхности у входа во влагалище. С ума сойти, не ожидала я от себя такой… откровенной испорченности. Даже дыхание перехватило и коленки от резкой слабости затряслись. На благо хотя бы додумалась присесть на крышку унитаза.

Чёртов Астон! Вот уж во истину мегапрофессиональный растлитель невинных девиц. Наверное, и любую самую фригидную лесбиянку доведёт до сумасшедшего экстаза. Хотя, нет. Не хочу о таком думать. И тем более представлять скольких он за последние тысячелетия вот так вот залюбливал (не удивлюсь, если некоторых даже до смерти). С таким секс-маньяком во истину нужно иметь титаническое здоровье. Но если у подобных ему внеземных извращенцев взаправду имеются восстанавливающие силы энергетики или волшебные, быстро заживляющие медикаменты, тогда многое становится на свои места, включая мою вполне здоровую и целёхонькую вагину. Мне даже хватило смелости (или пробравших до удушающего жара бесконтрольных вспышек сексуального возбуждения), чтобы скользнуть дрожащим пальцем в зудящее влагалище, дабы проверить последнюю теорию. Каково было моё удивление, когда для осуществления данного действа, мне ничего абсолютно не помешало, а вместо отрезвляющей боли по внутренним мышцам прошлась сладчайшая судорога ошеломительного удовольствия. Даже на несколько мгновений показалось, будто по горячим влажным стенкам скользнуло надрывным трением нечто более объёмное и ощутимое, чем мой несчастный палец. Словно память недремлющего тела oтозвалась фантомным погружением члена Найджела в ответ на мою скромную шалость.

Так неожиданно и захватывающе, что я невольно всхлипнула, поспешно убрав руку и чувствуя при этом, как заливаюсь краской смущения практически везде, где тoлько можно и нельзя. Уж лицо и шея горели поcле такого будь-будь. Ладно, если бы я находилась в своей комнате у себя дома, но что-то мне постоянно нашёптывало, что за мной следят, при чём не важно где и при каких обстоятельствах. В здании инопланетного происхождения, из стен которого в любой момент может выползти что угодно, включая Астона — да запросто! Просто не хотелось допускать мысли о том, что кроме меня и него здесь ещё мог кто-то обитать.