Ангел для Рыбки (СИ) - Енодина Анастасия - Страница 4

Так обыденно, так дежурно, что он не испытывает от этого ничего, кроме раздражения на то, что всё невовремя.

Сомова проходит мимо, кивая в знак приветствия и смущённо пряча взгляд: кажется, она теряется, когда застаёт кого-то обнимающимися или целующимися. Так странно для девушки, которую подвозил Виктор…

Это движение ресниц, когда Сомова отводила взгляд, он запомнил и проматывал в памяти. Так мило, скромно и глупо — это невозможно сыграть.

И нежный свежий цветочный запах, который оставила проходящая Сомова. Запах, сумевший пробиться через сладкий аромат Викиных духов, от которых Глеба уже тошнило.

Сомова показалась ему мелкой — по сравнению с ним и с Викой на каблуках так и было.

Мелкая, толком не накрашенная, одетая в простую одежду и в синих кроссовках под цвет пальто — она показалась вдруг воплощением зла. Такого зла, которое очень удачно маскируется и которое просто так не распознаешь.

В памяти всплыло движение ресниц… Да, жуткое злое зло, даже он чуть не залип на такую стеснительную красотку! И это — он! Бывалый, вечный сердцеед и стойкий к любым женским приёмчикам! А сколько разбитых сердец всяких простачков на счету у подобных малышек? До простачков Глебу дела не было, но вот за себя стало обидно: как он мог не разглядеть за милой неприметной личиной подстилку Виктора?

Глеб автоматически наклоняется и целует в губы Вику, провожая взглядом Сомову и задаваясь вопросом: «Зачем она с ним?» Девушка так не походила на тех, кому нужны лишь деньги… Но это же Виктор! Человек, которого Глеб ненавидел всей душой! Виктор не может быть интересным и не может привлекать женщин чем-то, помимо денег!

Ивлев приобнял Вику, и они направились следом за Сомовой. Глеб продолжал смотреть на её спину в синем пальто и думать о том, что ему казалось, времена, когда молодых девушек интересовали взрослые мужчины с деньгами, прошли где-то в девяностых. Сейчас всем нравились такие, как он: дерзкие, наглые, но при этом умные и если не прям ведущие здоровый образ жизни, то точно следящие за собой.

Но Виктор! Нет, это не укладывалось в голове Ивлева!

И в тот момент к Ивлеву подскочил поздороваться однокурсник, весело хлопнул по плечу и спросил насмешливо:

— На Сомову запал? Вика, следи за ним!

Короткое крепкое рукопожатие, и, не дожидаясь ответа, бодрый однокурсник переключился на кого-то другого.

Глеб глянул в лицо своей девушки: она восприняла совет серьёзно и теперь сверлила парня подозрительным взглядом.

— Что? — спросил Глеб раздражённо. — Пошли скорей, опоздаем! — и, чтобы замять тему, ускорил шаг.

Нелли затерялась в толпе, пропав из виду, но не покинув мысли Ивлева.

Она будет его.

Просто чтобы досадить Виктору. И просто, чтобы доказать себе, что времена богатых дядек прошли — в моде вечные идеалы: молодость и харизматичность. То, что было у Глеба, и чем он прекрасно и беззастенчиво пользовался.

4

Зачем-то нашу группу привели в цех, где рабочие делали детали для тракторов, если те ломались. Зачем это было сделано, никто не понял. Наверно, чтобы многие сразу передумали изучать выбранную профессию, и пошли на другие факультеты.

Но всё же нас привели на завод, в цех, где царил шум и, как показалось нам всем, хаос. Нам выдали страшенные выцветшие синие халаты и девушек попросили повязать косынки, чтобы волосы не торчали.

В результате видок у меня получился тот ещё: в советские времена колхозницы и то выглядели привлекательнее того чуда, которое я увидела в отражении, когда проходила мимо зеркала.

Я не отличаюсь высоким ростом, и потому халат на мне смотрелся убого, а косынка выглядела смешно — нежно-розовая в белый цветочек. Ужас.

— Красотка, — шепнул мне Глеб, проходя мимо.

Я глянула на него. Ему тоже не шёл выцветший видавший виды халат, и потому я ответила:

— Ты тоже красавчик.

Он усмехнулся и демонстративно оглядел меня, словно издеваясь. Я отвернулась и пошла к таким же несчастным, как и я, девушкам, которые с ужасом взирали на себя в другое зеркало, к слову, мутное и пыльное, словно в него вообще сто лет никто не заглядывал.

Нас привели к какому-то станку, предварительно дав расписаться в альбоме по технике безопасности. Общее правило было простым: никуда не ходить, ничего не трогать и не покидать пределов той каморки, куда нас провели.

Там находился станок по изготовлению валов, и все столпились вокруг него.

Мне это место не понравилось сразу, и потому я стояла не в первых рядах. Пусть те, кому это интересно, рассмотрят всё получше.

Он встал позади меня, причём так близко, что явно нарушил все возможные личные пространства. Кажется, он даже склонился ко мне, потому что я ощущала макушкой его дыхание, но не подавала вида.

Глеб.

Мне не требовалось оборачиваться, чтоб понять, кто стоит за мной, едва ли не прижимаясь. Видела, как девчонки строят ему глазки и чувствовала его запах. Боже, я уже знаю запах Ивлева! Какой кошмар!

Мне стоило огромных усилий игнорировать его: настолько рядом, а мне и деться-то некуда. Он, поняв, что просто так меня не проймёшь, подул на мои волосы.

Я сжала кулаки. Что он себе позволяет? Зачем он это делает? Хочет влюбить в себя таким странным образом? Влюбить явно из принципа, потому что я не нужна ему, это точно.

Ивлев подул вновь, и по моему телу пробежали мурашки, поскольку парень, казалось, ещё больше приблизился. Моё дыхание сбилось и стало неровным от близости этого человека, но я старалась, чтобы он не почувствовал моего волнения.

Каким же надо быть, чтобы так легко приблизиться, почти прижаться ко мне и заставить краснеть. Сам наверняка ничего подобного не ощущал ведь!

Он подул, и я резко обернулась на него, но тут же замерла, поскольку он оказался действительно настолько близко, что я упёрлась плечом ему в грудь.

— Прекрати, — процедила я сквозь зубы.

— Неприятно? — склонившись к моему лицу, прошептал он.

— Иди других очаровывай, — посоветовала я.

— Других не надо очаровывать — они уже очарованы мной, — ответил парень самоуверенно.

Я вздохнула, отворачиваясь. Ври-ври. Это в глупых фильмах мальчик-красавчик, на которого все вешаются, выбирает серую мышь, которой нет до него дела, и принципиально добивается её любви. Но я не серая мышь — это раз. Мы не в глупом фильме — это два. И три — Глеб плохой актёр, и его отношение ко мне не скроешь за двусмысленными шутками и намёками.

Он продолжил стоять рядом, и я решила его проучить. Шагнула назад, прямо в его объятья.

Глеб на миг растерялся, но уже через секунду его горячие ладони легли на мою талию. Я вздрогнула.

— Не бойся, я нежный, — шепнул Глеб, и я ударила его по рукам.

— Мне плевать, какой ты! — прошипела я. — Не подходи ко мне и не лапай меня!

Он посмотрел на меня удивлённо и как-то… расстроенно, что ли. Но отпустил и даже отошёл.

Я попыталась выровнять дыхание и прийти в себя. Глеб начинал всерьёз досаждать! Хорошо хоть скоро лето! Сессию я сдам быстро — почти всё автоматом, а один экзамен досрочно, потому что не оставлять же несданным один единственный предмет на всю сессию.

Уеду на дачу. Там меня Глеб не достанет.

5

С ней было сложно.

Рядом с Сомовой терялся весь охотничий настрой — вспоминался Виктор и вспыхивала ненависть к этой девчонке, мешающая нормально наладить отношения и понравиться ей.

Глеб и сам не ожидал, что получится так сложно: обычно он всегда знал, что делать и как соблазнить понравившуюся девчонку, но сейчас проблема и была как раз в том, что Нелли совершенно ему не нравилась.

Мелкая, не яркая, даже незаметная… Такая, что он вообще прежде не замечал её, да и теперь, бывало, с трудом выискивал в толпе. И это на техническом факультете, надо заметить! Прежде Глеб и подумать не мог, что девушка может затесаться и не выделяться среди десятков парней. Но Сомова одевалась так неброско, и цвет волос имела такой обычный, что и правда взгляду не за что было зацепиться.