Ангел для Рыбки (СИ) - Енодина Анастасия - Страница 35

Неловко сглотнув, я глянула на Глеба.

Чего это он медлит и не отвечает как-нибудь в своём стиле? Я поглядела на его задумчивое лицо, и мне на миг показалось, что Ирка могла быть права: что, если он влюблён в меня, и потому сейчас так завис?

— Рыбок в этом озере много, — продолжал предаваться метафорам Гошка, обводя рукой наш посёлок.

— Много, — опомнившись, кивнул Глеб, а потом тряхнул волосами и улыбнулся, словно и не было у него печальной задумчивости: — Прав ты, братишка, пойду я. Может, и правда встречу свою… рыбку! — он весело подмигнул нам и зашагал к калитке, опережая нас.

— Ну, чё? — шепнул мне Гошка.

Я пожала плечами. Вроде ничего. Минутное замешательство Глеба совпала смоим, так что я не успела понять, что парень чувствовал в тот момент и чувствовал ли вообще.

— Давай поцелуемся? — предложил Гоша.

— Чего? — отстранилась я.

— Спорим, он обернётся? — шепнул Гошка со знанием дела. — Или хотя бы покосится?

Я вздохнула. Ещё не хватало из-за Глеба целоваться с Гошкой!

— Обнимемся! Темнеет уже, он не разглядит, чего мы делаем! — нашла отличную альтернативу я.

И мы обнялись.

Вот никогда бы не подумала, что объятия с симпатичным парнем могут настолько не вызвать никаких эмоций! Наверно, это потому, что Гошка — друг и не в моём вкусе. Когда под ладонями накачанные мышцы, буграми выпирающие, это не по мне.

Я украдкой глядела в сторону Ивлева, стараясь проследить, когда же он скроется из виду. И к вопросу об объятьях я думала о фигуре Глеба — вот такие мне как раз и нравятся. Только вот характер не в моём вкусе, совершенно… Наверно, идеального человека и не встретишь, придётся всё равно выбирать: либо глаз будет радовать, либо душу. Впрочем, какая бы ни была внешность у человека, если он приходится по душе, то становится красивым.

— Да не переживай, Нелька, повёлся твой Глеб! — успокоил меня Гошка. — Видела, как загрузился, когда с нами болтал?

Я вздохнула. Не прав Гошка — не из-за меня загрузился Глеб. У него здесь уже свои дела, отношения… Наверно, и проблемы тоже уже нажил…

Мы двинулись в путь к реке, а я всё задавалась вопросами: «Что я делаю? Ищу доказательства того, чего так не хочу доказывать?»

38

— Ты не боись, всё путём будет! — успокоил меня Гошка, расправляя спиннинг. — Странно, конечно, Глебка себя ведёт, но вы ж девки умеете, чтоб на вас западал, кто надо…

— Да не нужен мне Ивлев! — не выдержала я, удобнее устраиваясь на расстеленной на траве куртке..

— Да? — искренне поразился Гошка, закидывая удочку. — А Ирка сказала, парнем надо твоим прикинуться, чтоб он взревновал и спалился. Типа тебе надо очень.

Я тяжело вздохнула и с укором покачала головой. Умеет Ирка рассказать так, что всё выглядит совсем иначе, чем в действительности. Небось, Гошка думает, я страдаю по Ивлеву и переживаю его похождения…

— Это мы Иркину теорию проверяем просто: она думает, он меня любит. — Принялась объяснять, чтобы Гошка понял суть проблемы. — А я думаю — ненавидит. И я знаю, что я права.

— Ясно. — Усмехнулся парень, словно я говорила несусветные глупости. — А я думал, запала ты на него.

— Не запала я, — вздохнув, сорвала травинку и стала её грызть. — Я вообще за всю жизнь один раз только западала, чтоб прям надолго… В детстве. Первая любовь у меня была. Парень с нашего посёлка. Грачинский. Грач.

Да, мне понравилось вспоминать о нём и рассказывать кому-то, открывать эту свою маленькую тайну. Так мне казалось, что воспоминания становятся ярче, ведь история моей дружбы с Грачём начинает жить и в памяти других людей. Пусть в качестве рассказа, но всё же от этого казалось, что всё действительно было, а то ведь я уже начинала сомневаться, не приснился ли мне Грач.

Никто мне ничего не мог рассказать о нём, словно его и не было вовсе…

— Прям в детстве? Влюбилась? — переспросил Гошка недоверчиво.

— Ну да, лет семь мне было… — пожала плечами я. — Или, может, меньше…

— И чего? Прям влюбилась в семь лет? — продолжал поражаться друг.

— А что такого-то, Гош? Любви все возрасты покорны — не слыхал?

Это я врала. Тогда, в детстве, я не понимала, что влюбилась, а просто испытывала к Грачу необычайную привязанность и теплоту, нежность и уважение, смешанное с восхищением.

— Ну и что дальше-то было? — поторопил Гошка. — Вырос твой Грачинский и превратился в плюгавого очкарика? Или в жирдяя?

Я вновь вздохнула. Эх, нашла, кому рассказать о Граче! Ещё бы Ангелу взяла и выложила эту историю — эффект примерно тот же бы был.

Но Гошка ждал ответа, глядя на поплавок, едва различимый в вечернем тумане, что поднимался над рекой.

— Не знаю, каким он стал, — ответила я печально. — Он просто перестал приезжать, а дачу его просто продали… Вроде как родители его уехали куда-то, и его забрали… Или что-то вроде того… Я мелкая была, не особо поняла, что там случилось…

Эх, переместиться б в прошлое и узнать, почему они съехали… Но в детстве я совершенно не позаботилась всё выяснить у взрослых или у соседей…

— И чё? — вновь поторопил Гошка, жаждущий динамичного рассказа.

— И ничё! — ответила я, не зная, что ещё на такой вопрос можно ответить.

Тогда парень перефразировал:

— В смысле: и чё, ты не искала его потом, по приколу?

— Искала. И не по приколу, а потому что очень хотела найти!

— Значит, не очень хотела! — резюмировал Гошка.

Я намеревалась возмутиться, но вдруг отчётливо поняла, что он прав. Гошка был прав! Я не хотела найти Грача, потому что он и правда мог оказаться каким угодно! Он мог измениться за те годы, что мы не виделись, ведь прошло больше десяти лет! И именно потому я не использовала все возможные средства для выяснения о том, куда он уехал и где его можно отыскать!

Я берегла в памяти приятные воспоминания о единственном парне, с которым мне было уютно, весело и легко… И больше всего на свете боялась потерять этот образ и утратить светлое чувство первой любви.

— Да, Гош, не очень и хотела… — подтвердила я.

— Да не кисни, всё хорошо будет! — ободряющий взгляд Гошки я могла бы расценить, как насмешку, но понимала, что он и правда желает подбодрить. — Найдёшь себе кого-нить, не Грача, так… много ещё разных птиц летает в этом… Блин, чёт сегодня с этими рыбками и птичками ничего уж не сообразить! В общем, найдёшь нового Грача, Нелька!

Я улыбнулась. Ничего он не понял! Не нужен мне новый Грач, мне старого хватает. Но вот что можно, конечно нового парня найти — это Гошка, конечно, прав.

Глядя на неспешно текущую реку, укутанную вечерним туманом, я могла спокойно признаться себе, что пора отпустить Грача. Нет, не совсем отпустить, конечно, а навсегда оставить его в памяти, но начать не вспоминать его к месту и не к месту, начать приглядываться к парням, не сравнивая отношения с ними с отношениями с ним… Ведь те чувства, что были тогда, могли быть лишь в детстве.

Я выросла. И он вырос, где-то вдали от меня. Теперь всё настолько иначе, что нет смысла надеяться воскресить прекрасные чувства из далёкого детства, их надо просто бережно хранить.

— Вон, Глеб твой — нормальный же парень! — вновь не дал мне погрузиться в меланхолию голос Гошки.

— Он не нормальный, — ответила я. — Он — как ты!

Даже не боялась обидеть, знала, что Гошка не из обидчивых.

— А чего я? Я нормальный как раз. — Уверенности ему было не занимать. — Вот женюсь лет в тридцать — это самая счастливая девка будет, ясно? Я это так всем и говорил. И Ивлеву твоему тоже говорил как-то… видимо…

— Ясно, — отмахнулась я. — А сколько несчастных оставишь до своих тридцати?

— Это издержки, Нелька. Вон, чуваки, которые золото ищут, знаешь, сколько хлама перелопачивают!

Я не ответила. Глупые сравнения и глупый разговор. Хотя и от такого общения вышел толк: я запрокинула голову и уставилась в звёздное небо — ещё довольно светлое, но первые звёздочки уже были отчётливо видны.