Ангел для Рыбки (СИ) - Енодина Анастасия - Страница 31

Поймала на себе взгляд Ивлева и возликовала: он хотел, значит, подслушать, раз заметил, что громкость снижается!

— Мне тут сказали, тебя спасать надо от какого-то хахаля, — продолжил Гошка со свойственный простотой.

Вообще, он парень не такой и простой, но у нас с ним сложились дружеские отношения, так что с ним мне было легко и комфортно.

— Ну-у… не то, чтобы прям спасать… — призналась я, покосившись на пьющего кофе парня. — Он мирный, в целом…

— Если что — могу приехать, — предложил Гошка. — Изображу твоего парня, шороху наведём!

— Эммм… — я вновь оглядела Глеба.

Стоит ли вообще воплощать план Ирки? Очевидно, Ивлев не любит меня!

Но тут внезапно память подкинула момент на крыше, когда руки Глеба обнимали меня, а я могла слышать биение его сердца и чувствовать тепло, запах парфюма и тревогу, исходившую от Ивлева.

Что, если Ира права? Может, он не врёт мне, и ненависть прошла, но что заняло её место? Не любовь ли? Странная, больная, при которой он смог позволить себе на крыше требовать от меня поцелуй?

Ирка — тот ещё фантазёр. Мне требовался свежий трезвый взгляд на проблему! И Гошка, в принципе, годился для этого.

— Приезжай, конечно… любимый… — выдавила я из себя это чуждое мне слово.

Глеб искоса глянул на меня, но я сделала вид, что не заметила этого.

— Хм… Он с тобой рядом, да? — угадал Гошка. — Не парься, отыграем в лучшем виде! Завтра жди!

Завтра? Нет, мне надо срочно! Всего пара дней, а потом Ивлев должен уехать!

— А почему не сегодня? — капризно спросила я. — Я так соскучилась!

— Ладно, Сомова, сегодня! — рассмеялся Гошка. — Блин, как я буду ржать! Ладно, до встречи! Любимая! — и он рассмеялся, а я повесила трубку.

Как он будет ржать! Тоже мне! Совершенно ничего смешного! Если в меня влюблён такой псих, как Ивлев, то это катастрофа!

— Твой парень? — спокойно спросил Глеб, с любопытством глянув на меня.

— Мой парень. — Ответила я. — Он приедет сегодня.

— Жаль. — Ответил Глеб, и я насторожилась, но он добавил: — Жаль, не сможем перестелить крышу — рука не позволит.

— Ничего, — коварно улыбнулась я. — Мы с ним не виделись целую неделю — нам будет не до ремонта.

— Я понял, — усмехнулся парень. — Ладно. Так мы говорили о твоей ненависти ко мне, не так ли? — напомнил он.

— Не так, — буркнула я, принимаясь за подостывший кофе. — Я тебя вообще не замечала, пока ты не стал мне всюду попадаться, толкаться, задевать и ехидничать!

Мне показалось, что удалось его смутить. Но это оказалось ненадолго.

— Я просто не представляю, насколько можно не любить человека, чтобы непускать его на порог своего дома, — задумчиво признался Глеб.

— Слушай, давай начистоту, — предложила я. — Ты богатенький буратино, решивший, что за деньги купишь любую и что тебе доступно всё, что ты только пожелаешь…

— Ты серьёзно? — удивился он. — Вот не думал, что произвожу такое впечатление.

Серо-зелёные глаза посмотрели на меня с полнейшим непониманием.

— Ты считаешь, что раз я сдала тебе избушку, ты мне симпатичен или можешь стать симпатичен, но нет! Потому что я не из тех, кто клюёт на смазливую мордаху, я вижу, какой ты!

— И какой же я? — он нагло заглядывал мне в лицо и ждал ответа.

Хочет знать, какой он? Да пожалуйста! Сам напросился!

— Противный, самоуверенный, бездушный прожигатель жизни! — высказалась я.

Он воспринял это спокойно. Кивнул и прокомментировал:

— Пафосно. И красиво. Так меня ещё никто не называл.

— И к вопросу о моём доме: я не пущу тебя в него! — решила поставить все точки над «и». - Потому что ты мне — никто, а я в свой дом, как и в свою жизнь, абы кого не пускаю!

— Но меня же пустила, — справедливо заметил Глеб, а стоило мне открыть рот для возражений, продолжил: — Признай хоть это: ты впустила меня в свою жизнь. Я гуляю с твоими подругами, хожу по твоему участку и живу в твоей избушке! Я уже в твоей жизни, Сомова!

— Тебя это так радует? — поразилась я.

— Нет. Как и тебя. Но это факт.

Божечки, как можно с ним вообще разговаривать? Он же неадекват!

— Ты уедешь послезавтра. — Сухо напомнила я.

— Конечно… — кивнул парень и немного помолчал.

Я допила свой кофе, показавшийся просто отвратительным.

— Вкусно. — Признался Глеб. — Спасибо. А теперь поможешь рубашку погладить?

— А, может, сразу и шнурки тебе погладить? Ты не обнаглел ли? — возмутилась я, поднимаясь и намереваясь покинуть беседку. — В мятой походишь, не обломишься!

— Как же? — озадаченно посмотрел на себя Глеб. — Меня все бросили, а так я и нового никого не найду, в мятой рубашке-то?

— Помирись с Машей. — Посоветовала я. — Или с Мариной. Или с кем-нибудь ещё! Они тебе и погладят!

— Да пошутил я, Нель! — донеслось до меня, когда я уже шла по тропинке к дому.

Надо купаться! Срочно идти и купаться!

Освежить мысли и немного остыть. Разобраться в чувствах и дождаться Гошку. Пусть он решит, прогонять Ивлева или пусть живёт дальше… Ведь он и правда заплатит немало… Но теперь это не подкупало меня, потому что я решила быть неподкупной!

34

— Какая же жара! — сказала мне Маша, которую я встретила на пляже.

— Это да, — кивнула я, оглядываясь по сторонам.

Глеба тут не было. Либо проведал про другие озёра, либо и правда не мог купаться из-за руки… Странно, что в такую жару он не пришёл сюда… Неужели не соврал и правда сломал?

— Ещё завтра такой денёк, а потом похолодание резкое… — продолжила о погоде Маша.

— Вообще пофиг, — честно ответила я.

Лето наступило — значит, я буду купаться при любой погоде. Хоть заморозки ударят — мне всё равно.

Я сидела и грелась на песке, а Маша возлежала на пледе. Не привыкла я загорать. Мне б высохнуть, согреться и снова в воду, плавать!

— А где Глеб? — поинтересовалась Маша, когда я уже было собиралась снова в озеро.

Пришлось остановиться и продолжить ненужное мне общение.

— Не знаю. — Ответила я. — А что? Думала, вы это… разбежались…

— Ну да, — кивнула девушка, поправляя солнечные очки. — Он оказался таким… ветреным. И за Маринкой ухлёстывал и, говорят, за Илоной подглядывал… Хорошо, Лёшка не засёк…Или и пусть б засёк! — мстительно сказала Маша. — А то развелось кобелей! Главное, чуть симпатичный парень попадается — обязательно сволочью оказывается! — пожаловалась она.

Я вздохнула. Странное чувство, но стало как-то неприятно. И от того, что Маша так говорит о Глебе, и от того, что это, в общем-то, правда.

— Вообще, надо Лёшке рассказать, — продолжала мечтать Маша. — Он Глебу быстро объяснит, что нечего на чужих девушек заглядываться!

Я передёрнула плечами. Ну их, эти сплетни и разборки… Глеб, конечно, негодяй, но и его «жертвы» тоже сами виноваты! По-моему, у Ивлева на лице написано, что с ним серьёзного быть не может! А Илона, я уверена, и не посмотрит на такого, как он. И ни на кого не посмотрит — она Лёшку своего любит.

Странно другое: что нашёл в Илоне Глеб? Она не такая «цыпочка», как его обычные девушки. Она красива, но при этом умна — одного взгляда хватит, чтобы понять: Ивлеву её никогда не добиться.

— Маш, я плавать, — сообщила я на случай, если девушка лежит с закрытыми глазами и продолжит говорить со мной, когда я уже уйду.

— Иди, конечно, а то ж похолодание скоро…

Какая же она зануда! И какой зануда Ивлев, раз мог встречаться с ней!

Я пошла купаться и потом выходила греться подальше от Маши.

Домой шла довольная, счастливая даже. Напевала бодрую песенку и подпрыгивала, потому что настроение было прекрасное.

Впрочем, таким оно было ровно до тех пор, пока я не заметила на крыше своего дома Глеба.

Он сидел и курил, глядя в сторону пляжа. Странно, никогда прежде не видела его с сигаретой…

Я решительно подошла ближе и прокричала:

— Ты специально, да? — разозлилась я, и голос мой звучал грозно. — Сидишь там, на озеро любуешься! Для этого лестницу и не убрал?