Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Сначала жизнь. История некроманта (СИ) - Кондаурова Елена - Страница 1


1
Изменить размер шрифта:

Глава 1.

«Сначала жизнь, все остальное потом!» — девиз дочерей Милостивой Ани.

— Эй, есть кто дома? Открывайте!

Аника кое-как оторвала голову от подушки. В дверь колотили так, будто хотели выломать. Кого еще там нелегкая принесла? Она с трудом поднялась, ноги нашарили в темноте старые тапочки из грубого войлока. От слабо мерцающих огоньков в печке запалила лучину, убогая комнатушка осветилась неверным, дергающимся светом. Интересно, сколько времени? Хотя, какая разница? В этой богом забытой деревеньке про такую вещь, как часы, даже не слышали. Аника разогнулась. Надо открывать. Натруженная за день спина ныла, из-за этого девушка передвигалась медленно, по-утиному, как старуха. А ведь ей всего двадцать пять. Что будет дальше?

Стук тем временем переместился в окно. Аника отперла ставню — холодный ветер вперемешку с дождем хлестнул ее по лицу, заставляя зажмуриться. Здравствуй, Хельфов Новый год. Она едва удержалась, чтобы не выругаться. Давно уже так не хотелось, но ругань — это, что ей нужно сейчас в последнюю очередь.

— Аника, это я, Антосий! — в окно просунулась голова в черном кожаном капюшоне. Потом рядом с головой протиснулась рука и откинула капюшон. — Узнаете?

— Узнаю, узнаю… — пробормотала Аника. Попробуй тут не узнай. — Что случилось?

— Райта рожает.

Аника застонала про себя. Ну за что ей такое наказание? Нет, дочери Ани нельзя так говорить. Даже думать так нельзя, грех, богиня накажет.

— Заходите! — велела она Антосию, захлопывая ставню.

Раз зовут, надо идти. Работа — это хорошо, это заработок. Райте действительно время рожать, ждали со дня на день, но угораздило же ее прямо в Хельфову ночь….

Аника отперла дверь в сенях, и Антосий ввалился в нее, огромный и неуклюжий, в грубом плаще. От него веяло холодом, а с грязных сапог на пол сразу натекла лужа.

— Эх и жарит Хельф на свой праздничек! — Антосий потер красные замерзшие руки. — Одевайтесь теплее, матушка, иначе замерзнете!

Матушка. Прелестно. В деревнях по сию пору дочерей Ани величали матушками, к чему Аника никак не могла привыкнуть.

— Снимайте плащ и сапоги, Антосий, и проходите в дом! — скомандовала она. — Погреетесь, пока соберусь.

Скинув плащ, гость перестал казаться огромным, просто крепкий молодой мужик чуть выше среднего роста, светловолосый и улыбчивый. Он прошел в горницу, скромно уселся на лавку у печки. Взгляд забегал, оглядывая немудреное хозяйство Аники. Раньше он здесь не бывал, нужда не приводила. Разглядев в полутьме дырявый ковер на стенке, Антосий опустил голову, и на его лице явственно проступил стыд. Аника усмехнулась про себя, ей за свой ковер стыдно не было ни капли. С сотни дворов богатства не наживешь, тут как бы ноги не протянуть. А вот хуторяне и вправду могли бы быть повнимательнее к своей знахарке.

— Ой, теть Аника, а чего это тут? — с печки свесилась лохматая девчоночья голова. Увидела Антосия, расплылась в озорной улыбке. — Здрасьте, дядь Антосий!

— И тебе поздорову, стрекоза! — улыбнувшись десятилетней оторве, отозвался гость.

Маленькую Несу, родившуюся и выросшую в Краишевке, в отличие от Аники, все хорошо знали и любили. Ну как любили…. Не обижали и разговаривали ласково, а вот чтобы покормить или одежку какую подбросить, так не дождешься.

— Слазь, Неса! — велела знахарка, быстро складывая в сумку необходимые зелья. Ученица досталась ей по наследству после смерти предшественницы, но Аника не отправила девочку в городской приют для маленьких дочек Ани, а оставила у себя. Решила, что помощница ей не помешает, да к тому же просто привязалась к маленькой шустрой хохотушке. Вот только жаль, что никто не объяснил ей три года назад, как трудно прокормить в этой деревне лишний рот.

— Я сейчас уйду, Неса, а ты спать без меня не ложись, поняла? А то тебя потом и громом не разбудишь. Прикорни на лавке, если хочешь, но вполглаза. Могут понадобиться еще лекарства, я тогда дядю Антосия пришлю, ясно? — Нехорошо, конечно, не давать девчонке спать, но надо. — У него жена рожает, сама понимаешь.

Улыбка Несы вмиг погасла, затем последовал серьезный кивок. Мол, понимаю. Аника и не сомневалась, что понимает, ведь не зря потратила столько сил и времени на обучение девочки. Теперь Неса несмотря ни на что будет сидеть и ждать ее возвращения. Ночь Хельфа-Преисподника могла преподнести любой сюрприз, и никакие предосторожности лишними не казались.

— Давно у жены схватки? — между сборами спросила Аника гостя.

— Недавно, — нехотя отозвался тот. — Весь вечер свечки жгла, чтоб, значит, миновало. А как спать легли, тут и началось.

— Ясно, — сказала Аника, понимая, что ничего более вразумительного от мужика не добьется.

Ничего, скоро сама увидит, что и как.

Собрав в сумку все необходимое, Аника принялась одеваться. Натянула платье прямо на ночную рубашку, пальцы привычно пробежались по рядку мелких пуговиц у горловины. Платье старое, покупалось еще в Асуне три года назад, и потому ощущалось как вторая кожа. Единственное ее приличное платье. Жаль надевать в дождь, но другого просто нет. И не появится в обозримом будущем, если она сама не наткет полотна и не сошьет что-нибудь, в чем можно будет показаться на людях. К сожалению, с кроснами, прялками, иголками и прочим женским инвентарем Аника не слишком ладила, ее учили совсем не этому, поэтому задача перед ней стояла сложная, почти невыполнимая. Будь в этой деревне люди подобрее и посовестливее, они бы не позволили своей знахарке заниматься работой, с которой любая из здешних молодух справилась бы играючи. Ни одна семья не обеднела бы, расставшись с парой отрезов полотна, но почему-то никто не спешил совершать это благое дело. Боги знают, что за люди тут живут. И хоть дочери Ани не пристало никого осуждать, Анике в последнее время все чаще хотелось явиться на деревенский сход и поинтересоваться у всей деревни, как их угораздило уродиться такими жмотами. А еще потребовать к себе уважительного отношения. К счастью, какая-то гордость у нее еще оставалась, да и достоинство дочери Ани не позволяло так опускаться. Она должна выполнять свой долг, а их отношение пусть остается на их совести. Однако им не мешало бы помнить, что богиня Ани хоть и кроткая и милосердная, но далеко не слепая, и терпение у нее не безграничное.

Одевшись, Аника потянулась за расческой. Из маленького зеркала на нее глянуло смуглое девичье лицо, осунувшееся, измученное, глаза обведены темными кругами. Устала, святая семерка, как же она устала. От бедности, от постоянно стоящего у порога голода, от тяжелой, непривычной работы. Разозлившись на себя за то, что раскисла, Аника резким движением собрала русые волосы в узел на затылке, заколки с бусинами на концах привычно воткнулись в него, не давая рассыпаться. Сойдет. Перед кем тут наряжаться?

Взгляды, изредка бросаемые на нее Антосием, Анику не смущали. Во-первых, она была дочерью Ани, и это защищало ее от посягательств лучше любого оберега, во-вторых, она знала здешние суровые деревенские нравы, а в-третьих, прекрасно осведомлена о характере самого Антосия. Нет, с его стороны можно не опасаться никаких глупостей.

— Ну что, идемте? — бросив на гостя короткий взгляд, Аника вышла в сени.

Поежилась. Из щелей дуло, и не просто дуло, а со свистом. Что творится сейчас на улице, представлять не хотелось. Аника сняла с вешалки плащ, набросила на себя, и он обнял ее плечи, как старый друг. С сапогами было похуже, они достались Анике от предыдущей знахарки, и были такими большими, что приходилось напихивать туда соломы, чтобы ноги не болтались. Собравшись с духом, Аника решительно сунула ногу в неказистую обувь. Пусть неудобно, но не босиком же идти.

Антосий, уже запахнувший на груди плащ, открыл перед ней дверь, предупредив:

— Держитесь за меня, матушка, иначе унесет! — и шагнул за порог.

Аника несколько раз глубоко вздохнула, перед глазами пронеслись благословенные, мощеные булыжником улицы родного Асуна, на которых никогда не бывало грязи, и вышла вслед за Антосием.