Один и без оружия - Корн Владимир Алексеевич - Страница 57

— Так, Кирилл Петрович, — сказал я, — тебе ничего не угрожает. Несколько вопросов, и ты свободен. Давай-ка отойдем в сторонку.

Кирилл явно не желал ни разговаривать, ни тем более отходить куда-то в темноту. Трофиму пришлось волочь его под руку, по-прежнему прижимая к боку оружие.

— Вот здесь нам будет хорошо общаться, — объявил я, когда мы отошли на пару десятков шагов.

Густые заросли, к тому же огромный валун, который прикроет нам спины на всякий случай.

— Кирилл, меня интересует немногое. Что случилось с Демьяном? Это тот, который был на «Контусе». Ну и общая обстановка. Чем, например, занимаются чужаки? Все они ушли, ушла только часть из них или вообще все остались? Давай начнем с Демьяна.

— Он у них, — куда торопливее, чем следовало бы, начал рассказывать тот. Еще и голос его подводил.

— Живой? — Это главное.

— Да. Абвер сказал, что ты обязательно за ним пожалуешь.

— Абвер?

Насколько помню, так называлась разведка в Третьем рейхе. Эти же больше на карателей похожи, а они были в другом ведомстве.

— Тот, с которым у тебя был конфликт на площади. Такое впечатление, что у него с головой не все в порядке.

Сам внимание обратил. С другой стороны, вряд ли кто может назвать в этом мире хотя бы одного, у которого с ней был бы полный порядок. Вот и я не могу. У каждого есть причина, по которой он сюда и угодил. И находится она именно в голове. Вернее, в мозгах. В какой именно их части — этого и Славе Профу неведомо.

— Еще он сказал, что обязательно тебе кишки выпустит.

Мог бы выпустить — уже бы выпустил. Еще там, на площади.

— Как поймали Демьяна? Здесь, на берегу?

— Нет, перехватили уже ближе к лиману. У них там, оказывается, свои люди были.

— Может, тогда знаешь, почему он отсюда попытался уйти?

— Наверное, предупредил его кто-нибудь, когда у вас на площади все началось.

Сам к такому же мнению склоняюсь: дело без стрельбы обошлось. Но кто именно? Если это была Ирина, Демьян прав — замечательная женщина. Поинтересоваться ею самой? Кирилла, с его языком, лучше не спрашивать. Заподозрит — и ничем хорошим для Ирины это не кончится. И все же следует попытаться.

— Кто именно его предупредил?

— Вот этого я точно не знаю, — развел руками он.

Так, об этом все. Теперь другое.

— Где держат Демьяна?

— У них там лагерь разбит, — махнул Кирилл рукой, указывая направление. — В нем и держат. Наверное.

— Почему «наверное»?

— Убедятся, что ты за ним не придешь, и зачем он им тогда нужен? — И торопливо добавил: — Это не я придумал: разговор слышал.

— Сколько их?

— Человек двадцать пять — тридцать.

Я чуть не выругался: мог бы и поточнее. Разница в пять человек существенна. Особенно когда нас самих всего четверо. Если не считать Леру. Но я ее точно считать не буду.

— Чем они сейчас занимаются? Следят за тем, чтобы никто в запретную зону не лез?

— И это тоже. Но только параллельно. Как я понял, их основная задача — обнаружить портал. Или порталы.

Еще одна неожиданность, которых и без того за сегодняшний день хватало. Остается только надеяться, что она последняя.

— Порталы куда? — не дрогнув ни одним мускулом на лице, спросил я.

— На Землю конечно же, куда еще? Не на Вокзал же.

Тон Кирилла не понравился Трофиму, и он снова вдавил ствол пистолета ему в бок. И правильно сделал: смотри-ка, расхрабрился! Того и гляди подначивать начнет.

— И что, они действительно существуют?

— Разное говорят. Кто-то убежден, что да. Кто-то не верит категорически.

— Ну а сам что?

— Я где-то посередине. И верить хочется, и доказательств нет.

Вот и я именно там — посередине.

— А что вообще о них говорят?

— Появляются они с непонятной периодичностью и без всякой привязки к местности — то на одном острове, то на другом. И если войти в один из них — сразу окажешься на Земле. Причем некоторые утверждают — вернешься ровно в то мгновение, когда сюда угодил, и память о пребывании здесь сотрется. Но это уже, по моему мнению, лютый бред: откуда можно узнать такие подробности? Другие говорят — порталы-то есть, но никуда они не ведут, а растворяют. Третьи — что все дело в испарениях и, как следствие, галлюцинациях.

Да ты мои собственные мысли вслух озвучил!

— Но факт остается фактом: исчезают иной раз люди. Как тот же Токарь, — продолжил Кирилл.

— А сам ты когда-нибудь пробовал их найти?

— Было дело. — И, опережая мой следующий вопрос, сказал: — Ничего похожего даже не видел. А вот испарений однажды надышался вдоволь! Только мне не Земля пригрезилась.

— А что именно?

К делу напрямую не относится, но интересно же!

— Птицей стал, — с легким смущением признался Кирилл Петрович. — Лечу где-то там высоко, — указал он движением головы на небо, — и внизу все рассматриваю. Вижу все, вплоть до того, как всякие букашки по траве ползают. Благо наяву дождь с ветром пошел и разогнал всю хмарь. Иначе мог бы там и остаться — случалось такое. Хотя и это не значит, будто порталов нет, — закончил он.

Слышал я от Гудрона подобное. Только там их всех страх обуял. Да такой, что с места боялись сдвинуться. И тоже ветер помог, но без дождя. Пора было закругляться. Ничего нового не узнал и вряд ли узнаю, проговори мы с ним хоть полночи. Последний вопрос:

— Кирилл, в тот домик, который отдал нам с Лерой, люди Абвера приходили. Откуда он о нем узнал?

Мой собеседник отвел глаза.

— Понимаешь, Дмитрий, у меня семья, дети… Я о них думал!

Это правильно — думать о близких. Заботиться о семье, растить детей, воспитывать их и так далее. Неправильно — от них отказываться и думать только о себе. Но почти наверняка ты выложил больше того, о чем у тебя спрашивали. И думал ты тогда не о детях, а о собственной шкуре.

— Верю. Пошли, Трофим, человеку еще детей спать укладывать.

Уже отойдя от дома Кирилла достаточно далеко, Трофим спросил:

— Почему ты не сказал ему, чтобы он молчал о нашей встрече? Побежит сейчас вперед нас Абвера предупреждать.

— А смысл? Либо побежит, либо нет. Проще было голову отрезать. Но жалко — у него же семья!

Трофим внимательно посмотрел на меня. И неожиданно мягко сказал:

— Дима, успокойся!

Я действительно был зол. На все сразу, в том числе и на себя. Такое бывает со всеми без исключения — приступы немотивированной ярости. Хотя, если хорошенько в себе покопаться, мотивы найдутся обязательно. Но копаться в себе совсем не хотелось. Мне даже была приятна эта злость. Чему тоже должны быть причины, и их тоже не хотелось знать.

— Куда идем?

— На лагерь взглянуть. — И, опережая следующий вероятный вопрос Трофима, добавил: — Если все сложится удачно, мы и вдвоем справимся. Если же нет — нам и остальные не помощники.

И дело совсем не в Валерии. Вернее, не в том, что ее пришлось бы бросить одну. За себя я уверен, за Трофима тоже. Смотрю на него — ни одного лишнего движения. И под ногой ничего не скрипнет и даже не зашуршит. Ни Малыш, ни Паша так не могут. Они не увальни, но до Трофима им также далеко, как Лере до них самих. Что же касается самого меня… в себе я уверен тоже.

Когда только попал в этот мир и мы практически сразу же отправились в дальний путь, я все время с завистью посматривал на своих спутников: ну как же у них получается, как?! И веточка под ними не хрустнет, и опасности они замечают куда прежде меня. А вечером, когда мы останавливались на ночлег после бесконечного дня ходьбы в жаркой духоте через буйную растительность джунглей, все они выглядели куда свежее меня.

Затем состоялась моя совсем незапланированная и весьма продолжительная прогулка в гордом одиночестве по дикой природе. Умение ходить бесшумно, а также другие приобретенные навыки — куда смотреть, как смотреть или даже принюхиваться — стали едва ли не единственным условием того, чтобы сохранить себе жизнь. Лишняя суета пропала тоже — в угоду экономии энергии, которую необходимо было растянуть на долгий световой день и которой зачастую катастрофически не хватало в связи с тем, что ночью не удалось толком выспаться.