Домовой (СИ) - Малунов Николай Александрович "Дневники Бродяги" - Страница 34

Сашка медленно кивнул. Сердце его колотилось так, что казалось, вот-вот проломит сердце и убежит куда-то в лес. Ведьма, Леший, Кикимора… Кикимора, Ведьма, Леший… Эти имена всколыхнули что-то во мраке беспамятства но только лишь и всего. Никаких картинок, слов, или мыслей. Только гадкое, липкое, неприятно ощущение о том, что никак не удается вспомнить, кто же он такое есть.

***

- Когда я побывала у отца в доме, - начала свой рассказ Саша, теребя уголок пряжки кожаного пояса, - …то нашла там кучу разных бумаг и книг. Некоторые, как например «Лешего», я читала, у мамы оказывается была куча папиных книг, но я-то тогда не знала, что это пишет он… Так вот, не встретив отца, прождав у запертой квартиры два дня, залезла туда тайно… Потом выяснила в местном издательстве, что отец уже давно не появлялся там. Местный управитель дома сообщил, что видел его тоже примерно неделю назад и с тех пор тот не появлялся. Потом я обратилась в городскую управу, рассказала свою историю, я мне сообщили, что займутся поисками, но дел у них много и проще будет мне самой нанять детектива или наемника, который бы в этом всем разобрался. Обратилась в местный бар, денег нет, послали… - Саша вздохнула. – Пошла к сыщикам, тоже самое. Потом я случайно узнала, что есть такой наемник, по кличке Домовой, который собирает информацию о своем прошлом. Подслушала разговор в баре у двух пьяньчуг каких-то, - пояснила она сразу незаданный Домовым вопрос. – Случайность, в общем, но ты ведь сам размещал запросы в барах… Я почитала, и мне показалось твоя история очень знакомой. Тогда и вспомнила про книгу. Открыла и прочитала вторую… Точнее начала читать, не успела, поняла, что отец случайно записал историю твоей семьи, наделавшей шума и кинулась на твои поиски…

- Ну-у-у, - снова нахмурился Домовой, - как-то за уши притянуто…

Саша пожала плечами.

- Я три дня пыталась разобраться в отцовских записях, если все рассказывать, это неделя уйдет…

Наемник кивнул. В любом случае слова девчонки можно будет проверить, когда он попадет в квартиру ее пропавшего отца, да и врать она не умеет, видно, что тревожится, рассказывает все, как есть.

- Так вот я и узнала, что папа мой о тебе случайно написал…. Ну, а потом ты все знаешь. Приехала, нашла…

Наемник задумчиво прокрутил в голове все сказанное и, не отметив для себя пока никаких уж явных нестыковок, кивнул головой. Он и вправду, наводил справки во всех барах про неких Лешего и Кикимору, и оказалось, что да, действительно, была такая мутная семейка. И дочь с сыном были вроде бы у них тоже, но сто-о-о-олько сказок Сашка наслушался за время своих поисков, что и не перечесть. А сколько водки было вылито в стопки рассказчикам - не посчитать, так что, где правда, а где выдумка, определить порою было очень сложно. Факт на лицо - сейчас он наконец-то приблизился к самому вроде бы достоверному источнику, из которого действительно может узнать все, что с ним произошло в детстве: куда пропали родители и его сестра, если она, конечно, существовала, и отец Александры не придумал все события для красного словца, ублажая читательский аппетит.

Тайфун мягко тронулся и Саша облегченно выдохнула.

- Ладно, поверю, - не оборачиваясь, буркнул мужчина, гася фары.

Солнце наконец-то стыдливо показало край своего круглого тела над горами и вокруг стало достаточно светло, чтобы продолжить путь. Позади за лесом в небо лениво поднимались черные струи дыма от горящих изб, постепенно становясь все дальше и дальше.

***

Привал сделали на краю леса. Узкая проселка, по которой броневик катил последние пару часов резко упиралась в широкую асфальтированную дорогу. Место оказалось удобным и скрытым от посторонних взглядов. Оттащив полуразложившегося мертвяка, вяло замахавшего руками в сторону сочного, вкусного мяса, видимо заползшего в лес от дороги, Домовой развел костер. Осмотрев предварительно местность, обнаружил разбитую в кювете машину. Видимо, оттуда трупак и приполз, в поисках пропитания. Машина выглядела старой, проржавелой и закопченной, что говорило о давности произошедшей здесь аварии. Сашка, втиснутая в свой плотный, кожаный дорожный костюм, сидела в неудобной позе, скрючившись у костра и безостановочно зевала. Бросив девчонке сверток из одеял, наемник принялся за готовку. Девушка, благодарно кивнула, раскатала одну тряпицу на земле, легла и укрылась второй.

- Долго не дрыхни, скоро ехать, - напомнил мужчина и девушка, кивнув, явно уже не слыша его, засопела, убаюканная тихим скрипом покачивающихся стволов деревьев и теплыми волнами, идущими от костра.

Ухмыльнувшись беззаботности, с которой Саша это сделала, Домовой уселся рядом. Банка тушенки, брошенная в огонь, чпонькнула, говоря о том, что содержимое внутри уже разогрелось. Отвлекшись от спящей девушки, мужчина неспешно взялся за еду.

Отлеживала бока засоня часа три. Сашка, уже весь измучался бездельем, в ожидании, когда дама соизволит продрать свои очи и, когда это случилось, чуть не возликовал, но радость была преждевременной. Дама, с присущей ей неспешностью принялась за наведение марафета, затем заявила, что голодна, а после плотного обеда, и куда, действительно в нее все только входит, затребовала туалетное место.

- Вон куст, иди, - ткнул ножом, которым вскрывал очередную банку с кашей Домовой, пожав плечами. – Но, чтобы я тебя видел…

Секунду подумав над сказанным, мотнул головой и разрешил не видеть, но слышать. Еще секунду подумав, пояснил, чтобы она просто подавала голосовые сигналы, что с ней все хорошо. Саша щеголевато стукнула пятками, вытянулась в струнку, что при ее-то формах это было громко сказано, приложила руку к виску и, отсалютовав, комично чеканя шаг, удалилась по направлению стратегически важных кустов.

- Вижу куст, - донеслось через мгновение, как только девушка скрылась. – Вижу листочек… Ягодку какую-то… Деревья вижу…

Наемник закатил глаза, подобрал валяющуюся рядом шишку и метко запустил их на звук.

- Вижу… ай… - оборвалось перечисление веточек, ягодок, кустиков, и травинок, сменившись недовольным журчаньем и тяжелым дыханием.

Вернулась Сашка, демонстративно потирая ушибленное место. Местом оказалась многострадальная задница. Хозяйка задницы как-то странно сузила глаза и внезапно, выпростав руку из-за спины, метнула ответную шишку в наемника. Снаряд удачно угодил прямо в костер, осыпав Домового искрами, тот дернулся и опрокинул банку с кашей. Весь обляпанный жирными пятнами, разведя руки, в немом «какого хера», он поднялся, сурово глядя на спутницу, которая растянула губы в извинениях, но выглядело это так комично и забавно, что все дурное настроение, скопившееся в мужчине за пару дней выплеснулось наружу в виде новой подхваченной с земли шишки.

- Не стреляй! – вскинула девушка руки, сдаваясь, но сама же схватив новую шишу, метнула ее в наемника, конечно же, не попав.

Завязался бой. Саша словно тополь на Плющихе отбивалась неуверенными и косыми «выстрелами», ойкая и взвизгивая каждый раз, как меткий выстрел Домового достигал своей цели, который делал тактические перекаты, увороты и смещения, закидвая спутницу все новыми и новыми снарядами.

Дурачились они минут пять. Наконец-то угомонившись, вернулись к костру.

- Было весело, - как всегда с детской наивностью улыбнулась Саша, и Домовой отметил, что действительно, весело.

Давно он так не веселился… Да вообще никогда так не дурачился. На минуту в нем проснулся тот самый ребенок, которого пришлось задавить, дабы выжить в этом суровом и опасном мире, вместе со всем светлым, что в нем когда-то было.

- Ешь, давай, - кинулся в знак окончания войны веточкой наемник и вскрыл новую банку с гречневой кашей.

Выехали еще только через час. Зарядившаяся хорошим настроением девушка вновь щебетала, не закрывая рот, мешая сосредоточиться и сконцентрироваться на деле, но, пусть лучше так, чем вспоминает тот ужас, что произошел с ними утром…

***

К городу выехали снова ближе к сумеркам.