Тьма навынос, или До самого конца(СИ) - Керлис Пальмира - Страница 9

– Тень при чужих не появится, поэтому будет тебя куда-то заманивать, – объяснила Лина спокойным тоном. Таким спокойным, словно меню в столовой зачитывала, а не предлагала встретиться с монстром. – Я подстрахую.

– Каким образом?

Голос дрожал, хотелось сказать, что я никуда не пойду, и разрыдаться.

– Это я беру на себя, – отчеканила подруга. – Твоя задача – откликнуться на его зов и ждать меня. Когда позовет – сразу поймешь. Это чувство ни с чем не спутаешь.

– Вот найду я его… А если он будет не один? Вдруг толпа Теней, бац – и кошмар, хаос, апокалипсис?

– Тамара, – сердито рыкнула Лина. Буква «Р» дробно раскатилась по комнате. – Тебе он не сделает ничего, а я жизнью рискую. Хочешь помочь? Не спорь и делай, что говорю. Не хочешь? Дверь в коридоре! Только тогда больше не жалуйся на заваленные сессии, падения на пустом месте и прочее.

Я сникла и покорно нацепила рюкзак на плечи.

– Садись, – скомандовала Лина, кивнув на пианино. Я села на маленькую облезлую табуретку. – Играй.

– Что играть? – испуганно переспросила я, открывая крышку. Половина клавиш была вырвана с корнем, оставшиеся пожелтели и покрылись чем-то липким на вид. Прикасаться к ним не хотелось. – Я разве что собачий вальс могу изобразить, и то любительский…

– Неважно, – фыркнула Лина. – Эстетов тут нет.

Я осторожно коснулась крайней клавиши, та противно задребезжала.

– Фу… – скривилась я. Достала из кармана салфетку и вытерла палец.

– Тебя же не облизывать их просят, – возмутилась Лина. – Давай, в темпе. Время поджимает.

Тяжело вздохнув, я торопливо нажала пару клавиш. Потом еще и еще. Звуки выходили ужасные. Пианино стонало, будто мое музицирование доставляло ему невыносимую боль.

– Хватит, – велела Лина и зачем-то отступила на шаг.

Как, уже?! Захотелось вскочить с табуретки и броситься наутек. Пианино изогнулось, криво улыбаясь во все клавиши. Из него повалил дым – белый-белый, – крышка вытянулась, увеличилась в размерах. И гулко захлопнулась, накрыв меня с головой.

Когда дым рассеялся, я увидела поляну с жухлой травой и каемочкой из кустов. Между ветками моргал удивленный круглый глаз, вдалеке над лесом поднималось солнце подозрительного багрового оттенка. В центре поляны стояла монументальная женщина лет пятидесяти в кожаной куртке. Точь-в-точь комиссарша из маминого любимого фильма про революцию: властный взгляд, седина в распущенных по плечам каштановых волосах, прямая осанка. Настолько прямая, что казалось: сейчас она подойдет, стукнет между лопатками и рявкнет: «Строкова, не горбись!» Комиссарша, хмыкнув, зашагала ко мне, я невольно расправила плечи и вежливо сказала:

– Здравствуйте.

– И тебе того же, – хрипло отозвалась женщина. – Ты от Ангелы?

– Ангелы? – удивилась я.

– От Ангелины, – нетерпеливо пояснила она.

– Ага… От нее!

– Ясно. Я – Катерина.

– А я Та…

– Знаю. За мной!

Она развернулась и зашагала прочь с поляны, ничуть не сомневаясь, что я послушно бегу следом, сгибаясь под тяжестью рюкзака.

Лес был густым и темным, через плотно сдвинутые макушки деревьев не пробивалось ни одного солнечного лучика. Катерина уверенно шла вперед – то по едва заметной тропинке, то прямо через заросли. Я едва успевала за ней, стараясь одновременно смотреть под ноги и не упускать из виду широкую кожаную спину. Оставалось лишь молиться, чтобы никакой единорог не выскочил на повороте.

– Откуда Ангелу знаешь? – притормозила Катерина.

– Мы с ней учимся вместе. На одном факультете, только на разных курсах. А вы здесь живете, да?

– Живем. Она тебе ничего не рассказывала?

– Нет. Сказала, меня встретят и объяснят. Еще сказала, что людей в этом мире нет. Вы из нашего переехали?

Катерина молча кивнула и снова прибавила шаг. Вот и все объяснения. Настаивать я не решилась. Хорошо, хоть встретили…

Вскоре лес кончился. Залитая светом опушка обрывалась у края глубокого ущелья. Внизу лежала долина, в центре которой мутным пятном выделялось маленькое озеро. На другой стороне ущелья, в самом его конце, сквозь туман, окутавший скалы, проступал белый каменный замок, похожий на воздушный торт.

– Ух ты, – вырвалось у меня. – А в прошлый раз в обрыве огоньки бегали.

– До тех огоньков отсюда далеко, – буркнула Катерина. – Рот не разевай. Не на экскурсии.

Она подошла к краю и ступила на… шаткий мостик, натянутый над ущельем. Когда до меня дошло, что нам надо на ту сторону, вера в лучшее окончательно померкла. Мост из фильмов ужасов! На таких герои спотыкаются и висят, держась за оборванную веревку, прежде чем свалиться в пасть крокодилу. И по нему я должна пройти?..

Следующие минуты своей жизни я надеялась однажды забыть. Сначала я еще шагала: осторожно, задерживая дыхание и почти не визжа. А потом… Потом случайно глянула вниз, и все. Намертво вцепилась в обе веревки, зажмурилась и замерла. Доски поскрипывали, Катерина какое-то время терпеливо ждала, затем убеждала, высмеивала, ругалась и приказывала «немедленно прекратить это безобразие». Наконец, просто схватила меня за шиворот и силой проволокла по всему мосту на другую сторону. Глаза я открыла только тогда, когда почувствовала под ногами твердую землю. Дальше все было как в тумане, в буквальном смысле. Узкие дорожки в скалах, чахлые кустики, вверх, вниз, снова вверх. И так до тех пор, пока из белой пелены не показался тот самый замок – ров, мост, тяжелые ворота. Решетка, лязгнув, отъехала, и Катерина прибавила шагу, словно ей не терпелось поскорее от меня избавиться. Не встретив ни души, друг за другом мы пробежали вдоль высокой стены с маленькими узкими окнами, мимо небольшого сада, пересекли наискосок мощеный просторный двор и чуть притормозили у пруда, абсолютно круглого, похожего на огромное серебряное блюдо с водой, забытое среди кустов. Здесь было людно. Одни сидели за широкими столами, другие натягивали сбоку сетку непонятно для каких целей, третьи стригли кусты здоровенными ножницами. Несколько человек складывали дрова в поленницу, две одинаковые старушки на берегу чистили огромный закопченный котел, бородатый мужчина рядом с ними делал вид, что рыбачит. Красиво тут, но странно. Все какое-то ненастоящее. Да! Будто я случайно попала в сериал про Средневековье. Малобюджетный такой сериал: без соломы и лошадей, с забытой в кадре газонокосилкой. И актеры все «те, кому за…». Никого младше Катерины, или они куда-то попрятались. Поднявшись по крутой лесенке на второй этаж, Катерина остановилась.

– С прибытием, – ухмыльнулась она и ткнула пальцем вдоль коридора с кучей дверей. – Твоя дверь третья с конца, в цветочках.

Я молча кивнула.

– Мусор не разбрасывай, туалет на первом этаже, аппарат для льда – у Лёнчика. Если что, спросишь. Его каждый знает.

Я опешила, прикидывая, для каких целей может понадобиться лед. Коктейли делать?

– Свободна.

Ей бы в армии работать. Или в тюрьме! Я выдавила благодарную улыбку и поплелась искать дверь. В цветочек нашлась только одна. Комната была маленькой и светлой: шкаф, кровать и тумбочка. Ничего, мне же ненадолго. Сбросив ненавистный рюкзак, я рухнула на кровать, мысленно ругая Лину такими выражениями, за которые мама отправила бы меня мыть рот с мылом. «Тебе все объяснят…» Да, объяснили так объяснили. Про Лёнчика со льдом! И как я жила раньше без таких ценных сведений? Вот неужели нельзя было сказать честно: «Тома, тебя ждет жуткий мост, ефрейтор в юбке и средневековый дом престарелых. А еще беготня по лесу с тяжелым рюкзаком!» Кстати, что Лина туда напихала?

Фонарик, мухобойка, маникюрные ножницы, изолента… И ради этого она выкинула мой шоколад?! Хорошо, что не весь. Я съела отвоеванную шоколадку, достала учебник по русскому языку и погрузилась в раздел синтаксиса словосочетаний. Проснулась оттого, что острый угол книги больно впивался в щеку. В крохотной комнатке было душно и жарко, за окном заманчиво синели сумерки. Я перешагнула распластавшийся по полу рюкзак и пошла на улицу. У пруда толпился народ, занимаясь важными стариковскими делами. Играли в шахматы, сплетничали, что-то пили из больших чашек. На берегу стоял все тот же бородач с удочкой. Дежавю… Катерина сидела в одиночестве у большого костра и подкидывала ветки в огонь. Я встала у нее за спиной и осторожно спросила: