Алекс и Алекс 2 (СИ) - Афанасьев Семен - Страница 48

— Привет ещё раз. Что творишь? — сверкает белоснежными зубами она, одетая наконец не в форму.

Мимо меня идут какие-то учащиеся, потому говорим не на Всеобщем.

— Вышел от юриста. Собирался на киностудию. Если пробудешь там минут двадцать, могу забежать по дороге. — Дисциплинированно отвечаю, потому что с удивлением ловлю себя на том, что уже соскучился.

— Жду, — говорит Жойс и отключается.

Когда я уже подбегаю к ТАДЕСКО, звонит Анна.

— Почему ты не сказал, что снимаешься в кино?! — в её голосе сквозит явно неконтролируемая обида, как будто я в чём-то виноват.

— Ничего себе, тебя переклинило, — замечаю, останавливаясь перед дверями.

Мне почему-то кажется, что разговор с ней лучше закончить перед встречей с Жойс.

Естественно, по всем законам подлости, именно в этот момент из кабака появляется сама Жойс, с сигарой и пьезозажигалкой в руках. Скользнув мельком взглядом по Анне, она приобнимает меня, целует, закуривает и так и остаётся наблюдать за голографическим изображением моей собеседницы, прислонившись ко мне.

— Да, я лазила в твоём комме, — хмуро говорит Анна, хотя я её ни о чём не спрашивал. — Но ты должен был мне сказать о кино.

Жойс после этого пассажа озабоченно переводит взгляд на меня, после чего расплывается в улыбке.

— Если ты что-то должен этой девочке, лучше отдать. — выдаёт она на Всеобщем, явно чтоб поняла и Анна. — И кстати, а где ты PLATINUM с утра открутил?

— Это мой комм, — всё так же насуплено сообщает Анна. — И ваши фотографии я в его комме видела…

— Все? — нейтральным тоном уточняет Жойс. — Или только в форме?

— Неважно… Алекс! Почему ты не сказал?.. Что снимаешься в кино?!!

— Блин, я и про сортир тебе ничего не рассказывал. А бываю в нём не просто каждый день, а ещё и по нескольку раз за сутки, — не додумываюсь ни до чего лучшего. — Ты не спросила, а к слову не пришлось. Просто деньги нужны. Увидел объявление, пришёл на кастинг. Правильно поговорил, задал нужные вопросы, получил работу. — Кратко передаю историю своей подработки. — Сейчас там бегаю кое-какие дистанции, типа как в Квадрате, но иначе. Акценты другие. За сто двадцать монет в час. Мечтаю о повышении ставки, чтоб набрать на штраф. А что?!

— Ты обязательно должен о кино мне всё рассказать в подробностях. — Оставляет за собой последнее слово Хаас и отключается.

— Что это было? — Говорим мы с Жойс синхронно.

После чего она смеётся, а я ей объясняю, кто такая Хаас.

Глава 24

— Не понимаю только, с чего её на ровном месте так растащило, — завершаю объяснение. — Вроде, до этого момента она всегда была хладнокровной и конструктивной.

— Женщины, они такие, — неопределённо водит в воздухе сигарой Жойс. — Я тебя чего звала-то… Тебе деньги нужны?

— Ты же сама знаешь все обстоятельства. — Пожимаю плечами. — Но при чём тут ты — и это?

— Решила сделать тебе предложение, — вздыхает она. — Поначалу вообще не хотела смешивать одно с другим. Сейчас переменила мнение.

— Если не секрет, а что изменилось?

В процессе разговора мы переместились на стоящую рядом скамейку, на которой Жойс, к-хм, села местами фривольно. И теперь свободно болтает в воздухе ногой, используя моё колено, как рычаг.

— Почитала фрагменты твоей биографии с комма Камилы, — смеётся она в ответ. — Почувствовала, что не хочу стоять в стороне именно сейчас, когда ты барахтаешься, как головастик в луже.

— Самое первое, что просится на язык: я бы не хотел опираться на свою женщину в вопросе финансов, — отвечаю на автомате и не задумываясь. — Просто из принципа. Твоя помощь, несмотря на всю её эмоциональную ценность, нивелирует мои собственные усилия стать человеком, понимаешь?

— Я знала, что ты так ответишь. Потому мой следующий вопрос: а кто мы друг другу? И кем будем друг другу дальше? — на вид она абсолютно спокойна, но благодаря читерским возможностям чипа я знаю, что это далеко не так. — Если мы с тобой просто дыр-дыр на короткое время, просто скажи мне об этом. Здесь и сейчас. Твой ответ никак не изменит ни нашего дыр-дыр, ни того, что я тебе делаю в техническом плане. Просто я буду знать, что у нас именно такой формат отношений, и это будет одна постановка вопроса. Я просто слова больше не скажу на эту тему, любая точка зрения считается. Но если ты не исключаешь, что мы будем смотреть друг другу в глаза регулярно и дальше, допустим, через несколько лет… то я б не хотела видеть в будущем в зеркале человека, который не помог своему близкому, когда мог. Даже пусть ты и мужчина, а я женщина. — Она глубоко затягивается. — Потому что так себя ведут только чужие друг другу люди. А жить с чужим человеком — это без меня. Вернее, не ко мне. Ч-чёрт, ненавижу пафос…

— Может быть, пока остановимся на том, что Let tomorrow take care of itself? — предполагаю в форме известной фразы из одной очень старой книги.

— Очень хорошая позиция для мужика, — фыркает Жойс. — У женщины чуть другие последствия в потенциале, если что. Но ответ принимается. Хотя я и ожидала чуть иного… что тебя ни к ему не обязывает.

— Стоп! То, что я чувствую сейчас, с моей стороны серьёзно. Ответственности я тоже не боюсь. Но я вообще не уверен, как эти чувства поведут себя в динамике на длительном отрезке времени. — Откровенно говоря, я тщательно думал над этим вопросом.

Ни к какому точному выводу не пришёл.

— Ну-у, в такой проекции уже можно говорить о совместных планах, — как будто всё так же ровно замечает Жойс, делая ударение на слове «можно». — Пусть даже это планы действуют пока на ограниченном отрезке времени.

— А что тебе твой опыт говорит о таких союзах, как наш? — мне неожиданно приходит в голову идея задать вопрос ей, как более опытной из нас двоих. — Ты всё же и живёшь дольше, и со стороны наблюдала больше.

— Мой опыт говорит, что правил не существует, — не задумываясь, выдаёт она, выдыхая дым большим кольцом. — Каждая пара — это как отдельный организм. Только от него зависит, что с ним будет дальше. А насчёт денег, я хотела предложить тебе поработать. Если ты думаешь, что я решила прийти к тебе с котлетой денег, то нет. На это у меня пока ума хватает.

— Откровенно говоря, именно так и подумал, — сейчас правда чувствую себя смущённо.

— С другой стороны, если даже Камила так же подумала, то что с тебя взять. — Продолжает рассуждать Жойс, забрасывая на меня и вторую ногу, и ложась вдоль лавочки спиной вниз. — Камиле, кстати, я всех нюансов объяснять не стала. — Она косится на меня, затем протягивает мне свою сигару. — Понюхай. Курить не надо, просто нюхни букет.

— Да что бы я в этом понимал, — бормочу, затягиваясь. — Хотя нет. Тут как раз вполне понимаю. Ну-у, с местным табаком точно сравнивать нельзя, — выношу вердикт. — Не знаю, что там с содержанием смол, никотинами и прочей умной чепухой в примесях; но то, что я называю ароматом, в твоей сигаре на голову богаче всего табака, что я нюхал раньше. Плюс приятное послевкусие. В отличие от обычного табака.

— Вообще-то, это тоже табак, — Жойс забирает у меня сигару. — Только, естественно, не местный. И кстати! Ты что, курить начал?! Что за…?!

— И не думал даже! — обижаюсь. — Курил в детстве. Лет с восьми до одиннадцати. Потом один раз мать увидела — и ничего не сказала. Просто молча плакала полчаса в своей комнате. Ещё я спортом примерно в то же время серьёзно занялся. Вот одно на другое наложилось, тогда и курить бросил. Но запах дыма до сих люблю. Сейчас дунул, только чтоб попробовать.

— А-а-а, тогда ладно, — успокаивается Жойс. — Ну смотри, какая петрушка. Сортностью табака тебе голову забивать не буду, поскольку там не один десяток параметров. Упрощённо, это яркий премиум. — Она кивает на дымящуюся сигару в своей руке. — Начиная от места произрастания, технологий сбора и сушки листа, и заканчивая процессом сворачивания его в сигары. Производство не то чтоб штучное, но это и не трактор, который листья вместе с ветками рубит на всём скаку.