Алекс и Алекс 2 (СИ) - Афанасьев Семен - Страница 20

Куратор фигуранта громогласно зевнул.

— Я испугалась… Я девчонка, не боец. А он, даже с отпиленной лезвием рукой, едва не убил Тэда Энзи, — выдавила из себя свидетельница. — Я просто боюсь его…

— Корпусу ясна позиция свидетеля, — абсолютно непозволительным образом вклинился со своего места жирный подполковник, закидывая ногу за ногу. — Включаю трансляцию записи инцидента.

— Он сказал, что выключил запись, — с неожиданной злостью Саяра повернулась к преподавателю. — У вас не может быть никакой записи.

— Видимо, доучиваться у нас вы не собираетесь, — пробормотал офицер себе под нос, выбивая пальцами дробь на своём планшете. — Либо тот свет вам просто ближе этого…

— Вы угрожаете свидетелю в моём присутствии? — моментально оживилась судья, старательно ловя момент.

— Боже упаси, — открестился назвавшийся Баком. — Просто вот эту запись я выложу в сеть ровно через минуту, в рамках внутреннего разбирательства Корпуса по поводу инцидента. Через сутки её увидят все сто процентов учащихся Корпуса… м-м-м… Уважаемая старший советник, подтвердите приём файла с федерального сервера…

_________

Там же, через несколько минут.

— Это ложь! Это фальсификат! — Саяра Эсфахани, роняя хлопья пены из уголка рта, изо всех сил билась в руках удерживавшего её брата погибшего и ещё одного члена семьи. — Вы все ответите за его смерть!..

— Пока не забыл, — абсолютно спокойно подал голос майор медслужбы. — От меня вам уже должно было прогрузиться медзаключение об ударе инфразвуком по соискателю Алекс. Оно, как и эта запись, с федерального сервера. Аутентичность документа, как и этой записи, подтверждена.

Глава 10

Когда Саяра на чистом глазу начинает загибать судье о моём предварительном и коварном плане в их с Виктором адрес, у меня наружу рвутся только два вопроса. Первый я тут же аккуратно задаю по внутренней связи соседу:

— Эй, слушай, а не пора ли тебе привести меня в чувство?! А то опять, без меня, меня же и женят! Как в тот раз! — надеюсь, он понимает, на какое судебное заседание я сейчас намекаю.

— Тс-с-с, не сейчас, — отзывается Алекс, который в этот момент за каким-то лядом более чем пристально изучает саму Саяру, старшего брата почившего Виктора и, заодно, того мужика, который сидит рядом с ними.

Параллельно его наблюдениям, передо мной разворачивается здоровенная простыня данных, в которых он описывает их химию, нейропроцессы (предположительно и со своей точки) и многое другое.

— Зачем ты мне это всё шлёшь? — напоминаю ему о себе через пару секунд. — Нафига мне сейчас процентное содержание окситоцина с серотонином в диаграммах?

— Это не у тебя, это у них, не мешай, — снова отмахивается Алекс. — Диаграммы мне тоже, для памяти.

— Тем более. А у них мне эти показатели зачем?

— Делаю упражнение. Тоже тренируюсь. Как ты, только на своём поле. Мой прогноз: она в итоге прицепится к старшему брату Виктора. — Рублено поясняет сосед. — И сейчас не о чем волноваться: намерения твоих сослуживцев таковы, что диапазон возможных решений суда сильно снижен. Я уже сделал прогноз…

— Напомнить бы тебе пару твоих прогнозов, — ворчу. — И то, чем они закончились. Да и не сослуживцы они мне, а куратор проекта и врач.

— … Я испугалась… Я девчонка, не боец. А он, даже с отпиленной лезвием рукой, едва не убил Тэда Энзи, — выдаёт Саяра настолько убедительно, что я бы вполне поверил и ей самой, и в её текст.

Если б не валялся там, как овощ, в ожидании подключения Алекса к своим внутренним процессам. И если бы не видел сейчас своими глазами (благодаря чипу), что в реальности она не испытывает и тени тех ощущений, которые достаточно мастерски изображает.

— Ты смотри, какие яркие природные данные, — в голосе Алекса слышится оттенок восхищения. — Актёрские, имею ввиду! Или это всё же следствие тренировки… Если б не снимал вот прямо сейчас спектрограмму с её мозга, искренне посчитал бы тебя скотиной, — тут он противно хихикает.

Последние пару минут судья задавала вопросы таким образом, что слово всё время оказывалось у моей бывшей напарницы. Которая старается с полным вдохновением, благо, лишних свидетелей, почитай, и нет.

А затем мой куратор, демонстративно зевая во все тридцать два и не скрывая даже звука зевка, в качестве собственного комментария ставит ролик с записью реальных событий.

«Виктор предложил мне стать его девушкой, что означает вполне официальные намерения на перспективу. И, поскольку лично мне эта перспектива тоже дорога, я буду защищать уже наши с ним совместные интересы», — вещает изображение Саяры на судебном экране, тогда как сама она изрядно напрягается.

— О-о-о, а вот и адреналинчик у неё в крови попёр, — радостно потирает руки Алекс. Через секунду, впрочем, рассеянно добавляет. — Слушай, а у неё ж это на точность и скорость мыслительных процессов никак не влияет! Почти.

— И что? — мне интересно происходящее на экране, потому что это как взгляд на самого себя со стороны; оттого общаться сейчас не особо хочется.

— Ну, страх обычно влияет на процессы мышления. А у неё нет, — задумчиво поясняет Алекс. — Раньше я не имел возможности наблюдать этих ваших одарённых в таких вот, лабораторных, условиях. Как говорится, в те моменты было чуть не до того. Но девочка заня-ятная, да-а…

«Мы теперь вместе!» — торжественно добавляет экранная проекция Виктора, победоносно глядя на меня.

Блин, вроде и решено уже всё между нами с ним, а отчего-то по инерции неприятно. Видимо, было что-то не то, на уровне физиологической неприязни.

«А дальше будет несчастный случай с тобой во время тренировки», — говорит та Саяра, что на экране.

И Бак останавливает воспроизведение тычком пальца в планшет.

— Прошу приобщить к разбирательству, — он одной рукой выбивает что-то на виртуальной клавиатуре.

И на судейском мониторе появляется справка с датчиков полигона.

— Удар инфразвуком, вот этот момент. Удельная мощность… источник… продолжительность воздействия… фокус… — подполковник бегло цитирует параметры, в которых кроме него, кажется, никто не разбирается.

— Расшифруйте, пожалуйста, — нехотя цедит судья.

— А я не врач, — бесстрастно отвечает куратор. — Вопрос налево.

— Насколько подробно и профессионально пояснять? — абсолютно спокойно уточняет Матеуш (вспомнил! Он Матеуш, а не Тадеуш!). — Вы разбираетесь в нейрофизиологии?

— На доступном для старшей школы уровне, — отвечает судья и начинает барабанит пальцами по крышке стола.

— О-о-о! — мгновенно прорезается Алекс. — А вот у судьи мыслительные процессы сразу парализовало вполовину! Она сейчас в ступоре! Генерировать решения не сможет! Ну, или это будут такие решения, что…

— Тебе что, научной деятельностью больше заняться негде? — спрашиваю недовольно. — Нашёл место и время.

— Таких вариантов до сегодняшнего дня не выпадало, — возражает он. — Почти лабораторные и идеальные условия. Ладно, смотрим дальше. Потом объясню.

— Если коротко. Потеря сознания ввиду кратковременной гипоксии головного мозга… блокировка передачи сигнала по синапсу… самопроизвольные судороги… вот смотрите! У него как раз нога дёргается! — таким образом доктор Матеуш развлекает своими пояснениями присутствующих ещё минут пять. — Ну а по-хорошему, могло и насмерть зайти, — завершает он свой спич. — Смотря какая девочкой была вложена амплитуда. Что ни говори, но если учащийся до автоматизма выдрессирован работать по одарённым, то обычному человеку могло и сердце остановить. По вышеуказанным причинам. — Он лучезарно смотрит на судью.

— Насколько точны эти ваши показания датчиков и справки с них же? — уже совсем не так спокойно спрашивает судья Бака (после тридцати секунд полного молчания).

В её голосе слышится откровенное раздражение.