Моя рука снова оказывается на ее обнаженной груди. Я не могу этому противиться. Сжимая упругое полушарие, я чувствую тупую боль в паху. Бедняга хвост…

— Я тебя почти ненавижу, — внезапно произносит Шапка. — Ты такой… самоуверенный. Наглый. Нахальный. А еще ты высокомерный, как индюк, и самовлюбленный, как павлин.

Это что еще за наезд?!

После этих слова Шапка тянется к моим губам. Я потерял бдительность, слегка офигев. И она оказалась на мне.

Она целует меня жадно и исступленно. Закрыв глаза.

— Я же наглый, — умудряюсь вставить я в перерыве между поцелуями.

— Еще какой! — ответила Шапка.

— И нахальный.

— Ага.

— И вообще индюк…

— Ты Волк. Красная Шапочка не может убежать от Волка. Я пыталась…

Я беру власть в свои руки. Прижимаю Леру к себе и переворачиваюсь. Теперь она подо мной. Боже, что за ощущения!

У меня сносит остатки башни.

Я целую ее шею. Грудь. Снова добираюсь до сосков…. Боже! Это самый вкусный десерт. Я готов наслаждаться им вечно.

— Так приятно, — шепчет Красная шапочка, терзая мои волосы. — Почему это так приятно? Это же… просто сумасшествие.

Я продолжаю демонстрировать акробатические способности своего языка.

— Я хочу тебя, — слышу я голос Леры. — Я умираю, как хочу тебя.

Молчание и поцелуи в ответ.

А что я могу сказать? Сказать, что не хочу? Это не то что неправда… Это вопиющая ложь. К тому же обидная для Шапки.

Заявить, что хочу, но не буду… Тоже так себе вариант.

— Давай сделаем это, — Лера приподнимает мою голову. — Я хочу, чтобы ты стал моим первым мужчиной. Я хотела это с того момента, как увидела тебя…

Что более приятного может сказать мужчине юная невинная девушка?!

Я спускаюсь ниже. Прокладываю дорожку из поцелуев к плоскому животу Леры. Целую его, наслаждаясь бархатистостью ее кожи.

Мне хочется облизать ее всю, как пирожное. С головы до ног. Никогда раньше я не испытывал такого желания. Я же Волк, а не собака!

Я спускаю ее платье ниже. Еще ниже.

Поднимаюсь и стягиваю его окончательно. Красная Шапочка открывает глаза.

Она лежит передо мной абсолютно обнаженная. В одних лишь туфлях. И смущенно сжимает колени…

— Не бойся, — шепчу я. — Больно не будет. Обещаю.

— Я не боюсь, — в ее глазах снова зажигаются сумасшедшие огоньки. — Я хочу тебя. Хочу, чтобы ты проник в меня. И пусть будет больно!

— Нет. Больно не будет. Не сегодня.

Я беру ее за лодыжки, снимаю туфли, целую ее крошечные аккуратные пальчики… Мне хотелось сделать это еще тогда, когда я увидел их впервые. В магазине, во время примерки.

Я опускаюсь на кровать. Устраиваюсь между коленей Красной Шапочки. Она пытается их сдвинуть. Несмотря на наркотический дурман, верх берет смущение.

— Ты не хочешь? — спрашиваю я.

— Что… Что ты собираешься делать? — испуганно шепчет она.

— Я собираюсь целовать твою аппетитную розовую клубничку, пока она не истечет соком.

Я закидываю ее ступни себе на спину. И начинаю исследовать языком внутреннюю поверхность бедер. Когда я приближаюсь к клубничке, Шапка перестает дышать. Когда удаляюсь — слышу судорожный вздох.

Набери в грудь воздуха, детка! Сейчас все будет по-взрослому.

Я обвожу языком клубничные губы, целую их, посасываю, втягиваю в рот. Я еще не коснулся клитора, а Лера уже комкает ладонями простыни и поджимает пальцы на ногах.

Я нарезаю круги вокруг самой чувствительной точки. Приближаюсь. Подбираюсь… Все. Я овладел сладкой ягодкой.

Из груди Леры вырывается стон.

— Боже! Боже! Боже! — хрипит она.

Это всего лишь я. И мой язык.

Лера царапает мою шею. Терзает мои волосы.

Я наслаждаюсь сладкой, мягкой и невыносимо желанной клубничкой. Этот вкус… Он не сравним ни с чем. Клубничная карамель — слабое подобие.

К сожалению, долго наслаждаться не получается. Красная Шапочка вскрикивает, подается вперед, еще сильнее вцпеляется в мою шевелюру…. И начинает содрогаться так, что я боюсь остаться без волос.

Я не выпускаю клубничку изо рта, я хочу чувствовать, как она трепещет.

Я и сам трепещу. Мой хвост позорно спустил в трусы. Такого со мной не было со времен прыщавого школьного возраста!

Это позор. И облегчение. Хотя бы пару минут я смогу думать верхней головой.

Глава 39

Лера

С комнатой что-то не то. Окно должно быть с другой стороны. Я это точно помню. И шкаф…. Все как будто поменялось местами!

Я резко села на кровати. И от этого движения у меня слегка закружилась голова.

Или это от страха, что я сошла с ума. Как окно может переместиться? Никак. Значит, это со мной что-то не так.

Вчера… Что было вчера? Кажется, осенний бал.

Ко мне же приехали девчонки! Так где они?!

Я вылезла из-под одеяла, прошла в гостиную… и остановилась с открытым ртом. На диване спал Волк!

В одежде. Прижавшись щекой к подушке и разметав конечности. Рука свесилась на пол, нога в неудобной позе… Диван ему явно маловат.

Что он делает в моем номере? Почему он не в своей кровати?

И тут до меня дошло.

Это я не в своем номере! На столе какие-то ежедневники и ноутбук, на спинке стула мужская рубашка… Это номер Волка.

Почему? Как? Когда? С какой вообще радости я тут спала?!

Вихрь вопросов пронесся в моей голове. Ответов я не знала. Но одно я поняла сразу — надо отсюда валить. Я развернулась, сделала пару шагов, споткнулась о кроссовки… И растянулась на полу.

Естественно, с грохотом. Как мешок костей!

— Прекрасный вид! — услышала я за спиной голос Волка.

Резко вскочила.

И только после этого заметила, что на мне лишь трусы и футболка. Причем футболка точно не моя. Ладно хоть трусы мои. Кажется…

Я рванула в спальню, нырнула в кровать и укуталась в одеяло.

Что происходит? Что случилось этой ночью?!

Неужели… Я судорожно ощупала то самое место. Свой цветок невинности, так сказать.

Вроде, все как раньше. Ничего не болит.

— Доброе утро! — раздался голос Волка.

Он стоял в двух метрах от моей… от своей кровати.

Улыбался.

Его волосы спросонья торчали вверх, рубашка была помятой. Да и сам он выглядел слегка помятым и взъерошенным. И, почему-то, казался таким милым…

— Привет, — пропищала я. Прокашлялась и повторила нормальным голосом: — Привет.

— Как себя чувствуешь?

— Не знаю… Как я тут оказалось? Что вчера было? Почему я здесь? А ты… там?

— Спрашиваешь, почему я не спал с тобой?

— Нет! Я просто… ничего не помню.

— Вообще ничего?

— Ну… — Я усиленно напрягала память. — Помню, что ко мне приехали девчонки. Что мы пошли на осенний бал. Ты там тоже был…

Я замолчала. Помню, как мы танцевали. Потом — какие-то обрывочные воспоминания о бассейне. И снова танцы — более безумные.

Дальше — чернота.

— Почему я спала здесь?

— У тебя в номере бешеные подружки. Они веселились до утра. Ты устала, тебе нужно было поспать…

— И я пришла сюда? Сама?

— Ну… Да.

Я чувствовала, что он что-то не договаривает. Но что именно?

— Почему на мне твоя футболка?

— В платье спать неудобно.

Ну да. Логично.

Ладно. Теперь главный вопрос. Надо спросить. Я почти уверена, но все же…