Найденыш 4. Восхождение (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 51

— Вечером будет совещание штаба полка, — кивнул Штаубе, — и там я вам все расскажу. Я покину вас на пару минут, герр Шварц. Вызову адъютанта, и он обеспечит вам проживание и питание. А мы пойдем к китайским друзьям подписывать контракт.

Глава семнадцатая

Петербург, март 2011 года

— Исходя из ситуации, предоставленной мне Генштабом и аналитическим отделом Министерства Обороны, я вынужден признать, что ситуация на Дальнем Востоке складывается если не угрожающая, то весьма близкая к горячей развязке, — император Александр Михайлович с трудом сдерживал раздражение, сидя за своим столом, чуть ли не навалившись грудью на его кромку. Суть его не лучшего настроения лучше всего передавалась периодическим срыванием с перстней золотисто-оранжевых искр, вихрящихся в воздухе спиралями, эллипсами и рваными зигзагами. Находившиеся в кабинете министры и офицеры высоких чинов видели магические выплески своими глазами и старательно выстраивали свою защиту. Как говорится, от греха подальше. Но ненавязчиво, чтобы не прослыть в глазах императора перестраховщиками.

Никто не был виноват в том, что настроение Меньшикова испортилось после доклада министра иностранных дел Суворова. Владислав Андреевич сделал то, что должен был сделать. Его ведомство просто расписывалось в неудаче на азиатско-тихоокеанском направлении. Дипломатия не могла пробить упрямство Небесной Канцелярии Цин-Го. Высшая знать и аристократы Маньчжурии словно взбесились и не желали слушать никаких доводов русского Кабинета, уже явно угрожая военным вторжением в якобы «оккупированные земли» северного соседа.

— Получается, что за смелостью Небесной Канцелярии стоит вполне прозаическая поддержка Китая, не так ли? — Александр посмотрел на Суворова. — Каково ваше личное мнение как человека, десять лет проработавшего в нашем посольстве в Маньчжурии?

— Местное население, Ваше Величество, относится к нарастающему конфликту индифферентно, — снова встал Суворов. На этот раз император не сделал жеста рукой, чтобы докладчик сидел. Это была высшая степень недовольства, и все правильно восприняли ситуацию. — Восемьдесят процентов населения — крестьянство, которому важно вырастить и собрать свой урожай, чтобы прокормить семьи. Реваншистские настроения присущи молодому поколению, выросшему на оболванивающих статьях и выступлениях воинственных министров, а также аристократии, которая спит и видит новые земли в своем владении.

— Мы знаем, что клановые аристократы поддерживают императора Маньчжурии, — кивнул Александр, — и это главная проблема в налаживании отношений наших Кабинетов. Может, стоит предложить Цин-Го некую компенсацию за утерянные пахотные земли?

— Ни в коем случае, Ваше Величество, — твердо ответил Суворов. — Они воспримут это как проявление слабости и намека на уступки. Будет еще хуже.

— Но в таком случае мы вступим в войну, рано или поздно, — покачал головой император. — Мне не хотелось бы ввергать страну в кризисную ситуацию. На дальневосточном направлении вдоль границ сосредоточено до двух миллионов штыков китайской армии и трехсоттысячная армия маньчжуров. Конечно, такой дисбаланс сил играет на руку противнику, и он будет давить на больную мозоль русской дипломатии: амурский выступ. Господин Токарев, как Генеральный штаб оценивает угрозу?

Меньшиков сделал жест рукой, предлагая Суворову садиться.

Генерал-лейтенант Токарев энергично вскочил и одернул мундир. Папка, лежащая перед ним, была открыта, но начальник Генштаба даже не смотрел в нее, когда начал говорить:

— Угроза военного конфликта, Ваше Величество — а я настаиваю на этом термине, потому что до полноценной войны наши соседи ситуацию не будут доводить — весьма высока. На протяжении нескольких тысяч километров наших границ от Уссурийска до Албазина стянутые войска маньчжур и китайцев готовы к самому худшему для нас варианту. Китайцы не полезут, но по нашим разведданным готовы поддерживать Цин-Го исподволь, чтобы не так сильно выпячивалась их роль в конфликте. К боестолкновениям они готовятся очень энергично. В Цитайхэ мы зафиксировали скопление большого количества китайских магов. Там создан лагерь с полигоном, где отрабатываются принципы ведения боев с русскими волхвами на основе наших разработок. По сведениям агентуры около сорока самых мощных высокоранговых магов проходят обучение у инструкторов…

— Подождите, Андрей Егорович, — едва ли не растерянно проговорил высший иерарх Коллегии Сухарев. — О каких инструкторах вы сейчас сказали? Кто может натаскивать китайцев со своей магией «гу» на противоборство с нашими волхвами?

— Не могу знать, Петр Витальевич, — кашлянул Токарев. — Пока не можем вычислить этих людей. Но, по косвенным признакам, это европейцы. Может, даже и один. Но он точно знаком с принципами русского магического боя.

— Этого еще не хватало, — приложил руку ко лбу Сухарев, и пальцами помассировал переносицу. — Как такое возможно? Кто?

— Мы постараемся выяснить, Петр Витальевич, — мягко произнес начальник Генштаба. — Если конкретно по расстановке сил, Ваше Величество, то против нас маньчжуры используют десять мотопехотных дивизий, одну танковую дивизию с генеральным ударом на «албазинский выступ», три авиационных полка, не считая бандформирований хунхузов. Этих гадов насчитывается до четырех тысяч человек в разрозненных отрядах. Если их направить на решение определенных задач — крови могут попортить изрядно.

— Я вас понял, Андрей Егорович, садитесь, — собрав морщины на лбу, сказал император. — Албазин и Благовещенск — основные направления противника. Там нужно сосредоточить основные усилия, использовать рокадные дороги для переброски техники и войск. Забайкальский, Амурский и Дальневосточный Тайные Дома должны в кратчайший срок прекратить все побочные контрактные работы и сосредоточить усилия по укреплению границ совместно с егерями и казаками. Константин Михайлович, это ваша епархия, займитесь делом, не откладывая.

Средний Меньшиков хмуро кивнул, осознавая, что снова придется лететь на Дальний Восток, и возможно, надолго. В принципе, можно и съездить, навести шороху и настроить людей на ухудшение ситуации. Судя по докладам из Хабаровска и Владивостока, никто всерьез не ожидает, что на границе полыхнет. Какое-то разгильдяйство. Городские хозяйства совершенно не подготовлены к военному конфликту. Нужно проверить продовольственные склады, провести мероприятия по экстренному оповещению граждан, усилить полицейский контингент. Китайцы, наверное, своих агентов напихали во все дыры….

— Константин Михайлович, у вас есть предложения? — словно прочитал его мысли брат. — Поделитесь.

— Первым делом предлагаю, — грузно поднялся Великий князь Константин, — провести мероприятия по депортации китайцев из наших крупных городов. Кроме тех, конечно, кто получил российское подданство. Но и за ними установить наблюдение.

— Разумно, — кивнул Житин, начальник Внешней разведки и контрразведки. — По нашим данным только в Благовещенске сейчас находится около семисот граждан Китая. Конечно, не каждый китаец — шпион, но почти каждый готов шпионить. Это большая проблема для нас, что в Поднебесной существует такая доктрина. Каждый может шпионить — каждый должен шпионить. Если мы депортируем всех пришлых, торговых представителей, учителей по найму, рабочих — останутся российские подданные. Но будут ли они патриотичны к своей новой родине — вот вопрос.

— Да, это проблема, — согласился император. — Как и то, что они целыми взводами совершают вылазки в приграничные с Китаем территории России, выполняют там учебные задачи, и никем не замеченные, уходят назад.

Житин побагровел. Такой прокол случился однажды пять лет назад, когда группу китайцев засекли неподалеку от казачьей станицы Заовражная, но никак не среагировали на их действия. Потом оказалось, что местные жители не раз видели такие перемещения с наших земель через Амур в Китай. Не хочет ли император сказать, что желтолицые снова взялись за старое?