Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Солнечная кошка (СИ) - Хаан Ашира - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

Сердце грохотало в ушах, горло сжималось от сдерживаемых рыданий, но я улыбалась, глядя, как меняются выражения на лице Артема. Одно за другим:

— Непонимание

— Осознание

— Шок

— Ярость

— Злое спокойствие

Он отложил телефон в сторону и посмотрел на меня:

— Ну молодец, котеночек, молодец. Обыграла.

Кривая улыбка коверкала черты лица.

Если закрыть ладонью его левую сторону, оставив ту половину, что с улыбкой, Артем будет выглядеть как невероятно обаятельный дружелюбный парень, который вот-вот подхватит меня на руки и закружит, заливаясь веселым смехом: «Попалась, дурочка! Я знал, что это ты!»

А если правую, оставив улыбающуюся половину спрятанной — то как хладнокровный маньяк с очень опасным огоньком в глазах. Предсказать, как он отреагирует на то, что я сделала — невозможно.

Настоящий Артем — смесь этих двух половин. Я никогда не знала, как он отреагирует сегодня.

Сейчас мне было страшно, как никогда в жизни.

— Артем…

— Нет, ты молодец… — он принужденно рассмеялся. — Иди сюда.

Он похлопал по дивану рядом с собой. Я подхватила рюкзак, телефон, кофту и перебралась к нему, сразу обняла, прижалась.

— Не делай так больше, — попросила тихо. — Я тебя люблю, мне больно.

— Котеночек, ну это ведь ты и была? Разве кто-то еще знает меня так хорошо? — он потрепал меня по щеке.

— Но ты с ней флиртовал!

— Слушай, я со всеми флиртовал, это ничего не значит. Это просто чатик в интернете, там так принято. Ты первая перешла к намекам пожестче. Разве я когда-нибудь мог перед тобой устоять?

Холодный твердый камень, застрявший в сердце, никуда не делся, но облегчение разливалось по венам горячим молоком.

Он меня любит, любит же?

— Артем, я тебе надоела? — жалобно спросила я. — Может, тогда бросишь меня?

— Даже не думай, котеночек, — он обнял меня крепкой ладонью за шею и притянул к себе, чтобы поцеловать — смачно и громко. — Куда я без тебя?

Поверить хотелось так сильно, что я зажмурилась и бросилась с головой в этот омут.

— Так значит в субботу…

— Конечно. У кинотеатра. В чулочках! — хохотнул Артем. — Пойдем в бильярд играть, я тебя научу. Тебе понравится…

Глаза его потемнели, и я задохнулась, уже представляя, какая горячая ночь меня ждет.

У всех пар бывают такие времена, когда кажется, что чувства прошли и истлели. Просто мы оба немного устали за долгую зиму, но если бы я была ему не нужна, он бы меня бросил, я сама не раз это предлагала.

3. Неделимая неделя

— Соевый латте с малиновым сиропом для Инны! — я поставила стаканчик на стойку и улыбнулась подруге. — Надеюсь, вам понравится.

— Но я хотела имбирный сироп! — надула она губы.

— Что ж вы не сказали?

— Надо было догадаться! — Инночка потрясла зонтиком-тростью в воздухе. — Дождь на улице, все нормальные люди пьют имбирный латте!

— Прошу прощения! Наша политика — чтобы покупатели уходили от нас полностью довольными! Сейчас переделаю ваш кофе.

Я отправилась заново делать большой латте — на этот раз с имбирным сиропом.

Больше никого, кроме меня и Инночки, в закутке торгового центра, где пряталась наша маленькая кофейня, не было. Утренняя волна покупателей схлынула, лекции в институтах еще не закончились. Инночка всегда приходила перед парами — выпить кофе и поболтать. Ждала, когда у меня закончится смена и мы вместе шли на учебу.

Инночка поступила на вечернее, потому что на дневном слишком рано вставать.

Я — потому что конкурс был меньше, плата за обучение ниже и оставалось время для того, чтобы зарабатывать на институт, а в свободное время раскручивать свой ютуб-канал. Конечно, я мечтала, что однажды канал начнет мне приносить достаточно денег, чтобы не торчать полную смену баристой в кофейне, но пока у нас было всего двенадцать тысяч подписчиков.

Мы устроились у единственного окна в этом закутке, выходящего на зеленый садик на заднем дворе торгового центра. Инночка с имбирным латте, я с отвергнутым ею малиновым.

— И что — ты ему поверила? — скептически спросила она. Я с утра написала ей, чем закончился наш завтрак с Артемом, и она примчалась пораньше, чтобы обсудить проблему вживую. — Ярин, это не мое дело, но…

— Прекрати… — я сморщила нос, в нем щипало от подступивших слез. — Он все правильно сказал. Мне ничего другого не нужно было. Только успокоиться и знать, что мы все равно будем вместе.

— И тебя устраивает, что он тебе изменяет?

— Он мне не изменяет! Теперь и не изменит, будет в каждой девке из чата подозревать подставу.

— Ярин, я тебя не понимаю… — она качнула головой, слизывая взбитые сливки с длинной ложечки.

— Конечно, не понимаешь… — я опять почувствовала, как свербит в носу и быстро отхлебнула кофе. — Ты никого никогда не любила. Ты не знаешь, как это — существовать только рядом с ним.

— Ну объясни мне! Журналист ты или где?

Я вздохнула. Журналист. Но нас учат, что журналист должен наблюдать со стороны, а не участвовать. Он не должен вмешиваться. Изнутри не расскажешь историю так, чтобы все прониклись, запутаешься в деталях, расплачешься сама вместо того, чтобы заставить плакать всех остальных…

— Не знаю, Ин… Это какая-то неделимая неделя. Она всегда начинается в субботу вечером. Мы встречаемся, что-то пьем, где-то танцуем, потом едем ночевать к тебе, и это те часы, которые я даже не помню. Абсолютное сияющее счастье. Зато утром у Артема звонит телефон, он смотрит на меня грустными глазами и говорит: «Прости, котеночек», и я провожаю его до остановки и ухожу, не оглядываясь. И улыбаюсь. Еще час или два улыбаюсь, пока меня не скручивает от невыносимой боли. Потом я называю это: «Я немного скучала по тебе, радость моя».

Я судорожно вдохнула, чтобы загнать слезы внутрь. Самая острая тоска всегда сразу после счастья, потом немного привыкаешь к боли, уже полегче. За толстым стеклом весенний дождь немо барабанил по новеньким, свежевылупившимся листьям. Вот пусть дождь плачет, а я потерплю.

— В понедельник он часто звонит мне ночью, и я сбегаю на холодную кухню, закрываю плотно дверь и сижу там, подобрав ноги, засыпающая, но счастливая. Просто смотрю, как он занимается своими делами, попутно рассказывая о своих проблемах, и не могу закончить разговор. Хочется поцеловать его, обнять, напомнить, что я всегда рядом, что помогу, что люблю его… Но это невозможно, и я плачу в ванной, включив воду, чтобы не разбудить родителей.

— Во вторник я прощаю его за вчерашние слезы, а он вдруг шлет мне голосовое прямо посреди дня, когда у меня ни секунды свободной, чтобы послушать. Но я выскакиваю в туалет и на записи только шум метро и болтовня, а потом он так небрежно: «Я просто подумал, что давно не говорил, что люблю тебя». И все. И я переслушиваю его пять раз вместе со всем шумом, ради этих слов. В среду мы встречаемся и я снова живу рядом с ним, а в четверг мечусь по квартире, ломая ногти, но ничего не могу с этим сделать — в следующий раз я увижу его только в субботу…

— Ярин… — Инночка сочувственно накрыла мою руку, но я отдернула ее, чтобы вытереть все-таки пролившиеся слезы.

— И понимаешь — между средой и субботой, между субботой и средой ничего не вклинить. Я пыталась не встречаться с ним в очередную среду, но когда он мне звонит и спрашивает: «Ты хочешь меня видеть?» губы сами выговаривают: «Да!» Мне его мало! Я счастлива, только просыпаясь рядом с ним по утрам. Все остальные пять дней я ищу его теплое плечо рядом в полусне, не нахожу и…

Сегодня четверг.

— Ярин, но это же не нормально уже, — Инночка придвинула ко мне свой кофе, его я тоже выпила — холодный, одним глотком, и попыталась высморкаться в салфетку и вытереть слезы одновременно. — Нельзя так на мужиках циклиться, они же чувствуют и борзеют.

— Это не какой-то мужик, это мой Артем… Он обалденный, он… просто мечта, у меня такого никогда не было и уже не будет.

Инночка вздохнула. Некоторые вещи ей действительно было сложно понять — за ней бегала вся мужская часть журфака, но ее не интересовало вообще ничего — ни цветы, ни подарки, ни приглашения на редкие концерты и VIP-вечеринки.