Академия драконов. Золотая пыль (СИ) - Иванова Инесса - Страница 28

Последняя уже считала себя чуть ли не выпускницей и на переменах с упоением подчёркивала, что выйдет замуж за одного из приближённых его императорского величества. А, может, даже… Тут белокурая красавица умолкала и улыбалась, но все и так понимали, что она метит в жёны младшего сына императора, который в данный момент был за границей, постигая там азы кораблестроения.

Говорят, наш правитель планировал начать строить летающие суда, искусством управления которыми славились страны, лежащие за Далёким Хребтом. В том краю отродясь не водилось драконов, поэтому небо не считалось вотчиной блестящешкурых ящеров.

И хоть мы с девушками по большей части обучались отдельно от адептов-мужчин, некоторые занятия проводились совместно, и не слышать тревожные разговоры было невозможно. Беспокойство за будущее драконьего племени и его господство в Империи занимало умы даже адептов первого курса.

Назревали перемены, которые должны были изменить заведённый веками уклад жизни, и многие сопротивлялись им, понимая, что летающие корабли ограничат в правах драконов. Ведь уже нельзя будет летать там, где проложат регулярные маршруты!

Мелочи, но все понимали, какова цель перемен: ослабить драконов и наложить на их клан запреты, призванные отобрать власть у самой богатой прослойки подданных. Не всю, не сейчас, замаскировав перемены техническим прогрессом, прикрывшись необходимостью расширить торговлю с другими странами, но всё же.

Именно это нам доносили на Истории Империи, хотя преподаватель, гранд Дьясонский, дородный, даже тучный мужчина с копной белых, как снег, волос, вечно торчавших в разные стороны, ни разу прямо не сказал о том, что не одобряет новые веяния и планы императора.

Напротив, он рассказывал с таким воодушевлением, будто сам был горячим сторонником перемен, но по ухмылке и хитрому взгляду лиса, почуявшего дыру в курятнике, было понятно: он обращал внимание на слабые стороны этих начинаний, тем самым показывая, что всё это всерьёз и надолго. Но не навсегда.

Политика меня мало интересовала даже в Саклене, да и здесь я тоже пропускала мимо все намёки на то, что верные подданные должны слушать своего правителя, но не дать его приближённым затуманить взгляд императора злыми и, разумеется, недальновидными советами.

И пусть Флоринда метит в императорскую семью, пусть надеется стать Синим драконом, она всё равно останется высокомерной куропаткой, не способной улететь дальше родного двора.

Не потому что не может, а потому что в родном дворе всё привычно и знакомо. Зачем лететь куда-то ещё? Вдруг там куропатки стройнее и красивее?

Мидара была со мной полностью согласна, нам было о чём поговорить, даже смеяться мы могли над одними и теми же вещами. Но подруга не понимала и не разделала моего стремления стать драконицей, полагая, что надо положиться на судьбу и врождённые способности.

— А если этого не хватит? Неужели отступишь? — спрашивала я осторожно, боясь услышать ответ.

— Да, — кивала Мидара, ни на секунду не задумавшись. — У меня была интересная жизнь. Здесь тоже хорошо, я бы сама не смогла выбрать, где лучше. Пусть за меня это сделают Боги.

Я не спорила, но внутренне не соглашалась. Велизия была со мной солидарна, хоть и имела отличное мнение:

— Надо уезжать, — твёрдо сказала девушка накануне дня обращения. — Вы меняетесь.

— Снова ты со своими суевериями! — бурчала я, стараясь отмахнуться от неприятной темы. — Я впервые выбралась из кокона, искусственного мирка, созданного родителями, чтобы безболезненно передать дочь от отца к мужу.

— Разве вы не хотите иметь свой дом, садик с розовыми кустами и резными белоснежными скамейками? Вы бы сидели по вечерам с книгой на веранде, а я бы хлопотала рядом. Давно хочу вернуться к вышивке. Помните картину, над которой я трудилась? Она ведь и не закончена, — мечтательно улыбалась горничная, поправляя передник и примая руки к груди.

Это был её идеал, разрушать который мне не хотелось. Когда-то я его разделяла, а потом нечаянно обнаружила, что мир гораздо больше, а дороги шире, чем я привыкла думать, живя в Саклене.

— Завтра всё закончится, — протянула я, поджав губы и глядя в сторону. — Либо я обращусь, либо не судьба.

— Ох, — вздохнула Велизия. — Чую я, завтра всё только начнётся. И вы уже никогда не будете прежней.

— Я всегда буду такой, какой ты привыкла меня видеть, — произнесла я с улыбкой в утешение горничной, смотревшей на меня со смесью ужаса и обречённости. И спросила на всякий случай: — Письма от отца не было?

— Нет, госпожа.

Велизия покачала головой и начала рассказывать смешной случай, произошедший недавно с привратником, хромоногим надзорником флегматичного вида, по старой привычке любившего совать нос в любой экипаж, проезжающий мимо.

Я слушала, смеялась, а сама думала о том, почему отец вообще позволил мне приехать в Академию, если теперь так активно выражал недовольство тем фактом, что его дочь может и вправду стать драконицей.

Что-то мне подсказывало, что завтра, если у меня всё получится, я могу потерять не меньше, чем приобрести.

***

И вот наступило завтра. Мне хотелось убежать, оказаться на этот день где-нибудь далеко, и одновременно я чувствовала радость от того, что не придётся больше сомневаться и ждать. Либо уеду домой, либо….

Дальше я не загадывала. Всё это казалось мне не то чтобы неважным, просто я считала, что стоит превратиться в дракона, и все проблемы мистическим образом рассеяться, как утренний туман.

День Обращения выдался пасмурным, хмурое небо стало ещё ниже, а облака, плотной ватой зависшие над землёй, казалось, грозили упасть и раздавить людей, спешащих к амфитеатру, чтобы увидеть обращение новичков.

Доступ на арену давали не каждому желающему, но всё же людей было больше, чем во время первого испытания. Скамейки последних рядов были заняты сине-сюртучными адептами старших курсов.

Молчаливые студенты были похожи на воронов, кутающихся в верхние куртки, застёгнутые на все пуговицы. Или тех птиц, про которых упоминала Элен. На юге империи их называли грифами. Эти горбатые великаны среди пернатых могли несколько дней ожидать, пока погибнет завязшая в болотах овца или коза.

Наверное, в душах зрителей тоже сейчас таилось ожидание провала кого-либо из неопытных. Должно быть, всех ожидало зрелищное представление, свидетелем какового не так часто доводилось побывать.

А может, ими двигало любопытство: посмотреть, к какому виду драконов принадлежит та или иная дева.

Впрочем, мужчины-адепты тоже проходили первое обращение именно сегодня, но мы должны быть первыми.

На этот раз не пришлось проделывать путь к месту обращения в одиночку. В назначенный час мы четверо встретились в коридоре второго этажа и, кивком поприветствовав друг друга, молча отправились в амфитеатр.

Девушки выбрали лучшие наряды: впервые с того момента, как мы переступили порог Академии, нам разрешили одеться в своё, привезённое из дома. Условие было лишь одно: одежда должна быть бесплатной.

У меня таковой почти не было. В провинции дамы, следующие традициям, не могли позволить себе не носить корсета, даже если выходили в сад или на веранду для вечернего чая.

И хоть «Столичный сплетник» писал о модницах, что перешли на полужёсткие конструкции, позволяющие дышать свободнее, никто не воспринимал новое веяние всерьёз.

Многие даже презрительно фыркали, смеясь над теми безумицами, что соглашались распускать тугую шнуровку, позволяя талии расплываться до размеров, принятых среди работниц полей и разнорабочих, занятых физическим трудом.

Да, бытовая магия облегчала этим несчастным труд, но постоянно применять заклятия означало тратить жизненную силу мага. Это очень вредно и дорого, а наём прислуги обходится всего в несколько монет в неделю.

Всю дорогу до амфитеатра я думала об этом, не позволяя закрасться ни единой мысли о предстоящем обращении. Ведь если я буду размышлять об этом, начну бояться, а бороться со страхом — всё равно что с ветром или наступающей ночью.