Драконники Света и Тьмы (СИ) - Кузнецов Данил Сергеевич - Страница 20

— Ты подумал над моим предложением — открыть ферму драконов? — спросил я.

— Да, — ответил Вилле. — Пожалуй, мне это подойдёт. Работёнка, как я понял, непыльная…

— Поначалу — грязная, изнуряющая и неблагодарная. — Мне показалось, что он готов узнать всю правду о тяжкой судьбе каждого уважающего себя драконника. — Драконы — прежде всего полуразумные животные, а уж потом — друзья человека. Кстати, чтобы управляться с ними, нужно знать их язык.

— Кошмар! — Вилле схватился за голову. — Филология!

— Да ты не волнуйся: язык простой. Но у него есть несколько вариантов — для разных классов драконов: Малый, Средний, Великий, Героический и Космический. Я вот занимаюсь драконами только полтора года, а уже знаю их язык на уровне Великого диалекта! Ничего, ты тоже научишься… Когда станешь драконником и получишь драконофон, можешь просто в Д-нете поискать самоучитель…

— А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее… — попросил Вилле и приготовился слушать мои пояснения.

Я рассказал ему всё о жизни драконника, не утаив ни одной мало-мальски важной детали, чтобы создать у Вилле наиболее правдивое представление на этот счёт. Надо сказать что ему, в общем-то, обрисованные мной перспективы показались заманчивыми, и он ответил, что, если сбежит от викингов, обязательно станет драконником.

Затем он взглянул на часы и виновато проговорил:

— Ой, извини, засиделся я тут что-то, вернусь, пожалуй, а то подумают чего…

И я остался один.

А с Ульяной я разговаривал между приходами Вилле. Мы пытались придумать хоть какой-нибудь осуществимый план побега, но — не получалось. У нас не было ни единого шанса: руки онемели — ещё бы, несколько десятков часов держать их за спиной в сведённом положении; кормили нас мало (ага, попробуйте-ка наесться тремя пакетами чипсов в день), так что — хотелось есть, что, конечно, подстёгивало мыслительный процесс, но результата не давало.

Но устроились мы в своей тюрьме вообще-то с долей комфорта: при камерах внушительного размера были гигиенические комнаты, куда мы ходили, когда наши — хм, как бы выразиться?.. — тюремные друзья появлялись и вынимали кольца, через которые были продеты наручники, из стены. Так всё равно было неудобно, но совершать несложные манипуляции с одеждой и кранами мы научились почти сразу.

Новую подружку Ульяны звали Элиза; по словам моей напарницы, это была девушка лет этак двадцати «с хвостиком», не очень высокого роста, с таким же, как и у Вилле, светлыми волосами, но — с ясным взглядом и решительным видом. Еду нам с Ульяной приносили в одно и то же время, поэтому трижды в день в соседних комнатах шли параллельно две «невесёлые беседы при свечах». На самом деле никаких свеч не было, но без них эта фраза не звучала, не несла в себе и тени романтики, без которой в жизни — никак.

Мне стало любопытно, и утром третьего дня своего пребывания в лаборатории я спросил Вилле насчёт Элизы. Судя по тому, как он покраснел и смущённо залепетал что-то в ответ, он имел на неё какие-то тайные виды, но открыто признаться ей в своих чувствах не решался. Что ж, это его проблемы.

В конце концов, мы с Ульяной перестали надеяться на свой ум и стали тихо ждать спасения — тоже без особой надежды.

И — дождались.

Глава 14

Прорыв

Мы не надеялись на спасение, потому что оно должно было прийти либо в тот же самый день, когда нас схватили, либо вообще никогда. Прошло три дня, но мы всё ещё находились в плену, что наводило исключительно на мрачные размышления.

На третий день своего заключения, после так называемого обеда, когда Вилле вышел от меня, я случайно услышал, как он в коридоре тихо, смущённо, с запинками говорит что-то Элизе. Я напряжённо вслушивался в это невнятное бормотание, но, разобрав: «…понимаешь, ты мне нравишься…» — оставил это занятие. В конце концов, Вилле сам справится со своими проблемами.

Мы с Ульяной поговорили немного о литературе: она утверждала, что самые лучшие жанры — детектив и фэнтези, я же отстаивал главенство научной фантастики. Ни к какому консенсусу мы так и не пришли и решили продолжить этот спор, когда освободимся.

В третью проводимую в камере ночь я вдруг проснулся от какого-то шума, явственно доносящегося сверху. По-моему, он раздавался где-то над моей головой и продвигался вертикально вниз.

«Спасение!» — подумал я. Я не знал: кто, как, откуда, — но был уверен, что — за мной.

И я не удивился, когда потолок в середине камеры внезапно обрушился, и в образовавшийся проём влетели… драконы! Да, это были именно они! На полу передо мной сидели Ангу, Асси и Баро. Я поднял голову и увидел, как из дыры осторожно выглядывают ещё три дракона — незнакомые, которых я, кажется, когда-то видел у Неда. Неужели это он нам решил помочь?..

Додумать мысль не получилось. Сверху застрекотали выстрелы, один из высовывавшихся в дыру драконов дёрнулся с пулей в крыле, и всю компанию подопечных Неда сдуло из поля зрения: они ринулись в бой.

Я увидел вспышку струи огня, услышал крик какого-то викинги, автоматную очередь, стон дракона, ругательства на смеси русского, английского и норвежского, шелест крыльев: очевидно, драконы ретировались, вылетев через проломы в потолках наружу. Приближался топот пары десятков ног, выстрелы дюжины автоматов: викинги проявили бдительность и отреагировали на вторжение практически мгновенно.

«Что делать?!» — подумал я, но, к счастью, мои драконы зря времени не теряли. Баро вырвал из стены кольцо, сжевал мои наручники и выплюнул в дверь небольшой железный слиток, Асси дунул туда же, в стене образовалась метровая дыра, Асси проскользнул в неё, Баро с разворота пробил головой чудом сохранившуюся половину двери, вынеся её в коридор, я вспрыгнул на Ангу и, не обращая внимания на исходящий от дракона жар, вылетел в образовавшуюся солидную дыру.

Из камеры раздались приглушённые звуки падения и сдавленные проклятия: викинги решили десантироваться сверху на наш этаж. Когда они выбежали в коридор, вскидывая оружие, я крикнул: «Ангх!» — в полёте развернул дракона на сто восемьдесят градусов, так что мы продолжили мчаться в ту же стону в полуметре над полом, но теперь — задом наперёд, и Ангу выдохнул такую длинную струю огня, что она дотянулась до толпы викингов и заставила их с криками разбежаться, побросав оружие и пытаясь стряхнуть с себя пламя. Я поднял дракона к потолку, остановил и пустил обратно: надо было вызволить Ульяну.

Но ей тоже помогли драконы: она уже вылетала из своей камеры мне навстречу на своём драконе Света. Мы сблизились, я опять развернул Ангу, и мы понеслись прочь от места заключения вместе с подобранным оружием викингов в руках.

— Надо вывести Вилле и Элизу! — крикнул я ей.

— Слышу! — ответила она — Давай разделимся!

Я передёрнул затвор автомата, и это послужило сигналом к действию.

Впереди Асси и Баро прокладывали себе путь через отряд викингов: не сказать, что — без особого успеха, но и не так легко, как им, может быть, казалось, когда они только начинали. Мы пронеслись над ними (Ангу ударом задней лапы «мимолётом» сломал одному викингу нос) и выстрелили несколько раз без всякой претензии на попадание, но это здорово дезорганизовало противников. Мы оставили их на милость Асси и Баро, а сами продолжили искать своих новых друзей.

Мы не отказали себе в удовольствии пробить потолок и перебраться на вышележащий — третий подземный — этаж. Судя по всему, это решение было верным. В коридор слева и справа выходили десятки деревянных дверей с бронзовыми табличками, на которых чёрной краской были написаны номера комнат и имена жильцов, — скорее всего, учёных. Мы разделились и полетели вдоль каждого ряда дверей, стараясь отыскать на табличках теперь уже дорогие нам имена.

Очевидно, исследователи решили по-тихому отсидеться в своих комнатушках, чтобы не оказаться случайно на линии огня. Что ж, разумно. Лишь один «яйцеголовый» выскочил из закутка с табличкой «323» с явной целью преградить мне путь. Я проигнорировал его, продолжая лететь с прежней скоростью и в прежнем направлении, и в последний момент громила в халате струсил и упал на пол, а я спокойно пронёсся над ним.