Чистильщики (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 43

Успел. Гримал был живехонек, и почти здоровехонек, только находился в поолубессознательном состоянии от ударов по голове, да на заднице добавилось с пяток узких, и наверное глубоких ран. Которые, впрочем, почти и не кровоточили. По крайней мере снаружи – одна находилась точно напротив ануса. Так что теперь Грималу трудно будет сходить в сортир. Больно.

Впрочем – это ему никак не помешает умереть. Оставлять жить эту мразь Юсас не собирался. Все, что он хотел прежде сделать – это узнать, где гад хранит свои деньги, коих у того должно быть превеликое множество – судя по словам негодяя, да и по логике событий. На последние медяки такой дом не купишь. У него точно должно быть не меньше десяти тысяч золотых. А то и того побольше. Главное – поспрошать как следует.

- Он мне пока нужен! – Юсас обвел взглядом тяжело дышащих детей – не трогайте его без моего позволения!

- А когда он не будет тебе нужен, ты позволишь нам его убить? - невыразительно спросила Элена, посмотрела на Гримала, лупающего глазами, и Юсас впервые за сегодняшний вечер увидел, как ее красивое, даже кукольно красивое лицо исказилось гримасой ненависти. Такой ненависти, что Юсасова ненависть по сравнению с ней была жалким угольком в сравнении с жарким огнем очага.

- Посмотрим… - неопределенно сказал Юсас, и наклонившись к уху Элены, шепнул – Тихо! Позволю! Пусть думает, что у него есть шанс выжить!

Девушка медленно кивнула, и повернувшись к Юсасу, стоящему близко от нее, едва заметно дрогнувшим голосом спросила:

- Что нам сейчас делать?

Нет, так-то Юсас понимал, что все бывшие пленники сейчас находятся под действием наркоты. Но все равно было немного не по себе – девушка не поинтересовалась кто он такой, зачем здесь, как Гримал оказался в таком положении, кто его ранил и почему Юсас решает – жить ему, или умереть. Судя по всему, все бывшие пленники сейчас воспринимали мир как сон, а во сне может быть всякое. И нелогичное – тоже. Надо просто воспринимать это как нормальное явление – вот есть некое событие, значит – ему положено существовать. И все тут! Никаких копаний и разбирательств – что, зачем и почему!

И Юсас, как свободный, как некая сила, которая смогла их освободить и как-то повергла хозяина, воспринимается как командир. Как новый, возможно добрый Хозяин. То есть, фактически Юсас стал рабовладельцем, отобрав десяток рабов у злого хозяина. И это ему не нравилось.

Нет, так-то он совсем не был против рабства. Ну вот случилось так, что эти люди стали рабами. Он причем? Такое вот устройство мира! И не Юсасу его менять. Но тут…он вдруг представил себе на месте этих детей. Это не их, а его, Юсаса, опаивают наркотой, а потом сутками насилуют, избивают плетью, мучают. И это его потом продают мерзким извращенцам, которые делают с ним все, что они захотят. Как тот, палач, в пыточной камере. И тогда все становится на свои места. Рабство – это ПЛОХО. И теперь Юсас понимал, почему Дегер с таким отвращением относился к рабству. Некоторые моменты кажутся ясными и простыми, пока…не прикинешь ситуацию на себя.

- Сейчас вы идете в душ, моетесь, как следует отмываетесь. Потом ищете любую чистую одежду, и одеваетесь. Не надо разгуливать голышом. Затем находите еду и готовите ужин. Вы есть ведь хотите? Ты вообще знаешь, где тут в доме еда и одежда? И вообще – где тут все находится?

Девушка подумала, почесала правую грудь возле соска, и взгляд Юсас сам по себе, абсолютно без его участия – проследил за рукой, и…пал на грудь. Ну уж больно она была соблазнительна! Упругая такая…розовая…не грудь, а цветок!

Но девушка ничего не заметила. Почесавшись, она кивнула:

- Да…знаю. Мы же работали по дому. Убирались. Стирали. Мыли. Готовить он нам не позволял, боялся. Говорил – мы плюнем ему в чашку. Или стекла толченого насыплем. Он обычно с собой приносил. Или сам готовил. Или заставлял только начистить овощи. Но после того, как Серх хотел его зарезать ножиком, он нам ножики не дает…не давал.

- Зарезать хотел? – Юсас почему-то даже удивился, глядя на будто сонного, застывшего статуей мальчишку. По его лицу никак не было видно, что он способен на кого-то напасть и попытаться убить – А что потом было?

- Он порезал Грималу шею… - монотонно, без выражения сообщила девушка – Гримал отобрал у него нож, избил. А потом привел каких-то мужиков, и они долго били и насиловали. Серх чуть не умер. Но потом отошел. Только иногда кровь идет…

Юсас почувствовал, как глаза закрывает красная пелена. Ему хотелось убивать. Ему хотелось убивать! Всех! Все рабовладельцев! Всех, кто причастен к этому грязному делу! А Гримала….Гримала резать медленно, по кусочкам, так, чтобы он жил долго. Но очень трудно. Очень!

- Идите в душ. Займись детьми – сдавленным голосом скомандовал Юсас – Серх, помогай ей. Потом поговорим. И вот еще что…вы знаете, где он хранит наркотики?

- Где-то на кухне – девочка кивнула в сторону коридора – Там у него тайник. Он когда готовил нам питье, оттуда приносил.

- Так ты знаешь, что вас опоили? Что вы под наркотой? – зачем-то спросил Юсас.

- Знаю. Знаем. Но это хорошо. Иначе бы давно разбили бы голову о стену. А так вроде и не больно, и не противно. Как во сне. Как будто это все не с нами…

Юсас ждал, что она заплачет, что дрогнет голос, но девушка не заплакала, она еще постояла, будто вспоминая, что ей следует делать, и поймав мысль за хвост, притянула ее назад:

- Так мы пошли?

- Идите. Занимайтесь детьми и ужином. Как закончите готовить – позовете меня.

Девочка повернулась, и Юсас сделал усилие, чтобы не смотреть на ее почти женский зад. И это было трудно, но он справился. Ведь он не какой-то там мерзкий маньяк вроде Гримала!

Юсас думал, что он все знает об улице. О том, что там происходит, и что может произойти с людьми. Но вот такое, откровенное Зло попадалось ему на жизненном пути в первый раз. Нет, так-то он слышал – и о маньяках, и о людях, которые специально покупают рабов, чтобы мучительно и страшно их убивать. И даже детей, подростков, таких, как Юсас. Но он все это пропускал мимо ушей. Ведь все это не могло произойти с ним! Это какие-то рассказки! Страшилки!

Только теперь он осознал, насколько его прикрывал статус участника воровской гильдии. Авторитет того же Хозяина, который отомстил бы за его обиды. Да, отомстил бы, потому что если главарь банды не мстит за соратников – он теряет авторитет. А чем держится банда? Только авторитетом ее руководителя. Стоит его потерять, и тут же начнется развал, разброд и шатание. И гибель вожака неизбежна. Это как в волчьей стае – пока ты силен, пока ты в авторитете – ты правишь Стаей. Стал слаб, не можешь справляться с обязанностями – новый, молодой вожак займет твое место. И тогда уже пощады не жди.

Он посмотрел на Гримала. Тот очнулся, лупал глазами, смотрел по сторонам и вроде как что-то соображал, строил планы. Какие планы? Ясно – какие. Освободиться, и устроить показательные казни тем, кто на него покусился. Вот только этим планам не суждено осуществиться, это точно!

Юсас прошелся по коридору, толкая двери, заглядывая в комнаты. В одной из них на столе обнаружил хороший масляный фонарь с длинным фитилем. Зажег его от старого, старый оставил висеть в коридоре на крюке. Пошел дальше, вглубь дома.

За одной из дверей он и обнаружил то, что с замиранием в сердце ожидал увидеть – пыточную. Вот тут маньяк занималсясвоими грязными делишками. На стене – кольца-кандалы, рядом крест, такой же как в пыточной Башни, только поменьше размером – под детей. Рядом какие-то приспособления, предназначения которых Юсас с первого взгляда не смог понять, а когда понял – его перекосило от гадливости.

Следов пыток не было, ни крови, ни запаха. Похоже, что здесь хорошенько убирались. На стене – плети, веревки, блестящие крючки и крюки, о предназначении которых Юсас даже думать не хотел.

Рассматривать все это он не стал. И противно, и времени нет. Делами надо заняться. И первое дело – Гримал. С ним он еще не закончил.