Не такая, не такой (СИ) - Хаан Ашира - Страница 24

— Так почему ты изменяешь? Если тебе хочется с ним быть до старости?

Глаз от нее я не отвожу, но и на провокации, к ее разочарованию, не поддаюсь. Разговор мне сейчас интереснее. Секса у меня было много, а такой разговор — впервые.

— Именно поэтому, — раздраженно бросает Лера. — Чтобы остаться с ним и дальше. Он тоже. По сторонам набегаемся, и у нас снова огонь.

Ее пальцы ложатся между ног, средний скользит во влажную глубину, выныривает оттуда, блестящий от ее соков и обводит розовый узелок клитора, пока остальные раздвигают ее губы так, чтобы мне было хорошо и в подробностях это все видно.

— Можешь просто посмотреть, если тебе не хочется, — мурлычет Лера, откидывает голову на спинку дивана и закусывает губу. Пальцы ее порхают над широко раскрытой вульвой, другой рукой она сжимает свою грудь и тихо стонет.

Все-таки у меня встает. Я не железный. И пока еще мужчина. Надеюсь, до синих таблеточек мне еще лет десять.

Но конкретно Леру — не хочу.

Некоторые решения — правильные.

Беру пульт от телека с каминной полки и кидаю на диван:

— На спутнике оплачен пакет порно-каналов. Развлекайся.

А сам иду в душ.

Кхм… подумать.

Соня: Стереть все следы

Ася в запарке — страшный человек. Сочувствия от нее не дождешься.

— Перекрестись и сплюнь, — посоветовала она. Телефон с открытым видеочатом стоял у нее прямо на рабочем столе, поэтому временами вместо Аси со мной разговаривали то малиновые зефирки, то порционные чизкейки — она получила заказ на кейтеринг для девичника.

Сломавшись на профитролях с фисташковым кремом, я пошла доставать из заначки последний привет от Юла — бутылку «Бейлиса». Она обнаружилась на дне одного из пакетов с едой, и я вовремя спрятала ее от мамы. Одна маленькая рюмка сладкого, как весенние поцелуи сливочного ликера в конце трудного дня делала жизнь намного приятнее.

— Может быть, я поторопилась с выводами? — спросила я у шоколадного бока торта «Темный Ларри», торчащего на экране. — Он ведь не зря с ней когда-то развелся.

— И до сих пор не разошелся! Нет, Сонечка, ближний круг человека — это его кожа, среда, привычная настолько, что он и не подозревает, как много это о нем говорит. Погоди, у меня сливки не взбиваются.

И пока Ася и миксер выясняли отношения матом и рычанием, я раскатывала по языку плотную нежность сливок и прикидывала, что обо мне говорит то, что две самые близкие подруги у меня — Ася и Ксанка. Какая я разносторонняя?

Ксанка решала мои проблемы в своем неповторимом стиле:

— Так, Анисимова, хватит дурью маяться! Пришла весна, время садиться на диету. Нам с тобой нужны нормальные мужики! Пора в жизни что-то менять!

«Что-то менять» — в ее случае любовника, который вместо того, чтобы развестись, как она втайне мечтала, завел еще одну любовницу.

— Нет, ну жену я еще могла потерпеть, но это уже чересчур!

Поэтому в одной окраинной библиотеке Москвы с понедельника было запрещено все сладкое и мучное. На завтрак полагалось есть одно яйцо, на обед куриную грудку с брокколи, а ужин отдавать врагу, то есть маме.

Ну ладно, в полдник можно яблочко.

Слава богу, контролировала она меня только на работе, поэтому вечерами я вместе с мамой подъедала юлиановы деликатесы — тоже, впрочем, полезные: рыба, постное мясо, зеленые овощи и сушеные ягоды годжи, которые, судя по надписям на упаковке, могли предотвратить даже зомби-апокалипсис, если бы кому-нибудь удалось накормить ими зомби.

Засохшие цветы пришлось выкинуть, улучив момент, пока мама уходила. Было до слез жаль, но я себя утешала тем, что вот похудею — и мне надарят новых. Уже минус полтора килограмма, несмотря на «Бейлис» по вечерам!

Я сидела у окна и задумчиво смотрела на сползающую по стенке бокала каплю сливочного ликера. Ничего, немножко погрущу и отпустит. Скоро кончится ликер, продукты, пожухнут воспоминания, и все следы Юлиана сотрутся из моей жизни.

Как-то плотно он в нее пролез. Даже Артему, герою моего самого длинного романа — полтора года — понадобилось всего лишь забрать свою зарядку для телефона, зубную щетку и забытый шарф. Еще он прихватил полупустую пачку презервативов со словами «Тебе не пригодится».

На подоконнике звякнул телефон, я лениво потянулась к нему. О, зарплата пришла.

Как пришла, так и уйдет.

Я нашла в списке контактов «Юл». Ну что ж, ему теперь долго не придется платить за телефон.

А хотя…

Я зашла в «Сбербанк Онлайн» и проверила — рядом с его именем светился значок. Вот и отлично.

Завтра займу денег у мамы. С забитым холодильником мы еще неделю точно продержимся. Все нормально. Я вздохнула и подчистую выгребла деньги с карты, посылая Юлиану с припиской «Спасибо за то, что выручил и извини, что пришлось это делать».

Трень!

Я официально нищая.

Это так меня развеселило, что я решила — гулять так гулять! И налила себе третью рюмку «Бейлиса». Как можно было создать ликер со вкусом счастья — такой нежный, плотный, сладкий, но не приторный? Просто шедевр. Интересно, он может надоесть?

Трень!

Я удивленно посмотрела на телефон.

Что?!

Юлиан Владимирович Г. перечислил мне сумму ровно в два раза больше, чем я ему.

Ошибся?

Я не стала выяснять и просто отправила все назад.

Через минуту мне прилетела сумма еще в два раза больше той.

Я очень удивилась, но пальцы действовали быстрее мозга, так что я снова отправила ее обратно — прежде чем сообразила, что надо бы все-таки позвонить или написать Юлиану и спросить, что происходит.

Через пару минут телефон снова сделал «Трень!» и я увидела совсем запредельные цифры в ДЕСЯТЬ раз больше, чем последний перевод. И комментарий: «И кого ты хочешь переупрямить?»

И следом смс: «Я сразу сказал, что возвращать не нужно».

Я тупо смотрела на гигантскую, непредставимую для меня сумму и думала, что, наверное, не смогу изловчиться, чтобы «переупрямить».

В этот момент телефон зазвонил.

Юл.

— Ты не мог бы все-таки забрать хотя бы лишнее? — взмолилась я в трубку. — Ко мне же налоговая пристанет.

— Не пристанет. А если пристанет, скажешь — любовник подарил за страстную ночь.

— Какая ночь! — возмутилась я. — Прекрати, пожалуйста.

— Страстная ночь. Единственная. Проверять не будут, не бойся. Но я не о том. Я тебе сейчас пришлю адрес. Это главный офис моего… кхм… завода. Там на первом этаже есть аптека. Подойдешь, скажешь, что ты Соня, тебе дадут две коробки «Артелина».

— Не надо, я куплю…

— Я не тебе обещал, а твоей маме. Пожалуйста, забери. Я уважаю твою просьбу отстать и поэтому не стал заезжать к ней сам.

— Ну я же не… не совсем зверь, — попыталась я оправдаться. — Если для дела…

— Меня там не будет, — озвучил он главный мой страх. — Не волнуйся, случайно не столкнемся.

Интересно, почему это он не будет в собственном офисе?

Ладно, не мое дело.

— Спасибо, передам маме, что ты о ней беспокоился.

Не так легко оказалось избавиться ото всех следов Юлиана.

Я выключила телефон и пошла в гостиную.

Вообще-то предполагается, что это наша общая с мамой комната, где мы, в идеале, проводим все дни. Она большая, больше наших двух спален вместе взятых: там стол, телевизор, кресла и еще остается достаточно места. Например, для танцев.

Пока бабушка последние годы лежала тут на диване, и всякий приходящий в гости чуял смерть прямо от порога, наша с мамой мечта была — танцевать. Или заниматься спортом в этой огромной комнате. Жить. Чувствовать себя живыми.

Я мечтала, что, когда бабушки не станет, я смогу, наконец, приглашать своих гостей — хотя бы иногда, раз в месяц. И нам будет достаточно места для настолок или каких-нибудь общих хобби. Я мечтала однажды собрать огромный паззл на десять тысяч деталей в виде карты мира. У меня в комнате он просто не помещался.

Мы вовсе не торопили бабушку на тот свет, просто эти мечты были нашим светлым пятном в ее бесконечной болезни.