Братство тёрна. Помощница профессора (СИ) - Водянова Катя - Страница 38

- Что, похожа? - она подвигала бровями. - Насмешил! Да папенька мой обрюхатил маменьку и смысля раньше, чем успел сказать ей свое имя. Но ты еще разок назови доньей, приятно слышать! Слышь, Хосе, - Фредди подскочила к Паку и помогла тому подняться, - ты женат на настоящей донье! Теперь буду оттопыривать мизинчик, делать книксены, и только попробуй ещё раз рыгнуть за столом в моем присутствии.

- Да ты у меня всегда была особенной! - Пак с чувством чмокнул ее в щеку и громко шлёпнул по заду. Фредди мысленно пообещала себе убить его,а сама громко рассмеялась и повела прочь от толпы любопытных и доктора. Густав же резво перегородил путь и, прищурившись, уставился на них.

- У девчонки хорошее платье, такое земпри не носят. А ещё аккуратные ухоженные руки. Подозрительная вы парочка.

- Пф-ф-ф, - Фредди махнула на него рукой, - оно было хорошим лет пятнадцать назад, а я его прикупила за галл на ярмарке.

- Моя Хуанита - самая лучшая доярка в общине, - Пак снова чмокнул ее и прижал ещё ближе к себе. - Как-то обыграла иноземную доильную машину, ее продавец проспорил нам тринадцать галлов. Конечно у нее ухоженные руки! Золотые руки!

В этот раз он расцеловал уже ее пальцы, а Фредерика рассмеялась ещё громче и притворно засмущалась.

- Со следующей продажи сыра выкупим себе статус свогоров, да, Хуанита? Вот здесь и поселимся! Кстати, держи!

Пак засунул Густаву в карман купюру в десять галлов и похлопал того по плечу.

- Сними себе девицу на ночь, а на мою Хуаниту слюни не пускай.

И шепотом добавил:

- Иначе я тебе голову оторву, понял?

* 40 * (Хавьер)

К седьмому дню блуждания по ресторанам, закрытым клубам, игорным домам и кабакам Хавьер начал тихонько ненавидеть это расследование и убийцу инспектора. Столько шума, выпивки, запахов табака, спирта и наркотиков, слишком пестрых нарядов и слишком вульгарных женщин и слишком веселых мужчин - и все ради поимки одного человека!

Еще Ирр постоянно боялась и жалась к нему. Хавьер предлагал ей остаться дома, но гончая хотела поймать убийцу, потому что “умная, не глупые доны”, и не отставала ни на шаг. Сейчас она тоже сидела в машине, крепко держалась за дверцу и не спешила выходить наружу.

- Хочешь, подожди здесь, - Хавьер положил свою ладонь поверх тонкой ладошки Ирр и сжал ее ледяные пальцы. - Или завтра сюда вместе сходим, а сегодня просто посидим в одном кафе на Первой линии. Там очень вкусные вафли с сиропом.

- Не маленькая, профессионал! Не нужны вафли,- гончая выдернула руку и нахмурилась. - Сегодня не нужны.

- Почему ты боишься идти?

Ирр быстро сбросила туфли, подогнула ноги к груди, поставив стопы на сиденье и тяжело вздохнула.

- Мы как-то встречались с одним парнем. Он с друзьями отмечал день рождения и меня тоже пригласил в ресторанчик. Приятно же, что позвали, правда? И не откажешь. Хотя свогор Браво запрещал мне ходить. Говорил, знакомы мало, нет доверия ещё.

Очень хотелось отвести взгляд, а то и заткнуть уши. Хавьер знал порядком таких историй, как и то, что хорошо они не заканчиваются. Но не стал перебивать Ирр.

- … а он в конце пихает меня вперед, девка расплатится, говорит. Документы мои тоже швырнул, что не человек. И ушел с друзьями. Но хозяин в ресторанчике добрый был, три дочки у него и жена строгая. Попросил с уборкой помочь и посуду вымыть. Потом проводил до полицейского участка и сдал свогору Браво.

- Он ругался?

- Нет, смотрел строго очень, но недолго, а потом ушел. Дальше не знаю что, но на утро парень с компанией оказались в нашем участке. Три дня просидели в тюрьме за нападение на полицейского вержа, находящегося при исполнении.

- Я бы засадил на неделю.

Хавьер не выдержал и потянул руку, чтобы погладить Ирр по волосам. Гончая тяжело вздохнула-всхлипнула, потом по-звериному ткнула его носом в ладонь, затем прижалась совсем близко и обняла его за талию.

“Бывают отношения, которые не стоит начинать, если не готов их сделать серьезными” - говорил отец. Хавьер до конца не понимал всей глубины этой фразы, пока не встретил Ирр. Поэтому сейчас он тоже осторожно обнял девушку и поцеловал ее в макушку.

- Хороший ты, - проговорила она. - Много делаешь и ничего не требуешь взамен.

- Ты угощала меня пончиками. И бутербродами. Это многое значит.

- Нет, не серьезно. Даже не целуешь по-настоящему. Не пойму, зачем тогда помогаешь?

Той самой помощи были крохи. Хавьер прикупил какие-то вещи для Ирр, договорился и официально забрал ее из полицейского участка для помощи особому управлению, но по факту разрешил отсыпаться дома и только вечером брал ее на обходы злачных мест Второй линии. И то, потому что гончая сама просила. А ещё Хавьер сделал для Ирр особые документы, которые разрешали без сопровождающего ходить по всем линиям Эбердинга.

- Меня радует твоя улыбка. Это как кусочек тепла и света в моей жизни.

Она нахмурила брови, затем покачала головой.

- Никудышная у тебя тогда жизнь, свогор следователь. Но я тебя не брошу.

И стиснула крепко-крепко. Силы ее тонким рукам было не занимать, но откуда тогда все эти истории про ресторан и прочее? Гончая всегда может отбиться от человека, даже от нескольких, что же мешало Ирр?

Спрашивать Хавьер не стал. У каждого есть свои секреты и право делиться ими тогда, когда посчитаешь нужным. А ему в самом деле нравилась улыбка Ирр. И то, как гончая сидит рядом, задрав нос.

Под темной вуалью не было видно ее лица, только губы, мастерски подкрашенные, чтобы подчеркнуть линию и объем. У настоящих доний и то и другое было выражено не столь четко, а еще у них не бывало таких чуть вздернутых носов. Но это знал Хавьер, выросший среди них, а для человека попроще Ирр казалось настоящей аристократкой.

Она и отыгрывала ее как следует. Сразу начинала говорить правильно, демонстрировать великосветские жесты и держаться, как положено. За всю неделю их хождения по Второй линии, никто так и не заподозрил, что рядом с Хавьером верж. Даже пронырливый журналист назвал ее просто молодой любовницей, а не полицейской гончей.

У Ирр была “порода” и этого не отнять.

А еще - совсем не человеческое обаяние и искренность.

- И все равно не понимаю, зачем мы таскаемся по кабакам, - вздохнула она, выходя из машины.

- Монеты были у Морено еще до его смерти. Понимаешь? - Хавьер подставил ей локоть и пожалел, что под вуалью толком не разглядеть глаза. Ирр умела тысячу эмоций показывать только ими. - Кто-то забрал их, а затем убил инспектора и снова вложил одну ему в руку. Найдем какую-то зацепку - появится шанс поймать убийцу.

- Нет, не понимаю. Сложно ты думаешь, не найти таких улик, - возразила она.

- У меня свои осведомители.

- А ты расскажи! Они бестолковыми могут быть, вместе бы проверили. Или пошли по университетам, как советовал Дон Паук. Я бы узнала запах убийцы.

- Учебный год закончился, преподаватели и студенты разошлись по домам. Возможно, так было бы и быстрее, но даже свогор Кроу не примет в качестве улики твои показания. Нужно что-то более существенное. А если мы выйдем на убийцу через третьих лиц, то будет намного проще упечь его в тюрьму.

- Все равно не складно, - Ирр потрясла головой, после замерла, облизала губы и принюхалась. - Можно было и другими путями поискать, через артефакт, ты же говорил, что он особенный. И как узнал про монеты? Сложный ты, свогор следователь. Это все от неподходящего имени.

Спорить с ней было сложно, а еще - не особенно хотелось, поэтому Хавьер просто открыл перед Ирр дверь и пропустил ее вперед. Кабак средней руки, здесь уже от порога пахло выпивкой и дешевыми женскими духами, что все пахнут примерно одинаково. Света не хватало, он скупыми пучками выхватывал из темноты участки над постаментами, на каждом из которых извивались девушки-вержи. Хозяева этого кабака будто нарочно выбирали самых экзотических из них: у одной было целых восемь рук, другая полностью зеленая и с длинным тонким языком, которым облизывала шест, стоявший в центре ее постамента, у третьей нижняя половина тела будто взята у тонконогой лани.