Тэнум (СИ) - Чехин Сергей Николаевич - Страница 52

— И как узнать, сколько против нас?

— А никак, — Абу развел руками. — Потому-то счетчик и убрали — без него, мол, интереснее.

— Нам еще квесты доделывать, — напомнила оперативница. — А тебе ящики открывать.

— Или ящик, — взглянул на дисплей. — Если редкий. Давайте сверимся, чего кому еще надо.

Сверка выявила следующее:

Лично:

Капитан-Икс, штурмовик:

— заблокировать 5000 единиц урона / осталось 1500

— спровоцировать редкое чудовище и не дать ему сорваться / выполнено

Зебралис, реаниматор:

— восстановить 5000 единиц здоровья / осталось 1000

— реанимировать критически раненого союзника / выполнено

Абу, хакер:

— починить 1000 единиц износа / выполнено

— взломать 3 обычных сундука или 1 редкий

Отрядом:

— разведать и удержать реликтовую точку

— уничтожить вражескую группу / выполнено

На первый взгляд дел совсем немного, но те, что остались — самые сложные. Где искать сундуки вообще без понятия, разве что на точках, но все доступные наверняка захвачены. Засада...

И стоило подумать об этом, как кварталом выше застрекотал тяжелый пулемет. Рокот схватил меня за шкирку и рывком выволок из пучины тяжких дум. Я снова солдат, пусть и виртуального фронта. Я снова на войне, хоть на ней нельзя умереть... пока нельзя. Никто не знает, что будет, когда Троян получит деньги. Или же, наоборот, на какую подлость осмелится в случае неудачи. Так или иначе, на кону человеческие жизни, а значит, игра идет всерьез. Это не прогулка, не рядовой фарм, это — спецоперация, где нельзя допускать ошибок.

После первой же очереди я прыгнул к полуразрушенному зданию и привалился плечом к побитой осколками стене, держа помпу дулом вниз и всматриваясь в улицу. Сто шагов захламленной дороги и перекресток с подорванным танком — никудышнее укрытие, способное защитить лишь с одного направления и оставляющее полностью открытыми фланги и тыл. Идти напрямик не вариант, надо искать обход и желательно такой, чтобы подобраться к врагу вплотную.

Я первым юркнул в тень «подъезда», если так можно назвать узкую галерею, ведущую в заваленный снегом двор-колодец с четырьмя сквозными проходами. По зиккурату бродила нежить — сносил им башки из дробовика всякий раз, когда невидимый пулеметчик открывал огонь. А палил он часто, и ему никто не отвечал — скорее всего, попытался зацепить пробегавшего вдали соперника, но промахнулся, и привлек шумом окрестных скелетов. И раз парню никто не помогал, тот остался последним из своего отряда — удобней мишени и придумать сложно.

Не успели добраться до поворота, а очереди стали все длиннее — похоже, мобы насели плотно. Расчищая путь дружными залпами, мы вышли на дорогу метрах в пятидесяти левее перекрестка с танком. Впереди зиял проход в такую же арку, но обломков там скопилось под самую крышу. Пришлось карабкаться и протискиваться в кромешной темноте — сущий ад клаустрофоба, но среди нас таких, слава богу, не водилось.

Спрыгнув в самую гущу столпившихся в проходе скелетов, приступил к работе — крайних угостил крупной дробью, затем перешел врукопашную, ломая черепа и ребра прикладом. Когда шайка малость поредела, и появилось больше пространства для маневра, выставил помпу перед собой и с разбега оттолкнул нестройный ряд мертвяков. Те с воем, хрипом и костяным перестуком попятились, а я, получив еще больше свободы, перехватил оружие как дубинку и принялся охаживать мобов цевьем. В полумраке успешные удары подмечались лучше всего — раздавался хлопок, похожий на лопнувшую лампу накаливания, и полыхающие голубым огнем глазницы гасли.

Когда Фемида встала рядом, под ногами хрустела и перекатывалась добрая треть врагов. Споро расправившись с недобитками, дождались товарищей и углубились в тенистые руины. Судя по карте, пулеметчик засел аккурат в направлении центра, и беспорядочная пальба служила нам не только звуковой маскировкой, но и превосходным маяком. Каково же было мое удивление, когда на выходе из арки в грудь врезалась пуля из крупнокалиберной винтовки.

Сила удара чуть не сшибла с ног, и если бы не трофейная обновка и вовремя подоспевшие товарищи, я бы точно сошел с дистанции. Выстрел расколол панцирь надвое, и тот с лязгом рухнул под ноги, как бы намекая, что ремонта в полевых условиях ждать не стоит. Подавив очередного снайпера шквальным огнем, соратники отступили в арку, не сводя стволов с трапециевидного свечения впереди — мало ли, чей силуэт мелькнет на сияющем фоне.

— Вот уроды, — прошипел Абу. — Накачали, блин, гайдов.

Несмотря на внезапное нападение, я успел осмотреть руины напротив — массивная известняковая пирамида со срезанной верхушкой и множеством амбразур, на которую рухнуло похожее на шестигранную трубу здание. То ли сторожевая башня, то ли храм — не разобрать, но по ней — внутри ли, снаружи — можно быстрее всего взобраться на верхние этажи, где и засели соперники. Нужно лишь пересечь улицу — как назло широкую и относительно чистую. Все повторяется. История циклична. Жизнь бежит по кругу, чтобы укусить себя за хвост и подохнуть.

— Не шевелись, — Зебра всадила шприц в плечо. — Сильно ранили? А то выглядишь неважно.

— Очередной приступ? — буркнула Диана.

— Все нормально, — выпрямился и передернул затвор. — Просто задумался.

Браслет Артура пиликнул. Парень взглянул на дисплей и с огорчением цокнул языком:

— Стена двинется через минуту. Все выжившие рванут к площади. Не поторопимся — и будем встречать игроков чаще, чем нечисть.

— Ну, давай, Капитан, — Диана устроила цевье АКМ на сгибе локтя, — командуй. Что нам делать?

— Я...

Что бы я делал, будучи на службе? Запросил бы БТР или даже танк для огневой поддержки. Взял бы отряд штурмовиков с баллистическими щитами и полным набором гранат, а лучше — сразу несколько отрядов для захода с разных направлений. Снайперы, дымы, радиопомехи, дроны-разведчики, сканеры — все по полной программе. Больше никаких ошибок и атак малыми, неподготовленными, неснаряженными силами — только правила и тактика. Но это — реал. А здесь, в «Тэнуме», неоткуда просить помощи, кроме как у товарищей по несчастью. Они знают игру куда лучше меня. Можно и дальше изображать волка-одиночку, а можно войти в реку и оставить в быстрой воде все, что прежде якорем тянуло на дно.

— ...не знаю.

Говорят, от чистосердечного признания на душе становится легче. Что же, это работает. Я не ощущал ни стыда, ни жгучего приступа злобы, ни вины из-за проявленной слабости. Потому что это и не слабости вовсе. Нет ничего зазорного, если блондин скажет, что у него светлые волосы.

— И без ваших советов не справлюсь.

Абу и Аня удивленно переглянулись, Скачкова же уставилась с настолько подозрительным прищуром, будто я стал олицетворением героя из сказки о мальчике и волках. И вот-вот засмеюсь и крикну: нет ни раскаяния, ни осознания, ни надлома — это просто шутка. Как вы вообще поверили в такую чепуху? Но я хранил молчание, выжидающе поглядывая на соратников.

— Ладно, — майор открыла карту и вывела на голографическое окно. — Поверю на слово. У здания напротив четыре входа, — палец оставил на мерцающей глади тонкую белую линию. — Один — восточный — завален упавшей башней. Судя по звукам, враги держат северную и южную стены. Западную, скорее всего, тоже.

— Эта тактика называется «рубеж», — Артур «постучал» ногтем по голограмме. — Занимают дом с наибольшим числом окон и пасут все направления. Очень удобно, когда игроки бегут от лавины или прорываются к площади.

— И самое паршивое, что нас стережет снайпер. А через дорогу без потерь не перебраться.

— Надо отвлечь стрелка, — подсказал Абу.

— Да неужели? — всплеснул руками. — И как?

— Есть одна идея, — стоявшая поодаль Зебра вышла из тени, хмуро глядя на свет в конце коридора.