Доктор Бладмани - Дик Филип Киндред - Страница 33

А еще Харди напоминал Джима Фергюсона.

Именно это в наибольшей степени и привлекло к нему Стюарта три года назад. Маккончи прекрасно понимал что, никогда не стал бы отрицать этого, да ему и не хотелось. Стюарту очень не хватало Джима Фергюсона, поэтому его всегда тянуло к людям его напоминавшим.

Он сказал мистеру Харди:

— Моего конягу кто-то слопал. — С этими словами он уселся на стоящий у входа стул.

В этот момент из задней части мастерской появилась Элла Харди, супруга его работодателя, которая как раз готовила обед.

— Ты оставил его одного ?

— Да, — вынужден был признать Стюарт. Внушительных размеров женщина взглянула на него с осуждением и негодованием. — А мне всегда казалось, что на городском причале Окленда он будет в полной безопасности. Ведь там есть специальный человек, который…

— Да нет, такое случается постоянно, — устало возразил Харди. — Проклятые ублюдки. Должно быть, это дело рук ветеранов войны, которые там гнездятся. Хоть бы кто-нибудь забросил под мост цианидную бомбу, ведь их там сотни. А где повозка? Похоже, тебе пришлось ее бросить, да?

— Мне очень жаль, — ответил Стюарт.

Миссис Харди едко заметила:

— Эдуард стоил восемьдесят пять серебряных долларов. Считай, лишились месячной прибыли.

— Да я все верну, — мрачно посулил Стюарт.

— Не бери в голову, — сказал Харди. — У нас в Оринде есть и другие лошади. Лучше скажи, что там насчет деталей от ракеты?

— Тоже не повезло, — ответил Стюарт. — Когда я добрался до места, все уже распродали. Кроме вот этого. — Он достал из кармана пригоршню транзисторов. — Фермер их просто не заметил, так что я попросту спер их. Впрочем, не могу сказать, годятся они на что-нибудь, или нет. — Он встал, подошел к столу и выложил добычу. — Прямо скажем, совсем не густо для целого дня. — Тут его настроение окончательно ухудшилось.

Элла Харди, не говоря ни слова, удалилась обратно на кухню, задернув за собой занавеску.

— Пообедаешь с нами? — спросил Харди, выключая лампу и снимая очки.

— Даже и сам не знаю, — отозвался Стюарт. — У меня какое-то странное чувство. Очень уж расстроился, вернувшись и обнаружив, что Эдуарда сожрали. — Маккончи прошелся по мастерской. «Сейчас наши отношения с животными, — пришло ему в голову, — здорово поменялись. Они стали ближе. Исчезла разделяющая нас прежде пропасть». — Там, на другой стороне залива я видел кое-что, чего никогда раньше не видел, — вслух сказал Сюарт. — Какое-то существо вроде летучей мыши, только это была не летучая мышь. Она была больше похожа на куницу, вся такая худая и длинная, с большой головой. Местные называют их гляделками, потому что они ужасно любят кружить возле окон и заглядывать в них.

Харди отозвался:

— Да это же белки-летяги. Я таких видел. — Он откинулся на спинку стула и ослабил галстук. — Они пошли от белок, обитавших в парке «Золотые Ворота». — Тут он зевнул. — Одно время у меня даже были планы их использовать… по крайней мере теоретически они могут оказаться очень полезными для переправки почты. Могут планировать, или летать, или уж не знаю как они там это делают, по много миль кряду. Но очень уж злобные. Я оставил эту затею после того, как пообщался с одной из них. — Он поднял правую руку. — Видишь этот шрам? Так вот, это ее зубов дело.

— А парень, с которым я разговаривал, сказал, что они даже очень неплохи на вкус. Мясо напоминает куриное. Ими торгуют в центре Сан-Франциско. Там полно старушек, которые торгуют этими белками на улице в жареном виде, причем горяченькими.

— Только не вздумай пробовать, — предупредил Харди. — Многие из них ядовиты. Это как-то связано с их питанием.

— Слушай, Харди, — вдруг вырвалось у Стюарта. — Я решил выбраться из города и обосноваться где-нибудь подальше.

Хозяин недоуменно уставился на него.

— Очень уж жестокая здесь жизнь, — пояснил Стюарт.

— Так она нынче везде жестокая.

— Думаю, что нет, если уберешься подальше от города — по-настоящему далеко — скажем миль этак на пятьдесят-сто.

— Только непонятно, как там прожить.

— Слушайте, а вам не доводилось продавать капканы в сельскую местность? — спросил Стюарт.

— Нет, — ответил Харди.

— А почему?

— Мелкие хищники живут в городах, среди развалин. Ты же и сам прекрасно это знаешь, Стюарт, и попросту витаешь в облаках. Сельская местность стерильна, тебе попросту очень скоро станет не хватать потока идей, которые наводняют город. Там ничего не случается, там сеют, пашут, убирают урожай, да слушают спутник. Кроме того, вполне возможно, там тебе придется столкнуться со старыми расовыми предрассудками по отношению к неграм, поскольку сельские вернулись к прежним порядкам. — Он снова водрузил очки на нос, включил лампу и принялся собирать очередной капкан. — Прелести сельской жизни это один из самых обманчивых из когда-либо существовавших мифов. Поверь мне, ты прибежишь обратно не позже, чем через неделю.

— Я мог бы взять с собой несколько капканов, и отправиться с ними, ну, скажем, в окрестности Напы, — настаивал Стюарт. — А то и в долину Сент-Хелена. Может, удастся сторговать их за вино. Они ведь и по сию пору выращивают у себя виноград. Видно так уж привыкли.

— Вот только на вкус оно не как прежде, — заметил Харди. — Видно, сама земля изменилась. Теперь вино… — тут он сделал неопределенный жест рукой. — Впрочем, когда попробуешь — поймешь. Вкус просто ужасный. Скверный.

После этого оба некоторое время молчали.

— Тем не менее, его пьют, — наконец сказал Стюарт. — Я сам видел: его привозят сюда, в город на этих старых газогенераторных грузовиках.

— А чего ж удивляться? В наше время люди станут пить все, что только можно достать. Как ты, и как я. — С этими словами мистер Харди поднял голову и взглянул на Стюарта. — А знаешь у кого имеется спиртное? Я имею в виду настоящее спиртное, хотя трудно сказать откопал он где-то довоенный запас, или делает его сам.

— В районе Залива ни у кого.

Харди возразил:

— У Эндрю Гилла, торговца табачными изделиями.

— Что-то верится с трудом. — Стюарт затаил дыхание, мгновенно насторожившись.

— Впрочем, в любом случае запасы у него небольшие. Я видел лишь одну литровую бутылку бренди. И мне довелось сделать из нее лишь один глоток. — Харди криво усмехнулся и облизнул губы. — Думаю, тебе бы тоже понравилось.

— И сколько же он просил за нее? — Стюарт постарался, чтобы вопрос прозвучал как можно равнодушнее.

— Тебе бы было не по карману.

— И… оно на вкус как настоящее? Как довоенное ?

Харди усмехнулся и снова принялся за работу.

— Вот именно.

«Интересно, что же за человек этот Эндрю Гилл, — подумал Стюарт. — Должно быть здоровенный мужик, бородатый, в жилете… ходит, опираясь на трость с серебряным набалдашником; этакий великан с волнистыми снежно-белыми волосами и импортным моноклем в глазу. Да, представляю его себе воочию. Скорее всего, у него „ягуар“, теперь, конечно, переделанный под дрова, и, тем не менее, все тот же роскошный мощный „Марк-XVI-Салун“.

Заметив мечтательное выражение на лице Стюарта, Харди чуть подался к нему и сказал:

— Могу тебе сказать, что он еще продает.

— Небось, английские трубки?

— Да, их тоже. — Харди понизил голос. — Фотки с девочками. В разных там позах… ну, сам понимаешь.

— Не может быть! — прошептал Стюарт, воображение которого тут же разыгралось. — Ушам своим не верю.

— Богом клянусь. Самые что ни на есть довоенные календари с девочками, начиная с 1950 года. Само собой, они стоят целое состояние. Слыхал, будто за плейбоевский календарь 62-го года отвалили целую тысячу серебряных долларов. Правда, это было где-то далеко на востоке — то ли в Неваде, то ли где-то в тех краях. — Харди явно загрустил, взгляд его теперь был устремлен в пространство, и он явно забыл о своем капкане.

— В том магазине, где я работал до Бомбы, — сказал Стюарт, — в телевизионном, в мастерской стенки были просто увешаны такими календарями. Но, само собой, они все сгорели. — По крайней мере, так я всегда считал.