Доктор Бладмани - Дик Филип Киндред - Страница 27

Миссис Толлмен разглядывала принесенную новым учителем стопку книг.

— Я смотрю, у вас тут имеются «Психологические типы» Карла Юнга. Уж не изучали ли вы, заодно, и психологию? Как приятно заполучить для нашей школы учителя, который не только разбирается в съедобных грибах, но еще и является знатоком Фрейда и Юнга.

— Это все пустое, — раздраженно сказал Строд. — Нам нужны полезные науки, а не всякая там академическая белиберда. — Он чувствовал себя уязвленным: миссис Барнс не предупредила его насчет этого, насчет того, что она увлекается разными теориями. — Психологией выгребную яму не выроешь.

— Ну, думаю, мы готовы провести голосование по кандидатуре мистера Барнса, — вмешалась мисс Костиган. — Лично я считаю, что он вполне подходит, по крайней мере, с профессиональной точки зрения. Кто-нибудь из присутствующих придерживается иной точки зрения?

Миссис Толлмен обратилась к мистеру Барнсу:

— Вы, наверное, уже знаете — нашего прежнего учителя мы казнили. Вот почему нам и понадобился новый. Именно поэтому мистер Строд и был послан на поиски. Он обыскал едва ли не все побережье, пока не наткнулся на вас.

С каменным выражением лица мистер Барнс кивнул.

— Да, знаю. Но это меня ничуть не смущает.

— Вашего предшественника звали мистер Остуриас, и он тоже очень здорово разбирался в грибах, — сказала миссис Толлмен. — хотя, на самом деле, собирал их исключительно для себя. Он никогда ничего нам о них не рассказывал, но мы не настаивали. Расстрелять мы его решили не за это. Мы расстреляли его за то, что он нам солгал. Видите ли, истинная причина его появления здесь не имела ничего общего с преподаванием. Он искал человека, некоего Джека Три, который, как оказалось, живет в наших краях. Миссис Келлер, уважаемый член нашей общины и супруга присутствующего здесь Джорджа Келлера, нашего директора школы, является хорошей знакомой мистера Три, и именно она сообщила нам о сложившейся ситуации. Естественно, мы действовали законно и официально, через нашего шефа полиции мистера Эрла Колвига.

— Понимаю, — все с тем же каменным выражением лица ответил мистер Барнс, который слушал ее не перебивая.

Заговорил Орион Строд:

— Суд присяжных, который приговорил его, и привел приговор в исполнение, состоял из меня, Каса Стоуна, крупнейшего землевладельца в Уэст-Марино, миссис Толлмен и миссис Роб. Я сказал «привел в исполнение», но вы же понимаете, что сама казнь — расстрел — был произведен Эрлом. После того, как официальный суд Уэст-Марино принял решение, исполнение — прямая обязанность шефа полиции. — Он буквально сверлил нового учителя глазами.

— С моей точки зрения, все это выглядит, — сказал мистер Барнс, — в высшей степени официально и законно. Я совершенно удовлетворен. И… — он улыбнулся присутствующим, — лично я обещаю поделиться с вами своими знаниями о грибах. Я не собираюсь держать их в тайне, как ваш покойный мистер Остуриас.

Все закивали — им его слова явно пришлись по душе. Напряжение в комнате спало, члены совета начали переговариваться. Была закурена сигарета — один из «Золотых ярлыков» Эндрю Гилла. Ее чудесный богатый аромат наполнил комнату. Все оживились, испытывая теперь куда большее расположение и к новому учителю, и друг к другу.

При виде сигареты, лицо мистера Барнса приобрело какое-то странное выражение, и он хрипло спросил:

— Неужели у вас еще есть табак? После семи лет? — Он явно не верил собственным глазам.

Довольно улыбаясь, миссис Толлмен сказала:

— Нет, мистер Барнс, само собой, никакого табака у нас нет. Впрочем, как и у всех остальных. Но, зато, у нас есть табачник. Он делает для нас эти особые сигареты «Золотой ярлык», смешивая особые сушеные овощи и травы, причем состав смеси держит в строжайшем секрете, что впрочем, вполне оправдано.

— И сколько же они стоят? — спросил мистер Барнс.

— Если в стриженой бумаге штата Калифорния, — сказал Орион Строд, — то около сотни долларов за штуку. А в довоенном серебре — пятицентовик.

— У меня есть пять центов, — сказал мистер Барнс, опуская трясущуюся руку в карман. Он некоторое время шарил там, потом, наконец, выудил никель и протянул его курящему, им оказался Джордж Келлер, который, скрестив для пущего удобства ноги, развалился в кресле.

— Прошу прощения, — сказал Джордж. — Но у меня нет желания продавать. Лучше отправляйтесь прямиком к мистеру Гиллу. Он целыми днями торчит на своей фабрике. Это здесь недалеко, в Пойнт-Рейс-Стейшн. Хотя, конечно, ему частенько приходится отлучаться по делам — у него свой фольксвагеновский минибус на конной тяге.

— Буду иметь в виду, — сказал мистер Барнс. И очень аккуратно положил свой никель обратно в карман.

— Вы собираетесь садиться на паром? — спросил оклендский чиновник. — Если нет, то лучше уберите свою машину, а то она загораживает въезд.

— Нет проблем, — ответил Стюарт Маккончи. Он снова сел в свою машину, дернул вожжи, и его конь, Эдуард Принц Уэльский тронулся с места, и «понтиак» 1975 года, давно лишившийся двигателя, медленно выкатился на причал.

По обе стороны от причала простирался покрытый легкой зыбью голубой Залив. Стюарт смотрел сквозь стекло, как чайка ныряет вниз, чтобы выхватить что-то съедобное из воды. А вон и рыбаки… люди, пытающиеся добыть себе что-нибудь на ужин. На нескольких из них красовались лохмотья армейских мундиров. Скорее всего, это были ветераны, обитающие под причалом. Стюарт двинулся дальше.

Если бы только можно было позвонить в Сан-Франциско. Но подводный кабель снова вышел из строя, а обычные провода тянулись до Сан-Хосе, потом на другую сторону, вдоль всего полуострова, и, к тому времени, когда звонок дойдет до Сан-Франциско, он обойдется ему в пять долларов серебром. Такое мог позволить себе только очень богатый человек. А ему, Стюарту, придется ждать два часа до отхода парома. Но хватит ли у него терпения?

Ему предстояло чрезвычайно важное дело.

Прошел слух, что найдена огромная советская ракета, которая так и не взорвалась. Она оказалась в земле где-то в районе Белмонта, и ее обнаружил какой-то фермер во время пахоты. Теперь фермер продавал ее отдельными деталями, которых только в системе наведения были тысячи. Фермер просил пенни за любую деталь, на усмотрение покупателя. А Стюарту, учитывая специфику его работы, требовалось множество таких деталей. Но подобных ему людей было хоть пруд пруди. Поэтому, важно было придти первым. Если он быстро не пересечет Залив, будет слишком поздно — никаких радиодеталей для него и его бизнеса просто не останется.

Он торговал (делал их другой человек) маленькими электронными капканами. Мелкие хищники мутировали и теперь с легкостью избегали обычных пассивных ловушек, независимо от их сложности, или попросту портили их. Особенно сильно изменились кошки, и мистер Харди разработал более совершенный капкан на кошек, намного превосходящий по достоинствам капканы на крыс и собак.

Кое-кто даже утверждал, будто за послевоенные годы кошки выработали собственный язык. По ночам люди частенько слышали, как они перемяукиваются друг с другом в темноте, издавая серии неестественных отрывистых хриплых звуков, совершенно не похожих на привычные кошачьи рулады. Кроме того, коты стали собираться в небольшие стаи и — вот это уж, во всяком случае, было известно совершенно точно — запасали пищу впрок. Именно эти запасы пищи, тщательно спрятанные и аккуратно хранимые, как раз и всполошили людей, причем гораздо больше, чем новая манера общения кошек. Как бы то ни было, кошки, равно как и крысы, и собаки, были крайне опасны. Они частенько убивали и поедали маленьких детей, по крайней мере, такие слухи ходили повсеместно. И, конечно, при любом удобном случае, их в отместку тоже ловили и поедали. В частности, собаки, фаршированные рисом, считались настоящим деликатесом. В небольшой берклийской местной газетенке «Трибюн», выходящей раз в неделю, из номера в номер публиковались рецепты собачьего супа, собачьего рагу, и даже собачьего пудинга.