Я спас ссср! том iv (СИ) - Вязовский Алексей - Страница 28

Мы молчим, ожидая продолжения.

– Это уже целый концерт у тебя будет. Ладно, я не против. Хороший должен праздник получиться.

– Студенты заслужили! – поддакивает мне Аджубей.

– Но программу мероприятия будь любезен ко мне на утверждение – жестко заканчивает министр культуры – Недели тебе хватит?

– Конечно!

Фурцева качает головой, потом обращается к Аджубею.

– Алексей Иванович, а ты слышал, что по его пьесе «Большевики» в Кирове спектакль поставили?

– Русин, ты еще и пьесы умудряешься писать?!

– Да, это еще по весне было, до всей шумихи с «Городом…» – отмахиваюсь я – Мы с друзьями каждый по пьесе написали на тему Ленинианы, можно сказать, это проба пера была в рамках литературного клуба.

– Очень удачная проба! У меня сотрудники отдела Драматургии в полном восторге. И из Кирова мне вчера звонили – хвалились, что постановка «Большевиков» получилась выше всяких похвал.

Ай, да Ларинский, ай да сукин сын этот Сергей Евсеевич! Ловко режиссер подсуетился к праздничной дате. Теперь, глядишь – и другие театры зашевелятся.

– Алексей, хорошие сценарии и пьесы очень нужны! Ты даже не представляешь, как их не хватает на телевиденье и в театре. Пишите, ребята, в своем клубе побольше таких произведений.

Наш важный разговор прерывает первый звонок, приглашающий гостей в зал. И нам приходится сменить банкетный зал на зрительный. Ладно, мне и так сегодня многое удалось сделать, теперь придется потерпеть торжественную часть приема…

Я честно отсидел в партере первое отделение правительственного мероприятия, слушая приветственные выступления, которые звучали со сцены. В перерыве раскланялся со всеми знакомыми, которых здесь встретил, а знакомых у меня в Москве теперь, оказывается, не мало. Шолохов, Федин, кого только не было в Кремлевском дворце. Вся советская элита собралась в КДС.

Потом нашел Степана Денисовича, уже переместившегося в составе Политбюро из президиума на сцене в правительственную ложу, объяснил ему, что приехали родители Вики и я должен уйти.

Наш разговор с Мезенцевым услышал Гагарин, махнул мне рукой, подзывая.

– Уже уходишь? Даже поговорить нам сегодня не удалось.

– Да, будет еще время… – успокаиваю я его – успеем наговориться.

– Ох, боюсь, что времени-то теперь у меня совсем не будет – вздыхает новый Генсек, потом оживляется – А знаешь, что Алексей? Приезжай в гости к нам домой как-нибудь вечером! Скажем, в эту среду. Сможешь?

– В Звездный?

– Что ты… – грустно машет он рукой – Мы уже три дня, как на Ленинских горах живем. Знаешь, где это?

Я киваю. Еще бы мне не знать.

– Вот… Наш дом номер 11.

Брови мои удивленно лезут на лоб. Это их в дом Брежневых заселили, что ли?! Хотя чему я удивляюсь – прежние хозяева, конечно, давно съехали оттуда, уж почти четыре месяца прошло с июльских событий. А особняк этот очень неплохой, чего же ему зря стоять пустым. Договариваемся с Юрой на семь вечера, и я поскорее сбегаю с приема, пока еще не началось выступление артистов. Правительственный концерт – удовольствие тоже еще то…

Наш гнездышко на Таганке встречает меня запахом свежеиспеченных пирогов. Моя кудесница времени зря не теряла. Сопротивляться бесполезно – как магнитом, меня тянет на кухню, только ботинки и успеваю скинуть в прихожей. Захожу, обнимаю свою запыхавшуюся хозяюшку, нежно целую ее в висок. Рука невольно падает на приятные округлости сзади лишь формально прикрытые халатиком. Заодно пытаюсь за спиной Вики стянуть пирожок с блюда, накрытого полотенцем.

– Лешка, а раздеться, а руки сначала помыть, а? – возмущается невеста, отталкивая меня пятой точкой.

– Поздно, любимая!

Еще тепленький пирожок мгновенно исчезает в пасти оголодавшего тигра. Маленький он какой-то оказался, всего на пару укусов. Но страшно вкусный – с капустой! А вот второй пирожок мне уже так легко стащить не удается – я назван поросенком и безжалостно выдворен с кухни.

Зато когда я переоделся и отправился мыть руки в ванную, Вика сама нарисовалась в дверях и засунула мне в рот другой кулинарный шедевр, теперь уже с мясом. Нет, ну мне явно повезло с будущей женой! Такие вкусные пироги и не у каждой опытной хозяйки удаются.

– Как там лучшие люди страны? – интересуется Вика о приеме в Кремле.

– Нормально. Празднуют, веселятся.

– А Гагарин как?

– Грустный.

– Оно и ясно – вздохнула подруга – Он теперь как в золотой клетке будет сидеть.

– Думаешь раньше за ним охрана из КГБ не ходила? – вытеревшись полотенцем, я попытался поймать невесту, безуспешно.

– Ты хоть поел там что-нибудь? Поди деликатесами в Кремле надегустировался? – Вика убегает на кухню, я иду за ней.

– Не-а… как-то не до того было. Половинку яйца с черной икрой зацепил на ходу, и на этом все.

– Понятно… – укоризненно качает головой невеста – и там работу себе нашел. Пойдем, хоть покормлю тебя, а то до прихода родителей еще целый час.

– Червячка заморить не откажусь!

Мне накладывают полную тарелку аккуратно накрошенного оливье, ставят на плиту чайник.

– Всех повидал, кого хотел?

– И даже сверх того – отвечаю я, жадно набрасываясь на салат. И тут же от удовольствия издаю стон – Господи… вкуснотища-то какая! К черту все эти банкеты, Викусь, ты у меня просто волшебница…

– Ну, скажешь тоже… – скромно отмахивается она – это ты еще маминой стряпни не пробовал. Вот кто у нас умеет хорошо готовить.

– Все. Я уже заочно люблю свою будущую тещу. Женщина, которая божественно готовит, априори не может быть плохим человеком.

– Это правда. Она у меня очень хорошая – с нежностью в голосе произносит Вика.

Салат я быстренько умял, вылизав тарелку до идеального состояния, и теперь сыто щурясь, пью чай с еще одним пирожком. Этот оказался с яблочным повидлом.

– Слушай, Вик… все хотел спросить, но забываю: ты вроде говорила как-то, еще в начале нашего знакомства, что мама воспитывала тебя одна. А откуда тогда сестра?

– А Ира дочь Тихона Федоровича, отчима. Он тоже к моменту знакомства с мамой вдовцом был, с ребенком на руках. Он отставник. Бывший артиллерист.

– Понятно…

А что тут еще скажешь? Не только в войну, но и после нее много мирного населения в стране выкосило. И женщин, потерявших здоровье в тылу, умирало в это время ничуть не меньше, чем бывших фронтовиков от ран, полученных на войне. Мать Алексея Русина вон тоже в 47-м умерла, в мирное казалось бы время… А после войны женщины – вдовы и с детьми мужчин расхватывали, лишь бы одной не остаться.

– С сестрой у вас хорошие отношения?

– Да. Нормальные.

По легкой заминке Вики понимаю, что непросто у них все. Не зря видимо моя красавица из Воронежа в Москву сбежала. Помнится, она недавно вскользь заметила, что характер у ее младшей сестрицы взрывной. Похоже, неприязнь или ревность к старшей сестре и мачехе все-таки у Ирины есть, какими бы хорошими они обе не были. Ладно, попробуем расположить ее к себе подарками. Пару разноцветных складных зонтиков я для женщин из своего стратегического запаса выделил, жидкая тушь и колготки тоже сейчас пригодятся. Это для Воронежа вообще что-то запредельное, из области фантастики. Тестю будущему я презентую модный галстук, и Вика еще ему на днях красивое шерстяное кашне в ЦУМе купила. А матери и сестре по отрезу ткани на летние платья. Для первого знакомства вроде бы неплохо.

Вика уходит переодеваться, а минут через двадцать и родственники уже пожаловали. Услышав звонок, Вика побежала в прихожую, ну и я вслед за ней из кухни вышел.

Елена Семеновна, оказалась невысокой, миловидной женщиной, очень похожей на Вику. Если моя красавица будет так подтянуто выглядеть лет в сорок пять – пятьдесят, я совсем не против. А отчим Тихон Федорович был напротив – высоким, плотного телосложения с крупными чертами лица. Седые волосы его коротко подстрижены, чувствуется военная выправка, несмотря на возрастную полноту. Короче, типичный такой отставник. Ирина на своего отца была мало похожа, если только высоким ростом. А так… круглое простоватое лицо с довольно мелкими, невзрачными чертами, острый носик как птичий клювик, на голове высокий начес из светлых волос. И серые глаза с хитрым прищуром. Моментально окинула меня цепким оценивающим взглядом и лишь потом расплылась в радостной улыбке: