Папарацци (СИ) - Макарова Елена А. - Страница 17

— Ты точно маньяк! — вскочила на ноги.

А в ответ я получила очередную хищную улыбочку.

Порой от этого Соболева кровь в жилах стынет!

— Может, уже отправимся по твоим «делам»? — изобразила в воздухе «кавычки», намеренно уменьшая значимость его работы. То, чем он занимается, явно не подходит под это определение.

Но Соболева, похоже, выбрал новую тактику и намеренно игнорировал мои колкости. И это злило еще больше, чем когда он говорил гадости.

Он молча выпрямился, поправил костюм и направился к двери, а я, помня о правиле не поворачиваться к врагу спиной, до самого лифта шла позади. Но как только створки закрылись, снова почувствовала себя в ловушке под прицелом серых глаз.

Андрей небрежно разглядывал меня, и впервые мне стало неловко за свой вешний вид. Он был одет с иголочки, хоть прямо сейчас отправляйся на светский прием, а я на фоне его — словно мусор вышла вынести.

— Ты всегда так одеваешься? — не постеснялся спросить, завершив осмотр.

— Как? — естественно я восприняла всё в штыки. Может, мои вещи и не из дорогого бутика, как его, но это точно не повод унижать меня.

Он чуть промедлили, словно подбирая точное описание.

— Как подросток, — разом осадил меня, не оставляя ни капли моего боевого запала.

Возможно, узкие джинсы и безразмерный свитшот с огромной надписью выглядят достаточно молодёжно, но, в конце концов, я еще не старая и могу себе позволить. И это удобно, не то, что его костюмы.

— Уж извини, но в моем гардеробе нет изысканных вечерних платьев, — не удержалась от иронии. — А ты почему носишь исключительно костюмы, — осмотрела его не менее цинично, — подбираешь тот, в котором ляжешь в гроб?

Андрей поморщился будто я спросила какую-то глупость и пропустил злую шутку мимо ушей.

— Классика никогда не выходит из моды, — высокомерно задрал нос и начал просвещать меня недоросль такую. — Костюм сразу презентует тебя как делового, серьезного человека.

— А может, тебе просто нравиться выделяться, возвышаться над людьми? — единственный вопрос, который возник у меня после его заносчивой речи. — Любишь одним только видом дать понять кто тут босс? Нравится подчинять себе других?

Всякий раз, когда я думаю, что одержала над Андреем победу, он обставляет меня и стреляет на поражение.

— А тебе нравится строить из себя малолетку, чтобы избегать наказания за свои поступки? — И я в одночасье почувствовала себя школьницей, которую отчитывает учитель за нерадивый вид, а потом и вовсе превратилась в глазах Соболева в нимфетку. — Снимаешь с себя ответственность образом невинной девочки?

Изо всех сил подавляла детское желание топать ногами и кричать, доказывая свою правду. Не знаю, что в его словах так задело меня, ведь они сплошная ложью и попытка уязвить меня. Откуда ему знать, какая я? С самого детства сама о себе забочусь, с шестнадцати лет работаю. Где тут безответственность?

Я молча скрипела зубами и не находила, что ответить, чем кольнуть Андрея в ответ. В очередной раз убедилась, что выбрала соперника не по силам. В нем всё «слишком»: слишком властолюбивый, слишком циничный, слишком эгоцентричный, слишком опытный.

Меня «спас» лифт, по прибытии распахнувший перед нами двери. Я первой выскочила в коридор, лишь бы хоть на одно мгновение оказаться подальше от этого непостижимого мужчины. Он действительно пугал меня. Пугал тем, что способен разглядеть маску, за которой я так тщательно пряталась. Боялась, что он увидит меня настоящую.

— Куда мы едем? — обернулась к Андрею, следующему за мной, казалось, с виноватым видом.

— Куда я прикажу, — и бросил мне звенящий брелок. — Сегодня будешь моим личным водителем, давно подумывал о нем.

Разглядела на брелоке эмблему известной марки и удивилась, что он готов доверить мне не только свою дорогую машину, но и жизнь.

— Вдруг я вырулю на встречку только ради того, чтобы твою голову размозжило по асфальту? — угрожающе сжимала в ладони ключи.

— Тогда размозжит и твою, — равнодушно отозвался.

— Я готова на жертвы, — или лучше сказать на безумства. Боюсь, общением с Андреем сделает из меня законченную психопатку.

— Самоотверженно, — снисходительно похвалил, и остановился рядом с авто бизнес класса, дожидаясь, когда я догадаюсь отпереть двери.

Нажала на кнопку, чуть ли не тыкнув брелоком ему в нос. На самом деле хотелось заехать по физиономии, чтобы стереть это высокомерное выражение.

Андрей устроил показательное выступление, вальяжно занимая заднее сидение и тем самым указывая на мое место: негоже барину с простолюдинами рядом сидеть.

Индюк самодовольный! Павлин общипанный!

Как только машина тронулась, Соболев достал планшет, надел гарнитуру и принялся за «работу». Даже запретил включить музыку, чтобы она не мешала, и мне всю дорогу мне приходилось слушать его болтовню. Скоро его сухой, отрывистый тон превратился в белый шум, отчего, когда он рявкал на кого-то, злясь, я вздрагивала, сильней сжимая руль. Цепной пес, честное слово!

15

Вика

Когда мы добрались до ресторана, где должна состояться так называемая “деловая встреча”, Андрей зачем-то потащил меня с собой, хотя мы оба понимали, что это место явно не для меня.

Под изумленные взгляды хостеса и остального персонала, он демонстративно провел меня через весь зал. Но за свой столик не пригласил, а оставил ждать у барной стойки, как оставляет ждать хозяин собаку, привязывая ее перед входом магазина.

Пока выдалась минутка свободы от рабства Соболева, я позвонила на работу и попросила об отгуле, что было невиданной наглостью после того, как совсем недавно меня взяли обратно. Но к моему удивлению начальник без лишних вопрос и условий согласился.

— Будете что-нибудь заказывать? — вырос как из-под земли официант, и я было замотала головой, отказываясь (мне не по карману здесь выпить даже чашечку кофе), но глянула на Соболева, что не отказывал себе в полноценном завтраке, и в последнюю минуту остановила паренька-официанта: — Знает, я, наверное, сделаю заказ, — забрала из его рук меню, — и запишите всё на счет Андрея Соболева.

Так, как в тот день, я никогда не пировала. Не смотрела на цену и брала всё, что нравилось визуально. И признаться, меня еще нигде так вкусно не кормили. Как после такого возвращаться к Машкиному фастфуду?

Под конец моей изысканной и по-настоящему бесценной трапезы я боялась, что не встану со стула. Поэтому, когда Соболев попрощался с адвокатом и потянулся за счетом, я даже не шевельнулась, а лениво наблюдала за его реакцией на сумму в чеке.

Андрей, не вдаваясь в детали счёта, просто вложил карточку в папку, но потом его все-таки смутили цифры, и он пробежался глазами по списку. Я ждал взрыва, фееричного скандала, но Соболев без разбирательств оплатил счет, а вставая из-за стола, жестом поманил меня за собой. Только когда мы оказались в салоне машины, он между делом обронил:

— За подобные выходки срок твоего рабства будет продлеваться.

— Что!? — я была полна возмущения. — Морить меня голодом тоже входит в план? Если ты не забыл, я живой человек. Выдернул из дома ни свет не заря, — ворчала как старая бабка, — даже жалкого кофе выпить не успела. Какой же ты мелочный, Соболев.

— Не надо притворяться, — прервал нескончаемый поток нытья, — ты сделал это назло, испытываешь мое терпение.

— Не будь психом, я всего лишь поела, — развела руками, бросая руль. Не удержалась и добавила: — За твой счет.

Свирепый взгляд Соболева говорил сам за себя, и обещал беспощадную месть.

И весь следующий день осуществлял ее, используя в качестве своей прислуги. Велел ходить за ним как тень и в случае необходимости подзывал жестом, как собачонку, или просто громким «Вика», когда был зол. А раздражался он, когда кто-то, по его мнению, косячил.

Казалось, его работа — отлаженный механизм, и стоило кому-то или чему-то выйти из строя, Андрей срывался на людей, менторским тоном давил и заставлял переделывать. Нескольких девочек-ассистенток довел до слез, и даже не обратил внимания на это. Его не волновало ничего, кроме собственных целей и желаний. Трудоголистическое чудовище!