Пленница Вепря (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 35

Я снова оглядываю чудесное бабушкино жилище. Маленькая однокомнатная квартирка, сплошь увешанная картинами и фотографиями. Невысокая горка на гнутых ножках, тахта и книжные полки, тянущиеся по одной из стен от пола до потолка. Тайников тут не слишком много. Подарочный томик Гете, где вместо страниц в переплет вставлена коробка — так себе схрон, но найти в обилии книг именно эту почти невозможно. Только если знать, где бабушка хранила драгоценности. Я отчетливо помню, куда клала брошку. Но сейчас ее здесь нет. Равно как и бабушкиных сережек с рубинчиками, вправленными в золотые лепестки. Зато поломанные золотые часы и кольца на месте.

«Если бы кто украл, забрали бы все», — натужно вздыхаю я и лезу в железный ящичек, вмонтированный под ванной. Но там только деньги, пара сберегательных сертификатов на предъявителя и документы на квартиру. Никакой ювелирки…

— Странное дело, — шепчу, выгребая наличность. — Ну куда ты могла подеваться? — обращаюсь я к любимой побрякушке. Но так и не могу вспомнить, куда ее положила. Интуиция подсказывает мне, что брошки в квартире нет. — Этого не может быть! — вступают мозги в спор с чуйкой. — В дом никто не заходил. Замки целые.

«Перестань паниковать, Майя, — просит меня здравый смысл. — Нужно собраться и лететь за Мелиссой. Времени мало. План Веприцкого, конечно, хороший, но не мешало бы продумать детали. Найти бы напарника».

Вот только где его взять?

Поднимаюсь с кафельного пола и внимательно смотрю на свое отражение в зеркале.

— Эх, Веприцкий, — усмехаюсь горько, — такую красоту проворонил!

Я еще с минуту сумрачно таращусь на себя, жалея, что оказалась Родиону совершенно ненужной.

«Спрошу я стул, спрошу кровать:

“За что, за что терплю и бедствую?”

“Отцеловал — колесовать:

Другую целовать”, — ответствуют», — проносится в башке с надрывом.

— Ладно, Родичка, целуй портреты, слушай своих очумелых родственников, — фыркаю, перебирая непослушные прядки, — а я уезжаю, мой дорогой! Счастливо оставаться.

«Нужно найти адвоката, дать аванс, и пусть начинает бракоразводный процесс, — думаю я и тут же замираю на месте, вспомнив о штрафных санкциях. — Идиот, самый настоящий идиот», — даю волю слезам и, усевшись на бортик ванны, реву белугой. Я только кажусь сильной и независимой. А на самом деле — влюбленная дурочка. Какого фига я вообще связалась с Веприцким? Зачем обратилась к нему? «Зато теперь у тебя есть план, — подсказывает внутренний голос. — Осталось собрать команду и, получив Мелиссу, вернуться в Россию».

Я наскоро умываюсь и, еще раз придирчиво оглядев себя в зеркале, понимаю, что нужно срочно подстричься. Вот прям сразу, как прилечу в Бостон. Сорвавшись с места, бегу к телефону — новенькой трубочке, купленной сегодня утром. Юный продавец не скрывал ликования, когда ровно в девять я ввалилась в магазин, выбрала самый простенький айфон и, выудив купюры из пачки, полученной в ломбарде, рассчиталась за новый аппарат. На радостях парнишка вставил мне симку в мобильник, а контакты из Гугла подкачала я сама. Осталось только позвонить Рокси и договориться. Моя давняя подружка поднимает трубку сразу же и вопит возмущенно:

— Эй, куда запропастилась, красавица?!

— Я тоже соскучилась, Оксанка, — улыбаюсь довольно. — Но скоро встретимся. Я прилечу в конце недели, и мне потребуется твоя помощь. Подстричь кончики…

— Это касается нашей трудолюбивой пчелки? — заговорщицки шепчет она, вспоминая значение имени «Мелисса». И тут же выпаливает с азартом. — У меня новый друг — Адам. Он еще круче, чем Дональд. И обязательно поможет нам! Подстрижем, обязательно подстрижем! — хохочет громко.

Поговорив с подружкой, я радостно улыбаюсь. Мы с Рокси с полуслова понимаем друг друга. Хотя и познакомились недавно и совершенно случайно.

На каком-то приеме дама из нашей русской диаспоры мимоходом похвалила своего стилиста.

— Хорошая девочка, только работает нелегально. Да и с парнями ей не везет. Вечно находит каких-то придурков…

— А кто не без греха? — улыбнулась я, покосившись на Алекса, беседующего с хозяином дома. Мой муж слегка под кайфом. Но тогда это только началось и Алекс утверждал, что в любой момент может бросить. А я как дура поверила.

— Нет, — рассмеялась хозяйка дома. — Рокси водится с настоящими хулиганами.

— Мне главное — чтобы она чувствовала форму и обладала стилем, — отмахнулась я и, поймав веселый взгляд мужа, подарила ему улыбку.

— Этого не отнять! Записывай номерок.

Попав в подпольный кабинет Рокси, я влюбилась в эту суматошную и жизнерадостную девицу. Теперь каждый поход к ней походил на праздник. За свою работу Рокси брала недорого, и я, воспользовавшись своим положением в местном обществе немного ей помогла. Так по моей протекции она получила в аренду прекрасное помещение на тихой улочке в самом центре города. С помощью моих друзей Оксанке выдали раньше срока вид на жительство. Появилась платежеспособная и щедрая клиентурой. А когда среди ночи мне удалось удрать от разъяренного Алекса, вздумавшего меня придушить, то единственное место, где меня ждало укрытие — это маленькая квартирка Рокси. Но пока я ревела и советовалась с Алисой какого адвоката нанять, Алекс развелся со мной и, забрав дочку, как вор в ночи, переехал в пригород в родительский огромный дом в викторианском стиле, с бассейном, парком и аллеей вековых дубов. Все это окружено забором из белого камня.

Попасть на территорию незамеченным не получится — охрана не только стоит на воротах, но и разгуливает по периметру, и всех, обслуживающих виллу, тщательно досматривают.

Вот поэтому план Родиона — действовать через дилера и нотариуса — кажется мне отличным. Любой крутой парень сможет провернуть такое простое дельце. Подговорить дилера, подкупить нотариуса. Алекс ставит подпись на доверенности, а я с полицией забираю Мелиссу.

«Точно! — мысленно восклицаю. — Я обращусь в полицию! И пока Алекс в отключке — увезу мою малышку. Сначала — машиной в Нью-Йорк, потом — самолетом в Москву».

Пять часов до Большого Яблока пугают меня больше всего. Но я надеюсь на удачу и внезапно понимаю, что не хочу возвращаться в родной город.

«Просто не желаю дышать одним воздухом с Веприцким! Ходить по одним и тем же улицам и бояться столкнуться в супермаркете. Хотя, — вздыхаю я, — такие, как Родиоша, понятия не имеют о магазинах. В любом случае, — наморщив лоб, оглядываю квартиру. — Тут жить я не собираюсь. Спасибо вам, дорогой Родион Александрович, — фыркаю негромко, — вы подсказали мне чудесный и, самое главное, бюджетный вариант. И чтобы забрать Мелиссу, мне не понадобится продавать квартиру».

Я скучаю по океану и прекрасно понимаю, что Мелиссе его тоже будет не хватать. «Придется купить квартиру неподалеку от набережной, — решаю, понадеявшись, что часть денег, вырученных за украшения, у меня останется. Я не знаю, кому и как в Штатах удастся продать парюру, но очень на нее рассчитываю. Опять-таки, очень надеюсь на Рокси. — Справлюсь», — вздыхаю, призывая в помощники удачу, и, схватив собранную дорожную сумку, устремляюсь к выходу.

Дорогой в аэропорт я стараюсь собраться с силами, но мысли опять возвращаются к Родиону Веприцкому, моему неразумному мужу.

«Он бежит от тебя, и от себя. Боится расстаться с прошлым и жить обычной полноценной жизнью. Может быть, винит себя в смерти жены и проецирует эту вину на кого попало», — думаю, прикрывая глаза и отбивая звонок Алисы. Наверняка начнет отговаривать!

Я снова вижу перед собой Родиона, чувствую жар его тела и мысленно прижимаюсь к нему.

«Прощай, Родичка. Кажется, я влюбилась в тебя. Но это пройдет. Я постараюсь выкорчевать все чувства к тебе. Я справлюсь, милый. Сейчас главное — Мелисса. А когда мы с ней вернемся в Россию, я о тебе и не вспомню».

Снова тренькает телефон, но я не хочу ни с кем разговаривать. Даже с Алисой. О чем сейчас говорить?