Варщик 3 (СИ) - Кочеровский Артем - Страница 57

Задействовав звенья скрытности, я спрятался за ящиками, а затем взметнулся на второй уровень. Там было отличное местечко рядом с пультом управления фильтров, откуда можно было безопасно следить за воротами. На бледном лице Хана, чуть ниже скул проступили красные пятна. Из приоткрытого рта виднелись желтые зубы. Взбешенные глаза метались из стороны в сторону рывками, а чуть приподнятые кулаки по очереди сжимались, будто искали кого бы придушить.

По правую руку от Хана на ремонтной площадке сражались Пёс и боец Диара. Они выпустили по паре последних пуль и сошлись в рукопашной схватке. Силы их были равны, а потому драка затягивалась. Они громко дышали, вскрикивали и гремели, врезаясь в фабричное оборудование. Трижды Хан скашивал на них глаза и морщился от шума. А после поднял правую руку, перевернул ладонью к земле и резко опустил.

Над головами бойцов появилась энергетическая шайба и упала на землю с невероятной скоростью, будто весила десятки тысяч тонн. Обоих бойцов переломало. Те части тела, которые угодили под шайбу, превратились в кровавое желе на бетонному полу, а уцелевшие части — отделились и валялись рядом.

Хан прошёл в центр цеха и посмотрел на Кахара. Посмотрел на прожжённую дырку у него в голове, а после остановился на груди. Внутри ползал энергетический червь. Разожранный до размеров удава он лениво вгрызался в затухающие звенья материи и шевелил хвостом. Хан понаблюдал за этой ужасной, но невидимой для обычного глаза картиной, а затем резко поднял голову и посмотрел на меня:

— Предатель!

Отталкиваюсь одновременно четырьмя конечностями и лечу вперёд. Позади хрустит металл, расплющенный электродвигатель искрит и превращается в спрессованную лепешку. Делаю три быстрых шага и забегаю в операторскую. Стенку кабинета за моей спиной сносит, будто ураганным ветром. Она вваливается внутрь, сметает вместе с собой мебель и оборудование. Волна проламывает противоположную стену, превращая операторскую в полуразрушенную будку из полутора стен и осыпающегося потолка. Выставляю вперед плечо, отталкиваюсь. Пробиваю кирпичную стену и лечу на пол соседнего цеха, но хватаюсь за трубопровод и подтягиваюсь.

Прямо подо мной появляется Пёс и вскидывает автомат. Щит с двадцатью относительными единицами мощнее предыдущего. Прыгаю на него. Ощущаю, как пятнадцать пуль застревают в плотной энергетической оболочке. Приземляюсь с ударом. Пёс запрокидывает голову, хрустит шея. Бью подсечку. От удара чуть ниже икры, одарённого подбрасывает в воздух, где тот зависает в воздухе в горизонтальном положении. Завожу руки за голову и обрушиваю на грудь кулаки. Двойной проникающий удар дробит материю на куски, а сам боец впечатывается в бетонный пол, оставляя под собой раскрошившуюся воронку.

— На этот раз ты не сбежишь!

В двух метрах от меня стену проламывает железная хреновина. В проёме показывается Хан. Выпускаю очередь из трофейного автомата и отпрыгиваю в сторону. Одной рукой Хан закрывает себя от выстрелов, а второй сносит меня энергетическим полем. Волна, против которой невозможно устроят. Она проламывает мной стену, сметает железные опоры, контейнеры, рвёт трубопроводы.

Меня выбрасывает обратно в главный цех. Надо мной нависает очередной Пёс, но на него наваливаются диаровцы и дырявят десятками ножевых. Замечаю, как над нашими головами образуется поле. Толкаюсь ногами и выставляю щит. Диаровцев и Пса сминает в кашу, а я попадаю под поле лишь частично. Мой шит прогибается и вытягивается в овал, отчего меня выстреливает из-под пресса, будто косточку из сжатых пальцев. Пролетаю двадцать метров вглубь цеха и случайно сбиваю Пса. Умертвляю его тремя быстрыми ударами и отбираю автомат. Перекачиваю энергию в скрытность, прячусь за ограждением, чувствую, как по материи разливается тепло:

Вторичная характеристика скрытность повышена до 13;

Общий объём материи увеличен до — 20,12 относительных единиц.

Истерично улыбаюсь. Не от того, что поднял скрытность, а оттого, что получилось спрятаться. Ведь именно это стало следствием появления нового вторичного звена. Получаю столь нужную передышку и десяток секунд, чтобы подумать.

Хан возвращается в главный цех и рыскает глазами. Бой Псов с диаровцами продолжается, но он растянулся на всю фабрику. В главном цеху осталось не больше десяти бойцов, и Хан их не щадит. Озлобленный и обезумевший он убивает и своих, и чужих. Любой, кто попадается Хану на глаза, ломается, расплющивается, прихлопывается.

Глядя на его мощь и ярчайшее свечение материи, я понятия не имел, что с этим сделать. Кахар был силён, но Хан — в разы сильнее. Разумным решением было бы бежать и прятаться, но вокруг гибло слишком много людей. Псы или диаровцы — уже неважно. Хан окончательно обезумел. Он собрался похоронить всех, лишь бы добраться до меня и поставить точку в борьбе за Стольный. Побег спасет мне жизнь, но будет стоить намного дороже, чем биение собственного сердца.

— Прячешься, жалкий предатель?! — Взревел Хан и взмахом руки вырвал из бетона бункер вместе с креплением. — Я осыпал тебя золотом, и чем ты отплатил?!

Пригнувшись, я отошёл ещё глубже в железные дебри цеха. Проверил магазин — полная обойма. Отслеживая перемещение яркой, как звезда, материи Хана, я пытался рассмотреть в ней слабости. Найти какой-то изъян или брак. Получалось плохо. Пока я думал и наблюдал, большой палец правой руки откупоривал пробки с пластиковых колбочек. Я выливал в себя содержимое зелий, даже не разбираясь какие и для чего служат.

Нужно сказать, что с увеличением объема материи до двадцати единиц, эффект от зелий значительно снизился. Относительно снизился. В абсолютных единицах их значения остались прежними и всё также увеличивали, рукопашный бой, выносливость или сопротивлениематерии, но на фоне нового объема усиления не казались заметными. Больше всего, пожалуй, помогло зелье для увеличение основных звеньев восприятия. Слегка размытая материя Хана, за которой я наблюдал почти с сотни метров, стала четче. Вместе с ней более различимыми стали и другие химические элементы, в составе которых содержались энергетические частицы. Например, это относилось к трубопроводам.

Это не было для меня открытием. Я и раньше мог определить, что движется по тем или иным трубам, если содержимое перекликалось с материей. Увеличив восприятие, всё стало ярче. В разгар схватки и ухода от преследования я не обращал внимания на трубы вокруг, а сейчас они бросались в глаза, затмевая обычные предметы. Я находился в настоящих джунглях, где бесчисленным множеством переплетенных лиан были трубы. Магистральные трубопроводы выглядели как вечно закупоренные фосфорные емкости, в которых движение остановилось навсегда, а вот вспомогательные трубопроводы по-прежнему работали.

Пускай фабрика больше не годилась для выпуска продукции, но Варёный не спешил её останавливать. Как минимум нужно было соблюсти определенные процедуры. Снизить температуры, остановить запущенные реакции, убедиться, что всё благополучно уйдёт в хвосты. По вспомогательным трубопроводам всё еще блуждали смеси. Причём, некоторые из них были довольно интересными. Например, смесь в трубе, под которой прямо сейчас проходил Хан.

Вскинув автомат, я нажал на спуск. Над головой у Хана высветилась искра, и серая струя под напором ударила ему в спину. Хан ойкнул и развернулся. Поспешил отойти от токсичной смеси и направил энергию на спину, чтобы ослабить жжение от кислоты, которая просочилась сквозь одежду.

Спустя пять секунд, примерно вспомнив, откуда раздался выстрел, Хан махнул рукой и раскурочил конвейер, за которым я прятался. Меня там уже не было. Я сидел на защитном кожухе электродвигателя и целился в следующую трубу.

На голову Хану полилась смесь сразу из шести дырок. На этот раз он оказался предусмотрительнее и выставил энергетическую сферу. Его не зацепило, но было неприятно. Теперь ему приходилось удерживать сферу, чтобы сдержать шипящую над головой кислоту. Около минуты Хан удерживал вокруг себя поле и расхаживал по центру цеха, чтобы не попасть под очередную пробоину, а когда наконец снял щит, я угостил его пулей в колено и отравляющим ядом, который, понятное дело, не навредил Хану, но отлично сработал, как дымовая завеса и помог мне вновь спрятаться, пока старик крушил, мял и срывал крышу в той части цеха, где я прятался.