Атака мимо (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 42

В любом случае невинные будут страдать. Холодная логика знания, что один мертвый крестьянин сейчас в будущем стал бы сотней, а то и тысячей погибших, когда начнутся войны за ресурсы и территорию, вдребезги разбивается о горячее желание найти ближайший отряд нечеловеков и порвать их на мелкие клочки. Медленно. Просто потому, что увиденный мной у одной избы хрупкий скелетик в истлевших лохмотьях явно принадлежал ребенку лет десяти.

А я ведь вполне могу оказать на этот конфликт решающее воздействие! Нечеловеческие расы наносят удары по поселениям людей, пользуясь подземными городами гномов и Лесами эльфов как опорными базами. Стоит мне поделиться с кем-нибудь информацией, что Эльфийский Лес можно за считанные минуты угробить, если опустить в его Источник кристалл Дикой Магии выше 150-го уровня — как ситуация резко поменяется. Не так уж много гномьих городов, их вполне можно блокировать. Один «треугольник», команда бессмертных высокого уровня и пара пригоршней кристаллов могут запросто поставить на этой войне жирную точку… стоит мне только раскрыть рот.

Так и не придя к какому либо выводу, я продолжил нарезать дуги и круги по дикой осенней природе, нередко прибегая к левитации с помощью цепей, чтобы подстраховаться от возможных преследователей. Левитация помогала навещать попадающиеся по пути Дома Матери — помня, как меня ограбил хитрый Бесс, превративший пару людей в загипнотизированных шахидов-шантажистов, я дул на воду. И не зря — на «безопасных» территория домов я пролетал над замаскированными волчьими ямами, видел расставленные капканы, а один раз — даже взведенные арбалеты, расположенные и настроенные так, чтобы убить открывшего дверь Дома.

Осторожность и методичность окупилась неожиданным приятным сюрпризом — в одном из Домов я купил пару удобных и практичных… толи мужских юбок, толи очень продвинутых набедренных повязок. Этот элемент одежды, выполненный из толстой и прочной серой кожи, чем-то напоминал юбку римских легионеров и был снабжен широким крепким ремнем. Все это богатство было усеяно заклепками из меди или бронзы и могло котироваться как легкая броня. Для меня же ценность такой штуки была в другом — оно позволяло бежать с максимальной скоростью, при этом не светя набедренной повязкой или золотыми трусами.

Теперь мой вид был даже несколько зловещий, но органичный и завершенный — длинный серый орк с обвязанными цепями конечностями, с отросшими патлами и ногтями, мрачной мордой… и безо всяких легкомысленных повязок на бедрах!

— Да тут говорить и говорить можно, Бесс… а глотку смочить нечем. Ничего-то у тебя выпить и нету… но, за то что накормил — обскажу всё подробно… — невысокий жилистый мужичок в затрепанной коже, утепленной плохо выделанными шкурами, обтер рот и продолжил, — Паршивы у нас тут дела, мастер Кирн, совсем паршивы. Нелюдей на Чуе много, в лесах прятаться им милое дело, да и человеков в этих краях маловато. Мы, люди значить, на Чуе вдоль побережий селиться настропалились. Пашни-то, только на югах приличные есть, так что народишко либо на югах, либо рыбой кормится…

— Ты мне, господин Пелезень, о местных краях лучше расскажи. Новости свежесть любят, а ты с самого Начала, почитай, историю повел, — выдал я в стиле мужичка фразу, которой сам удивился.

Костер этого одинокого выживальщика я заметил только чудом, когда в очередной раз практиковал короткий полет — мужик затихарился на славу, устроив себе логово в расколотой и поросшей мхом скале. Психанувший поначалу выживальщик быстро успокоился, поняв, что я не агрессивен и даже не буду бить его ногами за то, что он раз пять успел ткнуть в меня своим самодельным копьем. А уж когда я достал продукты и пообещал еще и поделиться, так вообще размяк и начал щербато улыбаться.

— Ну, так две недели сижу, по людям соскучился, — еще раз улыбнулся бывший деревенский охотник, впиваясь зубами в краюху хлеба. Роняя изо рта крошки, он продолжил, — Сначала вести до нас тошнотные доходили, мол, на тех же югах народ нелюди режут прям страсть как. Но наши олухи сели и подумали — мол, бежать то некуда, авось минует, да и людей тут в округе мало. Городов раз-два и обчелся. Ну и порешили жить как раньше, даже частокол ставить не стали. Все на наших благородных надежда была…

— Какая надежда-то? — непонимающе я уставился на выжившего, — Что солдаты могут сделать, когда нелюди не драться идут, а вас, деревенских, бить как уток?

— Да никто думать то не думал, головой в смысле, — меланхолично пожал плечами Пелезень, — А шо делать? С места сниматься? А куда? Нелюди-то везде. Да и наши олухи не стали б. Вот когда ваши пришли, бессмертные, тогда разговоры пошли иные. Начал народ двигаться… но не наши… олухи… мать иху…

Тактично подождав пока повесивший нос мужик немного приободрится, я начал опрашивать его о том, что сделали «наши Бессы». Оказалось — не одного меня мучили мысли на тему «что делать с геноцидом?», но решение другим бессмертным далось на порядок легче. Бессмертные, преимущественно «лесных» и «природных» классов открыли настоящую охоту на отряды истребителей человеков. Ради мести, опыта, удовольствия, прибыли — не суть важно, а результат один.

Каким бы опытным не был бы эльфийский рейнджер, против бессмертного следопыта, уровня хотя бы 60-го, он как ребенок перед медведем. А таких мелких «лесников» уже лет сорок никто не видел. Вот и бросились бывшие охотники, разведчики и егеря на Большую Охоту. Но — быстро получили по зубам и иным частям тела от нанимаемых уже нелюдьми Бессов. Причем с одной целью — для защиты. На охрану карательных отрядов бессмертные нехотя, но шли. За большие деньги.

Защитники добра и справедливости почесали затылки, поняли, что веселье отменяется и… занялись бизнесом. А именно — начали выводить целые деревни в укрепленные «лесниками» зоны и брать смертных под защиту и покровительство. С дальним прицелом, конечно, но народ все равно бежал, роняя тапки и грабли — чай, больше жизни не потребуют. Бессы многого требовать и не думали — кормили, поили, защищали. Знай себе слушай их, как раньше посадников баронских и жди, пока «лесники» еще кусок земли освоят, под защиту поставят, и место тебе в деревне новой выделят. К тому же есть еще одна приятная деталь…

— А эть, только для наших-то, господин Кирн! В смысле, деревенских эти «лесняки» пускают! И прочий простой народ тоже. До нас слухи доходили, что к этим Бессам как-то один барон с разоренной земли укрыться просился — послали! Стражников, воинов, судейских — всю эту братию шлют ко всей матери! Старост тоже гоняют, если те рты открывать начинают. Я б раньше с жинкой к ним податься рискнул бы, а сейчас уже как-то…

Бессы, защищающие простых людей, но прогоняющие всех, кто ранее обладал властью, авторитетом и уважением. Загадочно, но логично. Системе чхать, идёт ли кругом война или царит мир и покой, она одинаково блюдет свои законы, предоставляя тому же беглому барону с горсткой солдат очень даже большое влияние на деревенских и городских ранее проживавших на территории баронства. Зачем Бессам нужны «лишние» центры власти? Я бы даже таких беглых, а значит — потерявших возможность выполнять свою функцию начальников, тихо бы под ноль множил.

После вдумчивой беседы и ночевки, Пелезень указал мне на карте ближайший крупный город, Вирму, единственный крупный город в центре континента. Глянув точки вампирессы и Слуги по карте, я прикинул, что они находятся приблизительно в трехста километрах от этого «мегаполиса». Замечательно, на обратном пути загляну, разживусь новостями. А пока — стоит продолжить свою кривую дорожку, стараясь более ни с кем не столкнуться. Самого словоохотливого Пелезня я предложил подбросить в какое-нибудь селение неподалеку, но мужик покумекал, почесал бороду и признался, что ничего поблизости надежнее чем его укрытие он не знает, поэтому останется тут.

Попрощавшись с мужиком, я побежал дальше, надеясь вскоре увидеть девчонок и успокоить собственную совесть.