Ступая следом пепла (СИ) - Попов Илья В. - Страница 57

     Губы незнакомца были плотно сжаты, и Кенджи понял, что эти слова произнес он сам. Стоявший напротив него мужчина вдруг перехватил меч двумя руками – и вонзил себе прямо в грудь. В тот же момент грудную клетку Кенджи будто бы разорвало изнутри. Выронив свою ношу, которая, из чего бы она ни была сделана, судя по звукам, разлетелась на куски, он рухнул на колени, не в силах терпеть эту страшную боль, а потом…

     Он проснулся в холодном поту, лежа на земле под двумя плащами. Кенджи судорожно выдохнул, все еще ощущая, как языки пламени играют на его коже, поднял голову и огляделся – но вокруг стояла все та же белая пелена. Похоже, до рассвета оставались считанные мгновения, так как вскоре тьма понемногу рассеивалась и сквозь туман начинали пробиваться первые солнечные лучи. Шрам на груди просто горел, а в ушах все еще стоял тот незнакомый голос, который, тем не менее, в этом странном сновидении принадлежал Кенджи.

     Стараясь выкинуть из головы тревожные мысли, Кенджи поднялся на ноги и присел рядом с Рю, который рассеянно переворачивал длинной палкой тлеющие угольки. Поначалу они опасались разводить огонь, полагая, что он может их выдать. Но чем ближе они подступали к Одиннадцати Звездам, тем холоднее становился воздух, а туман все сгущался, так что они решили рискнуть. Тем более что толку оставаться незамеченным, если при этом ты замерзнешь до смерти.

     – Дурной сон? – спросил старик, даже не повернув голову в сторону Кенджи.

     В ответ он лишь кивнул, взял из рук Рю большую лепешку с парочкой ломтей сыра и принялся без особой охоты жевать свой нехитрый завтрак. Еда казалась ему совершенно безвкусной, словно кусок переваренной подошвы, но подкрепиться было необходимо.

     – Ко мне тоже приходят кошмары, – неожиданно признался Рю, поднял взгляд от кострища и медленно оглядел белую пелену, стоявшую вокруг стеной. – Каждую ночь с тех пор, как мы ступили в это богами забытое место.

     – Что ты в них видишь? – осмелился задать вопрос Кенджи, когда старик, умолкнув, вновь уткнулся глазами в багряные угли.

     – Тех, кого я не смог спасти, – слегка поколебавшись, ответил старик, достал из-за пазухи свою флягу и сделал большой глоток. – Моих друзей, чьи лица, казалось, время с годами уже успело стереть из памяти. Однако здесь я будто бы вновь вижу их воочию. Снова и снова слышу их крики. И даже когда я бодрствую, из тумана будто бы все еще доносятся их голоса. Которые зовут меня и обвиняют… Знаешь, одна из любимых поговорок Дома Шипов звучала так: «Месть превыше смерти». Что ж, похоже, это недалеко от истины. Ведь даже после гибели они не отступают от своих заветов, мстя тем, кто втоптал их имена в пыль.

     – Почему другие семьи так ополчились против Шипов? – спросил Кенджи.

     Как он не старался, он не мог найти хотя бы малейшего упоминания об истории возникновения и дальнейшей судьбы этого Дома. Тогда как хроники всех остальных Домов – даже самых незначительных и маленьких – велись с завидной скрупулезностью. Будто бы все как один историки намеренно старались вычеркнуть этот клан из памяти. Впрочем, может так оно и было.

     – О, это весьма любопытная история, которая наглядно показывает, как высоко и быстро может взлететь человек. И чем выше он поднимается, тем больнее в итоге станет падение. Дом Шипов был основан более двух сотен лет назад колдуном по имени Осама Ши, тогда еще молодым мужчиной, почти парнем. В то время вовсю гремела Война Домов, в которой он, несмотря на юный возраст, успел проявить себя как талантливый стратег и жестокий, но умелый полководец. Его успехи на поле боя так поразили императора, на чьей стороне он выступал, что тот провел церемонию прямо на поле брани, сделав Осаму лидером нового Дома.

     Столь юные кланы, имеющие в своих рядах не больше нескольких семей, а то и вовсе одну, редко становятся заметными фигурами. Как правило, все оставшиеся годы они ютятся в тени своих старших собратьев, присягая им на верность и довольствуясь ролью вассалов. Но только не Осама, нет. Он был из тех, кто не преклонит колено даже под страхом смерти.

     После разгрома мятежников и установлением шаткого, но мира, остальные Дома принялись зализывать раны и оплакивать погибших, тогда как Осама начал собственную войну. Войну за восхождение его рода. Пользуясь слабостью соседей, собственной репутацией и милостью императора, Ши переманил под свои знамена множество людей: знаменитых чародеев, опытных воинов, потерявших господ, умелых алхимиков, оружейников и ученых. Словом, любого, кто мог бы увеличить могущество Дома. Помимо этого Шипы основали в столице собственную дза – гильдию, вскоре ставшую контролировать практически всю торговлю в Каноку. И хоть формально патроном дза был сам император, всеми делами заправляли люди Ши, так что недостатка в золоте он не испытывал.

     Помимо махинаций с финансами Осама не брезговал ничем: в ход шли переговоры, подкупы, угрозы, интриги и даже заказные убийства. Говорят, именно Осама поспособствовал распространению синоби. Конечно, шпионы и диверсанты были задолго до него, и практически все Дома активно пользовались их услугами в междоусобных распрях. Но только Шипы сделали ремесло лазутчика и наемного убийцы настоящей профессией, активно обучая ниндзя в собственных школах и не гнушаясь натравливать их даже на тех, кого якобы считали друзьями.

     Не прошло и десятка лет, как молодой клан мог посоперничать даже с Великими Домами, что уж говорить о прочих. Это не могло не вызывать беспокойства у лидеров других Домов, однако владыка все еще смотрел на делишки Ши сквозь пальцы, так что им оставалось лишь смириться. Как оказалось, до поры до времени.

     Больше всего не повезло Дому Змея, члены которого, наверное, успели не раз пожалеть, что выбрали не ту сторону. Потерявший в войне лидера правящей семьи и трех его сыновей – помимо прочих воинов – фактически обезглавленный, некогда Великий Дом оказался в весьма затруднительном положении. Дела их шли так плохо, что им пришлось присягнуть на верность новоявленным соседям, чтобы остаться на плаву и не кануть в историю.

     Тем временем об Осаме и его ближайших сторонниках уже давненько позли различные слухи. Как кажущиеся полной выдумкой, так и похожие на правду. О довольно странных и даже пугающих учениях, практиковавшихся в стенах их школ. Таинственном исчезновении недовольных, в открытую осуждающих действия Шипов. Подозрительных отлучках Ши на север, где он в одиночку входил в Хрустальные Пустоши и возвращался лишь спустя несколько недель. Усталый и схуднувший, но донельзя довольный, прячущий улыбку, так редко мелькавшую на его лице, в глубоком капюшоне.

     Рю закашлялся, вынул из мешка флягу с водой и с жадностью припал к горлышку, шумно работая кадыком. Утолив жажду, он удовлетворено крякнул, вытер губы тыльной стороной ладони и продолжил: