Команданте Мамба (СИ) - Птица Алексей - Страница 40

Возле одного из этих старых, огромных деревьев меня поджидал вождь народа пигмеев. Его спокойные, очень старые глаза бесстрастно смотрели на меня, а возле ног лежали, завёрнутые в листья, непонятные предметы, сути которых я не мог понять, как ни всматривался в подозрительные свёртки.

Переводчика не было, да я уже мог обходиться и без него. Вождь пигмеев знал с десяток слов на моём диалекте, а я на его. Всё остальное было понятно по жестам. Усевшись напротив, и немного помолчав, мы начали разговор. А наши сопровождающие, отойдя на несколько шагов, уселись под деревья, время от времени, бросая настороженные взгляды друг на друга.

— Приветствую тебя… вождь пигмеев.

— Здравствуй, чёрный змей.

— Мои враги проходили по твоей территории?

— Да, — не стал отрицать вождь пигмеев.

— Сколько их было?

— Столько, сколько листьев на этом дереве.

— Гхм… то есть очень много?!

— Да.

— Вы дрались с ними?

— Да.

— Сколько вы убили их воинов?

— Столько, сколько ты ведёшь сейчас с собою. И ещё столько же сбежало назад.

Да, теперь всё стало ясно. Если бы не пигмеи, то от моих городов остались лишь чёрные ножки, и чёрные же рожки, либо пепел, неважно уже, какого цвета. Но потери и так были велики, а, особенно, утрата Нбенге.

Боль острой иглой пронзила моё сердце. Это не укрылось от внимательных, но бесстрастных, глаз вождя пигмеев.

— У меня погибла жена!

— Я понимаю тебя, чёрный змей. Ты идёшь мстить.

— Да!!!

— Мои люди покажут тебе короткую дорогу. Прими эти дары от нас, и возьми наш народ под своё покровительство. Мы дадим тебе своих воинов. Началась война, там за горами, а мы слишком слабы. Ты же стал сильным колдуном, настоящим унганом. Я вижу, наш подарок пригодился тебе.

— Но ты не прошёл колдовской обряд. Я помогу, и ты станешь ещё сильнее, а твои амулеты усилятся. (Ну да… я не волшебник, а только учусь!)

Мне было всё равно, любое преимущество, что могло хотя бы теоретически пригодиться, я был готов пустить в ход. И плевать, что это мистика, и, типа, несерьёзно. Расскажите это себе, когда вы сидите ночью у костра, в лесу, а вокруг ни души. И вы точно знаете, что в этом лесу нет ни одного волка или медведя. А последние филины вымерли лет пятьдесят назад, но вы всё равно боитесь.

А если ваш сосед по костру расскажет, что в этих местах нашли сгнивший труп висельника, или кости заблудившегося грибника, беспокойная ночь вам будет обеспечена, и каждый шорох в ночи будет пугать вас, до немочи.

Да, идущие в бой солдаты, видевшие смерть не раз, и не два, и сами проходящие на волоске от неё, становятся циничными, но суеверия живут и в их среде, иногда, даже ещё более гипертрофированные, чем у обычных селян, или горожан. Это вам расскажет любой, понюхавший пороху в бою.

Из-за всего вышеизложенного, я не стал отказываться, а принял предложение вождя, и остался у него на ночь. Оба моих воина ушли в лагерь, чтобы предупредить Ярого, и ждать меня утром.

Мы же с вождём пигмеев отправились в его селение. Дошли мы удивительно быстро, оказалось, что оно находится неподалёку, и хорошо замаскировано. Найти его было непросто, потому что располагалось оно на деревьях. Хижины построены на переплетениях ветвей, и представляли собою обычные шалаши, с полом из сплетённых между собою лиан и конусовидной крышей, накрытой свежими листьями, которые и сами уже пустили побеги, опутав ими каркас.

— Эльфы, блин, лесные!

Снизу ничего видно не было. Огонь разжигали поодаль, на каменистом берегу небольшого, но полноводного, ручья. Там же мылись и готовили пищу. В общем, так же, как и везде, собственно. Быт был примитивен, но не лишён особого уюта и очарования.

Женщины были такими же низкорослыми, как и мужчины, и отличались ещё меньшим ростом и небольшими юбками из широких листьев. А мужчины щеголяли тубусами, надетыми на детородный орган, сделанными из кожуры неизвестных мне плодов.

Каждый имел при себе по два-три копья, и духовую трубку из полого ствола бамбука, или тростника. У некоторых из них, я заметил свои подарки, подаренные в прошлый раз. Поужинав плодами и орехами, приглашающая сторона приступила к подготовке колдовского обряда, вернее, к подготовке инициации нового члена колдовского сообщества, к которому ранее я не принадлежал.

А после известных событий, стремился и душой, и телом. На костре готовилось варево, в которое кидались различные корешки, листья деревьев, и плоды кустарника. Вскоре оно не закипело, и выбросило наружу тёмно-коричневую пену.

Начав кипеть, снадобье быстро дошло до кондиции, и, через некоторое время, представляло собой чёрную, маслянистую массу, больше похожую на нефть, чем на эликсир, с резким, но не отталкивающим запахом.

Под деревьями сгустилась темнота, и огонь небольшого костра вспыхнул ярче. Вокруг костра стали появляться низкорослые фигуры, с надетыми на лицо, устрашающего вида, масками. Они стали двигаться вокруг пламени, раскачиваясь, и, время от времени, подпрыгивая, непрерывно тряся головными уборами, из длинных перьев птиц.

Откуда-то послышался глухой рокот барабанов, который, то взвинчивал, то снижал темп танца. Вождь пигмеев снял с огня варево, а потом знаками показал, чтобы я капнул в него несколько капель своей крови, причём, надрез сделал, обязательно, своим необычным кинжалом.

Я достал кинжал, и он вспыхнул в свете костра острым лезвием. В ответ на его отблеск, полыхнул и древний рог, но тут же угас. Чиркнув кинжалом по большому пальцу, я стряхнул выступившие капли крови в котелок с чёрной субстанцией. Ничего не произошло. Моя кровь медленно расползлась по всей поверхности, и лениво колыхалась сверху красной плёнкой на чёрном фоне тягучей жидкости. А потом, в один миг… растворилась.

Я даже моргнул несколько раз от удивления, не поверив своим глазам. Но, поверхность варева оставалась чернильно-чёрной, и ни одного пятнышка крови на ней не было. Мистика…, или же тщательно опробованная столетиями процедура, когда каждый элемент жидкости, из которой она состояла, вступал во взаимодействие с остальными элементами, согласно чётко выверенному и изученному алгоритму.

Ну, да всё равно. По знаку вождя пигмеев, я взял котелок и, наклонив его к себе, стал пить. Тягучая жидкость, на вкус, и ни горькая, и не сладкая, заполнила мой рот. Сглотнув, я послал её дальше в пищевод. И продолжал пить, пока не опустошил весь котелок, а выпив, отдал его обратно.

Сначала не происходило ничего. Потом, внутри меня поднялась волна холода, от которого я начал дрожать, как в ознобе. Холод сменился жаром, а потом меня накрыло чувство пустоты, как собственной, так и всего мира.

Танцующие фигуры, в моих глазах стали расплываться, удлиняться, пока, наконец, я не был окружён великанами. Тамтамы увеличили темп, и гротескные фигуры заскакали вокруг меня с удвоенной силой, пока не превратились в бешеный, скользящий мимо моего сознания, калейдоскоп.

Звёзды, до этого абсолютно чужие, жившие где-то там, наверху, вдруг приблизились ко мне, и стали тоже в круг, заскользив вокруг моей головы. Вождь пигмеев стал не петь, а, скорее, завывать, ужасно тягучим голосом, и окуривать всё вокруг пучком трав. Отчего ночь, до этого освещённая только светом костра, внезапно приобрела ощутимо белый ирреальный свет, и закрутилась вокруг меня, но в противоположную сторону.

Мозг отказывался воспринимать эту картинку, его нейроны были забиты мириадами единиц информации, которую он не мог переварить и вывести логику происходящего. В этом не было логики, абсолютно. Была только нереальность происходящего, и смутное понимание, что такого просто не могло быть. Но, оно было, было, и было… непонятно. Фильм «Матрица» стоит в сторонке, и нервно курит.

Моё сознание поднялось вверх и смотрело на происходящее сверху, отмечая все детали, и поневоле давая информацию исстрадавшемуся мозгу. Вокруг были мириады теней, и мириады звёзд, и всё это кружилось и вертелось вокруг меня. Шёпот звёзд, и шёпот духов, слились в многоголосый хор, и я… потерял сознание.